Мишель

Больше всего Мишель бесило, что он ни одним добрым словом не помянул ее собственные усилия, а она ведь ужасно замоталась за этот месяц, организовывая «зимние квартиры» для двух цирков во Флориде. Ну и потом месяц, который Стив отвел ей для того, чтобы собраться с духом, привыкнуть к роли замужней женщины, подошел к концу, и приближался момент, когда следовало платить по счету, а она все еще не была готова.

В этом состоянии тихого бешенства она отбрасывала одно платье за другим, пока не остановилась на двадцатом или двадцать первом. Потом чуть успокоилась, привела в порядок волосы и подкрасила ресницы и губы. Чувствуя себя немного неловко, она открыла дверь Стиву, едва тот постучал в половине восьмого, и по его чуть расширившимся глазам и нерешительному топтанию на пороге поняла — эффект достигнут.

Но даже сейчас он сказал всего лишь:

— Мы можем идти, Мишель?

Пряча свое раздражение, она накинула на плечи плащ.

— Куда же мы направляемся? — поинтересовалась она.

— Ресторан «Ля Бургонь» в Орландо. Великолепная французская кухня, шикарно оформленный зал.

По дороге к ресторану они разговаривали — свободно и легко. Она уже успела заметить его подкупающую манеру общаться с партнерами по бизнесу и сотрудниками, но сейчас, когда это обаяние было направлено на нее, она впервые оценила его в полной мере. Сидеть рядом и запросто болтать — такое было у них впервые.

Еще один удивительный сюрприз — оказывается, Стив был наделен чувством юмора. Когда он рассказал третий по счету анекдот — о страстной артистке, делавшей цирковую карьеру при помощи артистов— холостяков, Мишель невольно прыснула. «Надо держать ухо востро», — тут же подумала она. Было ясно, что Стив из кожи вон лезет, пытаясь понравиться ей, — явно в предвкушении долгожданной ночи. Что ж, ночь он получит — в конце концов, она не девственница, чтобы делать из этого трагедию, а вот насчет детей ему придется жестоко разочароваться — она еще до свадьбы начала принимать противозачаточные пилюли.

Ресторан, названный по имени одного из местечек Парижа, располагался возле озера. В воде бисером дробился свет фонарей, а по черной глади зачарованно плыла пара лебедей.

— Идиллическая картинка, не правда ли? — спросил Стив. — Трудно поверить, что под зеркальной гладью их, может быть, подстерегает смерть.

— Смерть? — изумленно вскинула глаза Мишель.

— Именно. Всех нас где-нибудь подстерегает смерть.

— О чем ты?

— Аллигаторы. Рано или поздно один из обитателей болот перебирается в озеро, и тогда — цап! — нежные маленькие лебеди вдруг исчезают под водой.

— Что за ужасы ты рассказываешь! — содрогнулась Мишель.

— Я всего лишь реалист — почти всегда и почти во всем. Пару раз мне случалось проявить слабость, и тогда что только не обрушивалось на мою голову! Но оставим серьезные разговоры — мы еще не поужинали и не выпили шампанского.

Ужин, как и обещал Стив, оказался превосходным. Последним по счету поваром Брадфорд-цирка был чиканос, приучивший Мишель к прелестям мексиканской кухни, но чили, тако и жареные бобы успели ей приесться, и она в полной мере оценила тонкость французской кухни. Еще Мишель потряс безупречный французский выговор Стива, и когда он заказал официанту фондю, франш-контэ и артишоки, она не удержалась и спросила:

— Ты учил французский в университете?

— Языки — моя специализация, — отозвался он. — Мечтал когда-то стать дипломатом. Нельзя сказать, чтобы все это оказалось пустой тратой времени. Языки мне очень пригодились. Например, на сегодняшний день мне приходится общаться с моими артистами на восьми языках — включая техасский диалект.

— А мне — на семи, — рассмеялась Мишель, — в том числе на баскском. А поскольку канатоходцы-баски говорят только на своем родном языке, возникают проблемы. К счастью, все акробаты знают хотя бы пару фраз по-испански.

— Ничего не поделаешь, по-баскски можно научиться говорить, лишь родившись баском! — засмеялся в ответ Стив.

Мишель неотрывно смотрела в его лицо: когда оно освещалось улыбкой, вся суровость куда-то улетучивалась, и в эти минуты ее муж с его темными густыми волосами, глубоко посаженными умными глазами и строгими чертами лица был просто неотразим. Не как Дэвид — тот был воплощением девичьих грез. Но на свой манер Стив был очень привлекателен. Неудивительно, что все без исключения циркачки так и млели перед новым хозяином.

— Так что произошло с твоей дипломатической карьерой? — спросила Мишель. — Ты же не мог не знать, что однажды тебе придется взять в свои руки бразды правления цирком?

— Обычное подростковое бунтарство — не больше. Как только на руках у меня оказался диплом, я понял, что он мне, по большому счету, не нужен. А вот о чем я по-прежнему мечтаю, так это пустить корни и осесть — прочно, солидно. Если мой замысел осуществится, возможно, эта мечта и сбудется.

— Замысел? Какой замысел? — живо поинтересовалась Мишель, чувствуя, как начинает шуметь в голове. Она редко пила вино, особенно в таких количествах.

Стив ответил не сразу. Он медленно допил свой бокал и отодвинул его в сторону.

— Тебе приходилось бывать в Европе? — спросил он наконец.

— Увы, нет, — призналась Мишель. — Твой замысел имеет какое-нибудь отношение к Старому Свету?

— В известном смысле. Дело в том, что в большинстве европейских стран есть стационарные цирки, да и не только там. В Германии, Австрии… в России, даже в Китае. Государственные или муниципальные, но не это важно. Они расположены в каком-то одном капитальном здании, и зрители приходят или приезжают туда сами. Что касается артистов и всех прочих, то они ведут жизнь обычных служащих, с той лишь разницей, что контора, где они работают, называется цирком.

— Так ты мечтаешь о государственном цирке? Но наше правительство до сих пор не обзавелось ни оперой, ни балетом или театром, который имел бы статус национального и финансировался из бюджета. Почему же ты решил, что цирку будет сделано такое почетное исключение?

— Я совершенно не мечтаю о государственном финансировании, даже если бы такое было возможно. А вот частный парк с аттракционами и постоянно функционирующим цирком — это другое дело. И Флорида с ее увеселительными заведениями идеально для этого подходит. Туристы слетаются сюда как бабочки на огонь, так почему же в числе прочих развлечений им не посетить и цирк?

— Что именно ты имеешь в виду?

— Парк отдыха, объединенный идеей цирка, балагана, уличного действа. С пышностью и помпезностью старых добрых времен и новейшими достижениями индустрии развлечений. Здания в виде палаток с красно-белыми крышами, зверинец, зоопарк, множество детских аттракционов и первоклассный клуб-ресторан для взрослых. И отель — но это уже в отдаленной перспективе. Смесь старого и нового, мир фантазии и волшебства. Что скажешь на это, Мишель?

Мишель помолчала, зачарованная открывшимся ей видением.