Миссия – любовь

– Но без Роберта мне это не нужно, – решительно сказала я, – а он – Ясный. Ему нельзя жить нормальной жизнью. Он должен приказы выполнять. Насколько мне известно, ему даже любить не разрешается.

– И тем не менее он полюбил, – хмыкнул мой папаша, глядя на дорогу, – человека в нем не убить. Никогда. Каким бы крутым он ни был. И дело тут совсем не в даре, которого у тебя уже нет. Кстати, я понял, зачем эта Оля к твоей руке подбиралась. Она тоже хотела тебе линию стереть, чтобы ты перестала интересовать Ясных. А потом уже убить. Для пущей уверенности.

– А чем она хотела заинтересовать Ясных, чтобы ее приняли?

– Жестокостью, верностью, непоколебимым стремлением стать одной из нас.

– А это что, у вас ценится превыше всего?

– У нас превыше всего ценится талант и стремление к справедливости. А этого у девочки не было…

– Значит, я не заинтересую ваше начальство? – робко спросила я. – Таланта у меня больше нет.

– Еще как заинтересуешь, – спокойно ответил отец, – в тебе таится столько возможностей, что только держись. Другое дело – нужно ли тебе, чтобы тобой заинтересовались. Пойми, Мила, если ты станешь одной из нас, тебе придется распрощаться с Робертом. Я думаю, он уже намекал тебе на это. У нас запрещены служебные романы. Это опасно.

– Лиза и Герберт! – воскликнула я, хлопнув себя по лбу. – Вот почему они скрывают свои чувства от других и от себя самих!

Отец кивнул.

– Тебя будут всячески оберегать от каких-либо лишних эмоций, окружат вакуумом. Будет не до любви.

– Роберт мне не сказал…

– Наверное, хотел, чтобы ты сама решила, что тебе нужно – бесконечная власть, бессмертие или… любовь. Такая хрупкая, такая воздушная, не дающая человеку ничего, кроме блаженства. Нет гарантии, что она не закончится завтра или через месяц и ей на смену не придут разочарование, боль, слезы. А может, все будет как в сказке – они жили долго и счастливо…

– А так бывает? – недоверчиво спросила я.

– Бывает, – кивнул отец.

– А если я выберу любовь, дадут ли нам с Робертом быть вместе? Не заберут ли его у меня? Ведь он должен выполнять свою миссию?

– А может, его миссия – любовь? – загадочно улыбнулся отец. – Может, ты – награда за все сложности, которые были в его жизни?

– А если нет?

– Сначала надо выбрать, чего ты сама хочешь. А получишь ты это или нет – время покажет. В жизни нельзя быть ни в чем уверенным на сто процентов, – неопределенно ответил отец.

Мы подъехали к моему дому, и он загнал машину под навес. Мать выглянула из окна и торопливо выскочила на улицу. Я кинулась к ней и с укором воскликнула:

– Мам, ну, накинула бы что-нибудь на себя, не май месяц на дворе!

Отец попросил моего разрешения взять «Мазду» и укатил к себе. На прощанье он многозначительно посмотрел на меня, и я коротко кивнула в ответ. Мать молча наблюдала за нашим безмолвным диалогом, а когда мы вошли в дом, спросила:

– А что с его машиной-то стало?

– Разбил, – равнодушно ответила я, – ничего, он себе завтра новую купит.

– Как у вас все легко! Разбил машину – купил другую… И откуда столько денег?

Заворчав, она пошла на кухню готовить чай. Я крикнула ей вслед:

– Мам, я пошла спать!

Она не стала меня останавливать, – видимо, привыкла к моей самостоятельности. Как жаль, что я не могу ей все рассказать! Представляю, как бы она отреагировала на такой текст: «Мам, я вот думаю, становиться мне Ясной или нет? Если выберу первый вариант, меня сначала аккуратно убьют, а потом, когда пульса уже не будет, в течение первых трех минут введут специальную малоизученную вакцину. Точнее, ее уже испытывали однажды на моем парне Роберте, – по крайней мере, я надеюсь, что он мой парень. Помнишь его? Мы сегодня с ним чуть не занялись любовью, но внезапно появился отец, который тоже Ясный, если ты не в курсе, и помешал нам. Но ты не пугайся! Роберт хороший. Он несколько раз спасал меня от смерти, так что ему можно доверять! А если я не захочу стать Ясной, меня ждет неопределенное будущее. Ведь не факт, что отец Роберта позволит нам быть вместе. А без Роберта я жить не хочу. Если нас разлучат, то я наверняка сделаю, как папочка: разгоню машину и врежусь в бетонный забор. И, в отличие от него, своей цели я добьюсь. А он не погиб, потому что недостаточно хорошо горел…»

Представив реакцию мамы, я рассмеялась и подумала, что все должно быть хорошо. Зачем заранее расстраиваться?

Я приняла душ и легла в постель. В голове крутилось одно: «Утро вечера мудренее. Может, не стоит сейчас надумывать лишнее, а лучше уснуть, чтобы с утра выглядеть свежей и бодрой?» На том и остановилась, немедленно провалившись в глубокий сон.

Утро следующего дня было пасмурным и серым. Низкое небо затянули тучи, и я, глядя в окно, во всем искала знаки. «Может, Ясные именно так сегодня меня примут? Как на меня отреагирует отец Роберта? Что он решит? А вдруг заставит меня поступать так, как мне не захочется? Смогу ли я выжить? Или, может, проклятый препарат подействует как-то иначе?»

Теперь, когда до важной встречи оставались считанные часы, я запаниковала.

С трудом оторвавшись от окна, я подошла к зеркалу и внимательно себя осмотрела. «Что ж, неплохо». Волосы, тщательно вымытые еще вчера, в доме Роберта, по-прежнему лежали на плечах изящными локонами. Лицо было свежим, отдохнувшим, только немного бледным. Я взяла немного румян цвета загара и провела большой кистью по щекам и скулам. Немного туши для ресниц, и я закончила свой утренний туалет.

Встав у шкафа, я задумалась: «В чем же пойти? С одной стороны, я познакомлюсь с отцом моего любимого – значит, надо одеться просто и мило. Например, надеть шелковое платье в цветочек. Но такие вещи не принято носить зимой. Да и непрактично: я не в гости иду, а в главный офис или как это там у них называется. По идее, надо бы надеть что-нибудь простое и строгое, вроде делового костюма». Я представила себе, как шагаю по длинному коридору, виляя бедрами, обтянутыми узкой юбкой чуть выше колен. А Роберт идет за мной следом и не отрывает от меня восхищенного взгляда. «А что? Неплохо. Жаль, у меня нет таких костюмов».

Я оглядела содержимое шкафа. Немного поразмыслив, натянула узкие черные джинсы, объемное длинное платье-свитер с умильной кошкой на груди. Образ решила дополнить коротенькими сапожками от Майка Якобса и черным пуховичком с капюшоном, отороченным мехом.

Зазвонил мобильник, и Роберт, волнуясь, сказал, что будет минут через пять. Он попросил меня не задерживаться, и я поскакала вниз. Хотелось увидеть маму – мало ли что будет потом, – но ее дома не оказалось.

Услышав, как подъезжает машина, я помчалась к двери, на ходу застегивая пуховик.

Знакомый «Рэйнджровер» стоял у ворот, и я поспешно открыла дверцу. Роберт сидел за рулем и смотрел прямо перед собой.

– Привет! – чересчур весело сказала я. – Хорошая сегодня погода, не правда ли?

Роберт перевел взгляд на серое небо и мрачно ответил:

– Мне бы твой оптимизм.

– Посмотри на меня! – приказала я ему. Он легко повиновался, как будто был послушным ребенком, а не взрослым, сильным мужчиной.

– Что? – растерянно спросил он.

– Все будет хорошо.

Мы тронулись с места и заскользили к шоссе по извилистой дороге, белой от снега. Роберт молчал. Я прекрасно понимала, почему он невесел. В его голове сейчас теснились страшные видения, одно другого ужаснее. Он не понимал, чего ждать от своего отца. Машину он вел нервно, постоянно подрезая других, и я даже несколько раз вскрикивала от страха.

Мы проехали несколько километров по МКАД и вырулили на проспект Вернадского. Я отлично знала это место и всегда старалась его избегать: движение машин в том районе буквально заблокировано дурацким разворотом. Им часто пользуются водители автобусов, троллейбусов и маршруток, заполняя собой все пространство и мешая всем остальным.