Мисс Каллиган впадает в печаль

– Прохладно, – предпринял он последнюю отчаянную попытку. – Вы не боитесь простудиться? Может быть, нам лучше вернуться в помещение?

– О нет! – с легким смешком ответила она. – Если вам станет холодно, я вас быстро согрею…

«Так оно и будет, – подумал Джерри, – она решила, и мне не стоит больше строить на этот счет никаких иллюзий».

– Куда мы поедем? – спросил он, медленно выруливая к шоссе.

– Поезжайте пока прямо! Потом я скажу вам… – проговорила миссис Польсон, как бы ненароком прижимаясь к Джерри.

Он чувствовал у своего плеча тяжесть ее горячего дряблого тела. Они проехали по автостраде около трех миль, затем она велела ему свернуть налево. Шины заскрипели по земле, и деревья над машиной скрыли небо.

– Остановитесь! – приказала она вдруг охрипшим голосом.

Он сделал вид, что не расслышал, и его нога продолжала давить на акселератор.

– Джерри, милый, я просила вас остановиться, – прошептала она ему прямо в ухо. – Я хочу вам что-то сказать. – И в то же мгновение сама повернула ключ зажигания. Машина медленно остановилась.

Гомслей, сжав руками руль, упрямо и пристально смотрел в темноту. Мгновение они оба молчали.

– Джерри, дорогой мой, вы действительно очень красивый мальчик, – внезапно сказала миссис Польсон, касаясь его руки.

Гомслей непроизвольно отстранился.

– Очень счастлив, если вы так думаете, – ответил он. – Я, право, очень польщен.

– Мой маленький Джерри, – прошептала она. – Вы самый милый мальчик, которого мне когда-либо приходилось встречать. Не знаю, что об этом подумал бы мой муж, но мне хочется быть с вами особенно ласковой…

Он снова содрогнулся.

– Но, миссис Польсон, вы делали мне такие подарки, – ответил он, – что, пожалуй, невозможно желать большего…

– У меня есть еще кое-что, чего я вам не дарила. – Ее голос вдруг сорвался на крик. – Джерри! Я от тебя без ума, я становлюсь сумасшедшей.

Она протянула руки, обхватила его голову. Затем, притянув к себе, стала яростно целовать. Его тошнило от этого мокрого рта. Превозмогая отвращение, он уперся руками ей в грудь и с силой оттолкнул от себя.

– Нет, нет, – прохрипел он, – сейчас отвезу вас домой… я не хочу… не хочу разрушать вашу семью…

Она еще ближе придвинулась к нему.

– Не разыгрывай из себя идиота, – обронила она глухо, – делай и молчи!..

Джерри так сильно толкнул женщину, что она стукнулась головой о дверцу машины. При свете луны он увидел ее остановившиеся глаза. Затем ее рот приоткрылся, и резкий крик сорвался с дряблых губ, крик, ударивший Джерри в уши как разряд электрического тока.

Он ощупью нашел дверцу автомобиля и выскочил из машины. Он не мог произнести ни слова, ему хотелось лишь одного: быть от нее как можно дальше. Он скрылся в темноте, тогда как она продолжала вопить.

Глава 2

4 июля. 15 часов 10 минут

Джек Эллинджер сидел за своим письменным столом; шляпа небрежно сдвинута на затылок, в уголке губ зажата сигарета. Он не очень спешил домой, хотя статья была закончена и ему, в сущности, нечего было больше делать. Он начал что-то писать, и в это время зазвонил внутренний телефон. Джек неохотно взял трубку.

– Ты попал вовремя, дружок, – сказал он, – еще пара минут – и сам черт не сыскал бы меня здесь.

В трубке прозвучал женский голос:

– Мистер Генри хочет вас видеть.

Джек сделал гримасу:

– Скажите ему, что я уже уехал домой.

– Мистер Генри приказал мне позвонить вам домой, если я не застану вас на работе…

– Что случилось? Какое-нибудь чудовищное происшествие или еще нечто подобное?..

– Будет лучше, если вы сами придете сюда. Мистер Генри, по-видимому, в очень дурном настроении.

И она положила трубку.

Поднимаясь к нему, Джек ломал голову, зачем его вызвали так срочно. И не находил отгадки. Правда, была одна историйка с записью служебных расходов, но не в обычаях Генри было придираться к таким мелочам. Возможно, его рассердило то, каким образом Джек ввел Мендетту в курс процесса Райсона? Но ведь патрон сам распорядился написать ту статью…

Он толкнул дверь с матовыми стеклами и вошел. Генри, высокий, дородный субъект, нервно шагал по своему кабинету с потухшей сигарой в зубах. Он поднял глаза и взглянул на Джека.

– Закрой за собой дверь! – пролаял он вместо приветствия. – Слава богу, ты наконец-то явился!

Джек молча уселся в кресло, небрежно перекинув ноги через подлокотник.

– Извините, патрон, но я пришел сразу же, как только она позвонила.

Генри продолжал ходить по кабинету, яростно жуя остатки потухшей сигары.

– Ты знаешь Джерри Гомслея? – внезапно остановившись, спросил он.

Джек неопределенно пожал плечами:

– Славный парень. Модный танцор у Грентома. Хороший тип.

– Ах так! – Генри приблизился к нему. – Хороший тип?! Без шуток? Так вот, этот тип может стоить нам с тобой работы!

– Как? – Джек был искренне удивлен. – Что случилось?

– Этот грязный малый прошлой ночью пытался изнасиловать миссис Польсон!

– Что?!

Джек, уже поднявшийся на ноги, вспомнил миссис Польсон и громко расхохотался. Обессиленный, он опять опустился в кресло и продолжал хохотать во все горло; Генри склонился над ним, с лицом, потемневшим от ярости.

– Заткнись, ирландская свинья! – заорал он. – Нашел чем забавляться! Заткнись, ты понял?

Джек вытер глаза.

– Извините, патрон, – сказал он, – но вы хотите, чтобы я всерьез принял эту историю? Это невероятно! Не говоря даже о том, что она годится Джерри в матери, она обрюзгшая и громадная, как настоящий слон.

Генри усмехнулся:

– Не хочешь ли ты, чтобы я передал это Польсону? Он форменным образом сидит у меня на шее. Господи боже ты мой, послушал бы ты его сам, он полон черной злобы!

– Да, но что кроется за всей этой историей? Вы, патрон, не хуже меня понимаете, что это вздор. В чем же дело? Чего он хочет от вас?

Генри потряс в воздухе сжатыми кулаками:

– Он хочет шкуру Гомслея. Он хочет закрыть клуб Грентома, он требует крови! Он готов убить…

Как раз в это мгновение зазвонил телефон, и Генри бросил на него подозрительный взгляд.

– Готов держать пари, что это опять Польсон, – проговорил он.

Даже со своего места Джек мог слышать рев, доносившийся из телефонной трубки. Генри подмигнул ему.