Мистер Январь

— Ты должна мне неделю, принцесса.

— Я тебе ничего не должна, — усмехается она.

— Ты бросила меня на целых три года, пока я гнил в тюрьме. Думаю, меньшее, что ты можешь сделать, это дать мне шанс. — Знаю, что предъявлять такое, это удар ниже пояса, но у меня больше ничего нет в арсенале.

— Напоминаю, что это ты бросил меня на три года. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это подписать бумаги, — парирует Дилан.

Я осознанно делаю медленный шаг вперед. И оказываюсь настолько близко, что чувствую своими руками жар от ее рук. Нужно сделать что-нибудь прямо сейчас, что угодно, лишь задержать ее хоть чуть-чуть, иначе она сбежит отсюда быстрее пули.

— Дилан, — шепчу я, и тянусь рукой к ее лицу, нежно обхватываю ее щеку ладонью.

Она тянется ко мне и вздыхает. Тот факт, что она не отвергла меня сразу, вселяет в меня искру надежды.

— Нам хорошо вместе. Ты же помнишь, я знаю.

— Это было давно.

— Ничего не изменилось.

— Мы женаты пять лет и большую часть из них провели не вместе. — Она поднимает свои большие зеленые глаза на меня и пристально смотрит. — Все изменилось, Энди.

— Как бы не так, — рычу я, хватаю ее, притягиваю еще ближе и накрываю ее рот своим.

Я целую ее со всей страстью, что таится во мне. Целую как мужчина, который в жизни не пробовал ничего слаще, чем эта женщина. Ее руки скользят по моей шее, пальцы запутываются в волосах. Она целует меня с такой страстью, что я едва могу думать.

— Дилан, — вырывается мой стон, когда я хватаю ртом воздух, чтобы хоть немного вздохнуть.

Она дергается от звука моего голоса, как от удара. Руки соскальзывают с шеи на грудь, она упирается, пытается сдвинуться, дать понять, что все закончилось.

— Я не могу этого сделать этого, Эндрю. — Вырывается из моих объятий и выбегает на улицу.

— Дилан! — кричу я вдогонку, но понимаю, что облажался: я «Эндрю», не «Энди», значит дело — дрянь.

Голова моя кружится, и я присаживаюсь на скамейку, чтобы не упасть, ощущения паршивые. Моя жизнь меня покинула. Опять.

В отчаянье тру лицо руками. Только что было так хорошо, как давненько уже не было — и вот я опять в дерьме.

— Что ж, похоже, все прошло хорошо. — Я поднимаю голову и вижу, как Джефф прислоняется плечом к дверному косяку, из которого только что исчезла моя жена.

— Тебе больше нечем заняться, кроме как шпионить за мной?

— Не-а, не особо, — тянет он.

Я со злостью хватаю какую-то деталь со скамейки и швыряю ее об стену, что она с грохотом разбивается.

— Лучше?

— Не особо!

— Она вернется.

— Думаешь? — Я могу только огрызаться сейчас. — Ощущение, что с каждым шагом я делаю только хуже.

— Ну, ты попробовал — обделался. Ничего, бывает! Встань и попробуй снова, чувак.

Я невесело смеюсь. Рад, что Джефф всегда все скажет напрямую.

— Ты уверен в этом?

Он в ответ пожимает плечами:

— А какие у тебя еще есть варианты? Или ты готов подписать бумаги?

— Только через мой труп!

— Ну, тогда или ложись и помирай. Или собирай сопли и доведи дело до конца, черт возьми!

Глава 6

Дилан

— О, мой Бог, Сара! О. Мой. Блядский. Бог!

Подружка пристально смотрит на меня, пытаясь понять, что именно случилось, догадывается, и обвиняюще тычет в меня пальцем:

— Ты его поцеловала, не так ли?

— Не так, — быстро отвечаю, и Сара облегченно вздыхает. — Он меня поцеловал.

Подружка стонет:

— Одну, Дилан! Я поставила тебе одну-единственную задачу!

— Я знаю! — сокрушенно соглашаюсь я.

— Ты не можешь ему позволить вновь заполучить тебя. Жизнь тебя совсем ничему не учит?! Что было дальше?

— Я убежала.

Она вздрагивает от удивления:

— Ну… эээ… хорошо же… По крайней мере, ты не успела раздеться… Могло быть намного хуже.

В этом она права: я уже представляла как она поднимает меня на капот одной из стоящих там машин и срывает с меня платье. Еле выбралась оттуда, чтобы этого не допустить.

— Он сказал мне, что подпишет. — Я почти шепчу эти слова.

— Ну, доставай шампанское, — поздравила Сара. — Почему ты не начала с этой маленькой, но такой прекрасной новости?

— Потому что есть момент. — Я уронила голову на руки. — Он сказал, что подпишет, но только при одном условии.

— Если это прощальный секс, я, вероятно, скажу: «Действуй, сестра!». Это, пожалуй, единственное, что этот человек когда-либо делал правильно, — ухмыляется она.

— Не поняла. Ты — мой сутенер? — Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее.

— Если деньги хорошие, детка… — Смеясь она подмигивает мне.

Я смеюсь в ответ и закатываю глаза — я всегда могу рассчитывать на то, что Сара рассмешит меня, когда всякое дерьмо попадает на вентилятор.

— Он хочет поиграть в семью, Сара. Он думает, что сможет заставить меня снова влюбиться в него.

Она свистит низко и долго.

— Ага! Что, черт возьми, мне с этим делать? Я не могу провести с ним целую неделю, — ною я.

— Ну… это довольно затруднительное положение.

Я дуюсь и жду, пока она предложит какое-нибудь волшебное решение моих проблем.

— Я вижу здесь одну серьезную проблему, — наконец говорит она.

— Только одну?!

— Помимо очевидного…, — продолжает она. — Он понимает, что ты так и не разлюбила его?

Я чувствую, как бледнеет мое лицо, когда я признаю тот факт, что я совсем не очень хорошо скрываю свои чувства.

— Не знаю, — честно шепчу я.

Я уже годами проговариваю вслух, что ненавижу этого человека, но, очевидно, я ни в малейшей степени не обманула своего лучшую подругу.

Думаю, я все еще люблю его.

Так было и, возможно, так и останется. Он пробуждает во мне то, чего даже не существовало до него, до того, как он вошел в мою жизнь. Только теперь этого уже недостаточно, чтобы продолжить быть вместе.

— Итак… Вы играете в семью, а потом он подпишет контракт? — подсказывает Сара.

— Так он сказал.

Она вздыхает и качает головой:

— Ну тогда тебе лучше пристегнуться, детка, потому что тебя ждет ухабистая поездка.

***

— Энди.