Миссия в июнь 1939 года

Зайдя внутрь и ополоснув лицо из умывальника, он поднялся на второй этаж, зашел в свою комнату и, присев на кровать, хотел уже снимать сапоги, как вдруг дверь открылась и на пороге показалась Настасья Вадимовна. Вечернее солнце хорошо освещало ее через окно, и сейчас молодой человек сумел хорошенько рассмотреть ее: она была довольно стройная, но немного суховатая: старомодное платье и туфли выдавали ее всецелое увлечение педагогикой и немного второстепенное отношение к своей внешности; впрочем, лицо правильной формы было довольно красиво с большими серыми глазами и прямым носом. Молодая девушка, как и большинство учителей, была близорука, но, впрочем, это ее не портило.

— Максим Захарович, Вы, я вижу, устали сильно. Я испекла плюшечки, купила неплохих конфет (сегодня был привоз), составьте мне компанию, попьем вместе чаю, посидим, поговорим. Извините за бесцеремонность, но так одиноко!

Молодой офицер совершенно не был готов к такому повороту событий. Будучи сосредоточенным на пропаже молодой женщины-фельдшера, он только сейчас по-настоящему заметил, что с ним рядом находится девушка и весьма неплохая, во всяком случае, она была вполне в его вкусе. Встав с кровати с растерянным видом, он подошел к учительнице и, соглашаясь, кивнул. Вместе они вышли в коридор и направились в ее комнату.

Жилище, в котором вместе с Настасьей Вадимовной еще совсем недавно жила Нета Соболева, было довольно скромным и состояло из двух помещений: собственно, комнаты, где находились две кровати, шифоньер, печка и посередине круглый стол, и темной прихожей, куда выходила плита печи и подтопок, стоял небольшой буфет и лавка под ведра с водой. На столе, покрытая чистом полотенцем, стояла тарелка с выпечкой, а также готовые чашки в блюдцах и небольшая вазочка с шоколадными конфетами. Молодой офицер отметил про себя идеальную чистоту и порядок.

— Присаживайтесь сюда, — хозяйка приставила к столу один из стульев, налила в чашки кипятка. — Вам покрепче заварки или как? — она присела к столу на второй стул.

— Пожалуй, покрепче, а то я изрядно вымотался, столько лесу обошли, уж где только не были, даже на болото ходили.

Девушка, откусив немного румяной выпечки и запив чаем, терпеливо выжидала, пока ее гость вкушает угощения. Она придвинула тарелку с плюшками ближе к нему, чтобы он не стеснялся и наелся досыта. Впрочем, молодой человек и не собирался стесняться: проглотив несколько вкусных пышных плюшек, посыпанных сахаром, и запив их чаем с конфетой, он с улыбкой поблагодарил хозяйку за угощение.

Настало время удовлетворения интересов и ответов на вопросы, Максим вопросительно посмотрел на девушку:

— Скажите, Настасья Вадимовна, почему Вы боитесь одна? Вы думаете, если это маньяк-садист, то он доберется до Вас?

— Вы, знаете, Максим Захарович, убить мою подругу мог только Селиванов, но не из-за того, что он садист, а больше потому, что он трус и негодяй, сделал это от страху. Меня больше тревожит другое: каким-то потусторонним веет от всего этого, всем своим существом чувствую, еще не конец. Мы, женщины, часто просто чувствуем, и это все сбывается. Этот Евгений Евгеньевич напуган больше нас всех, что-то здесь не так. Очень Вас прошу, будьте эту ночь рядом, иначе мои нервы не выдержат, — она показала руку, она дрожала.

— Так я и так всегда рядом, 5 метров от вашей комнаты. Если что заметите, бегите ко мне в класс и будите меня.

— Вы меня неправильно поняли, я одна вообще не могу теперь находиться, хоть бросай здесь все и убегай, куда глаза глядят. Сама в Бога не верю, а боюсь, хоть в церковь иди!

— А если я в Вашей комнате лягу рядом с Вами — это будет разве правильно? Парень с учительницей в одной комнате!

— Пусть эта учительница лучше спятит — это будет правильно. К тому же не забывайте, я просто человек, и все.

— Хорошо, договорились, тогда разрешите, я немного посплю сейчас вот на этой кровати прямо на покрывале, не раздеваясь, а то я валюсь от усталости. Потом встану и буду целую ночь караулить Ваш сон.

— Ложитесь, все чистое, — она была очень чистоплотной.

Максим снял сапоги, положил пистолет под подушку и лег на покрытую покрывалом постель. «Была?! — в задумчивости произнес он. — А почему была, ведь ее тело так и не нашли, что же здесь все-таки произошло?». Его сильный организм провалился в сон, девушка сидела рядом за столом и глубоко влюбленным взглядом смотрела на него.

[1] Здесь имеется в виду правящая тогда ВКП(б)

ЧАСТЬ X

Дача комиссара Шмелева

Игорь Витальевич и Артем Соколов сидели у колеса «этажерки», размышляя:

— Он объективно не сможет полностью раскрутить это дело, так как не сможет найти тело убитой, ведь ты же ее спас! — комиссар слегка улыбнулся.

— Вы правы, и я как-то не подумал об этом, ведь никакого холмика под березой (ее могилы) в лесу сейчас нет, он наверняка пропал и в нашем времени. Как же быть тогда?

Комиссар в раздумье потер рукой щеку и подбородок:

— Тебе все же придется встретиться с ним, нам нужно вывести его из игры, и другого выхода здесь не существует. Подумай, как это можно сделать без вреда для вашего мира.

Артем размышлял: «Временная аномалия возникнет, если после встречи родственных субъектов произойдут какие-то действия в предыдущем времени. А если этого не допустить?»

— Письмо! Я должен передать Максиму Соколову — моему деду письмо от Вас с приказом прекратить следствие по делу.

— Замечательно, — поддержал комиссар. — В письме я укажу, что гражданка Соболева признается 13-м секретным отделом НКВД пропавшей без вести, мою подпись он знает. Также попроси своего деда, — комиссар негромко засмеялся, — не совершать больше никаких действий и поскорее забыть все это. Заешь, Артем, мне до сих пор трудно осознать это: «Попросить своего деда, который младше тебя по возрасту!». Давай я полечу вместе с тобой и там, на месте, помогу тебе.

Майор, не соглашаясь, тяжело вздохнул и ответил:

— Не годится, товарищ комиссар. Ваше появление ночью породит слишком много вопросов, прибудете днем, а здесь такое дело… поползут слухи, будто НКВД людей похищает (после великой чистки народ и так боится ваши структуры). Не нужно.

— Наверное, ты прав. Тогда как ты это все себе представляешь? Как вручишь письмо Максиму Соколову?

— Знаете, я придумал. Мы придадим всему этому мистическую окраску: Нета явится к школе, где она жила, и будет вызывать подругу, которая примет ее за призрак или за восставшего мертвеца; она скажет своей подруге, что ей нужен Максим Соколов — он наверняка где-нибудь там; сама учительница испугается и выведет Нету на молодого офицера; я встречусь с ним, передам письмо, откровенно ему все расскажу и предупрежу о невозможности кому-либо об этом сообщать; я совершенно уверен, дед поймет меня, он очень умный и мужественный человек — это абсолютно так.