Мистики, розенкрейцеры, тамплиеры в Советской России

вечеров, организации орденской библиотеки и т.п. Согласно древней орденской традиции,

особое внимание уделялось благотворительной деятельности, для чего было создано

“Братство милосердия”, о котором сообщает в своих показаниях А.С.Поль.

Сопоставляя ритуалы посвящения и символику Ордена, как о том рассказывают разные

тамплиеры, нельзя не заметить разночтений. Так по М.И.Сизову в Ордене имеется

двенадцать степеней посвящения, между тем как члены “Ордена Света” их насчитывают

только восемь, а по рассказу В.И.Филоматовой степеней всего четыре. Соответственно

различны и символы: посвящая Н.А.Ладыженского, Н.К.Богомолов говорит ему о

“красной розе”; в “Ордене Света” и в руках у Карелина (см. показания Ю.А.Завадского)

фигурирует белая роза (и голубая восьмиконечная звезда, по показаниям А.С.Поля), тогда

как в организации Филоматовой символом Ордена оказывается “голубая астра” (по-

видимому, как парафраза “голубой звезды”), хотя изображалась она в виде цветка астры.

Это позволяет предположить, что описанная символика отражала иерархичность

72

структуры самого Ордена тамплиеров, состоявшего из кружков и “подорденов” разного

уровня (“Орден Света”, “Орден Духа”, “Храм искусств” и т.д.), над которыми

возвышались четыре последних степени собственно Ордена тамплиеров, но

конспирированных и внутри этих подорденов, поскольку члены кружка знали, как

правило, только своего непосредственного руководителя, а с другими рыцарями более

высоких степеней знакомились в моменты очередного посвящения, при переходе из

кружка в кружок или при смене руководителей, задачей которых было вести занятия и

знакомить посвящаемых с корпусом орденских легенд.

На последних следует остановиться особо.

Сложность с легендами состоит в том, что имеющиеся в моем распоряжении тексты,

некоторые из которых уже опубликованы<45>, не позволяют сколько-нибудь уверенно

говорить об источниках их происхождения. Если рассматривать легенды с точки зрения

сюжетов и тематики, то весь корпус может быть разделен на следующие условные циклы:

1) космологический, опирающийся, скорее всего, на какие-то гностические традиции; 2)

исторический, в котором прослеживается предыстория и история Ордена, начинающаяся с

атлантов, их прихода в Египет, развивающаяся через евангельские события (обретение

Грааля), чтобы через эпоху крестовых походов и европейское средневековье дойти до

наших дней; 3) собственно мистический, повествующий о мирах высоких духов,

соответствующих иерархии христианских небесных сил и воинств. Если первые два цикла

несут - в какой-то степени - на себе отпечаток традиции и обнаруживают присутствие в

текстах исторических (или псевдоисторических) реалий, то последний в этом отношении

стоит особняком, заставляя относить его создание (м.б., на основе каких-то гностических

текстов) уже к началу ХХ века, если не к тем же 20-м годам. Об этом свидетельствует

язык легенд, образы, употребляемые для сравнений, стиль изложения, отражающий стиль

мышления человека, привыкшего мыслить категориями естественно-научных дисциплин,

а также слишком явные параллели с общественными идеалами анархистов.

Последнее касается, в первую очередь, описания жизни в различных “космосах”

небесных иерархий, где на передний план весьма общей и смутной картины выдвигаются

принципы акратического устройства общества - своего рода картинки справедливой,

вольной обеспеченной жизни, освободившей обитателей этих миров от заботы о хлебе

насущном, чтобы целиком отдаться свободному творчеству и познанию. Разговоры духов

носят характер как бы платоновских диалогов, напоминая пьесы-диалоги, которые так

любил писать А.А.Карелин, развивая в них перед слушателями и читателями

теоретические положения, которые были бы скучны в обычном статейном изложении.

Легенды предназначались для воспитания слушателей в духе орденских заповедей,

примеров решения вопросов духовной и повседневной жизни, отчасти напоминая

учебники европейского средневековья, в которых материал излагался в форме вопросов и

ответов или “картинок с натуры”, сочиненных для определенных ситуаций. Можно

предположить, что указанный цикл частью своей (если не целиком) возник уже на

российской почве по каким-то уже имевшимся образцам или используя неизвестные нам

литературные тексты.

Если эта часть легенд оказывается нацелена на формирование этической структуры

мышления тамплиеров, широко при этом используя новозаветную литературу и ее

апокрифы, то другие их части, историческая и космологическая, особенно последняя,

были призваны формировать мировоззрение посвященного и, раскрывая перед человеком

структуру мироздания, вводили его в нее в качестве необходимой и действенной частицы,

от которой зависит судьба всего сущего.

Занимаясь историей русских тамплиеров, я не могу освободиться от впечатления, что

рыцарский путь активного служения в борьбе со злом невежества и тьмой обскурантизма

был единственно верным и возможным тогда путем спасения духовного потенциала

России в лице ее интеллигенции. Больше того, то был единственно возможный путь

формирования личности, который ранее не был пройден русским человеком, как о том

73

справедливо писал Н.А.Бердяев, отчего характер россиянина, не получив рыцарской

огранки и закалки, так и остался по сути своей “бабьим”, привыкшим прятаться за

“общину”, “соборность”, полагающим, что одноразовым покаянием можно обрести

прощение и святость, невзирая на прежние преступления, чуждым понятия долга и чести,