Митридат. Отважный воин, блестящий стратег, зловещий отравитель. 120–63 гг. до н. э.
Шрифт:
Так что давайте представим, что во время кризиса, связанного с попыткой государственного переворота Фарнака в 63 г. до н. э., отец и сын договорились между собой, как равные, и этим переговорам способствовал Метрофан. Они, наверное, принесли священную клятву богом Меном и Митрой, которая позволила им обоим с честью остаться в живых. Затем они могли проработать детали этой великой иллюзии.
Давайте проиграем события согласно сценарию, который мог быть
составлен Фарнаком и Митридатом. Тело крупного, физически развитого человека, который должен был сойти за Митридата, должно было быть найдено в башне и переправлено Помпею. Любой кавалерист-ветеран, наверное, имел требуемый боевой шрам на бедре; лицо легко было изуродовать до неузнаваемости едкой известью или кислотой. Нельзя не предположить — может быть, верный командир всадников Битуит по доброй воле предложил себя для великой жертвы? Доспехи, скипетр, корона и другие регалии Митридата
Рис. 15.6. Царица Динамия, бронзовый бюст. Как правитель Боспорского царства, внучка Митридата носит усыпанную звездами персидско-фригийскую шапку, как у амазонок и зороастрийцев. Эрмитаж, Санкт-Петербург. Фото М. Rostovtzeff, 1919
Соблюдая свою часть сделки, Митридат надевает простое платье для путешествий и ночью тайно выбирается из города — так он поступал в прошлом уже много раз (может быть, в крепости были тайные выходы, как у Ганнибала в Вифинии). Царь берет оружие и сокровища, которые может унести с собой: золотые монеты, любимые агатовые кольца, кое-какие ценные бумаги. Куда же он отправится? Бежать по морю невозможно. Единственная безопасная дорога — на север.
Митридат мог поехать и присоединиться к любому скифскому или сарматскому племени в степи. Их идеалы и физическая мощь были сравнимы с его собственными, и он мог говорить на их языке. У Митридата был опыт кочевнической жизни в юности и в начале правления, и когда он спасался от Лукулла и Помпея. Он недавно возобновил дружеские отношения с князьями кочевников. Фарнак поддерживал добрые отношения с этими племенами. Два интригующих факта поддерживают идею о его бегстве в Скифию. Сын Митридата от Адобогионы, Митридат Пергамский, был правителем Боспорского царства после Фарнака. Во время мятежа этот Митридат действительно укрылся среди скифов. Внучка Митридата Динамия, царица Боспорского царства во времена Октавиана Августа, также на некоторое время отправилась в изгнание — ее укрыло сарматское племя, может быть как раз племя ее матери[550].
Кто мог бы сопровождать Митридата в это тайное изгнание? Может быть, Битуит, если он выжил (его дальнейшая судьба неизвестна). И конечно, Гипсикратия — а может быть, она и царь уже договорились о встрече. Есть древние прецеденты, чтобы представить себе «постисторическую» вторую жизнь для Митридата и Гипсикратии в землях за Черным морем. Например, в романтических историях о героях и героинях греческих мифов составили пару для идиллической загробной жизни. Они никогда не встречались в Трое гомеровской «Илиады», но в народных преданиях у этой пары было «поразительное посмертное существование»: они стали любовниками в мифическом раю на Черном море. Интересно, что в опере Скарлатти «Митридат» (1707) предлагается альтернативная история, в которой Митридат и Гипсикратия переодеваются в египетских послов[551].
В туманной, как болотный огонек, легенде, упомянутой Эдвардом Гиббоном в его «Упадке и разрушении Римской империи» (1776–1788), Митридат даже получает свое последнее отмщение. Я проследила эту традицию к средневековой скандинавской саге, где варварское племя с Азовского моря в союзе с Митридатом осуществило свою мечту — когда-нибудь вторгнуться в Италию. Под предводительством своего вождя Одина это племя, как говорят, бежало от римского господства после победы Помпея, переселившись в Северную Европу и Скандинавию. Они стали готами, которые, продолжая вдохновляться старой борьбой Митридата, отомстили за его поражение, сокрушив Римскую империю. В представлении поэта Уильяма Вордсворта, древняя легенда рассказывает, как
…Сраженный Митридат ушел на север,
В тумане лет сокрывшись, обернулся
Он в Одина, Отца племен, от коих
Империя погибла…[552]
Итак, предположим, что майским утром 63 г. до н. э., проскакав по широкому простору зеленой травы, усыпанному алыми дикими пионами, Митридат сбросил свое царское облачение и выбрал себе жизнь кочевника на весь оставшийся пек. В этой истории он и Гипсикратия будут жить среди «диких» мужчин и женщин, которые любят странствовать по бесконечным равнинам. В картине, очерченной римским историком Аммианом Марцеллином, степные кочевники «высокого роста и красивого облика, взгляд если и не свиреп, то все-таки грозен», они «кочуют, словно вечные беглецы», одеты в меха и кожаные штаны, носят синие
татуировки, питаются молоком, «корнями диких трав и полусырым мясом всякого скота… без определенного места жительства… День и ночь проводят они на коне, занимаются куплей и продажей, едят и пьют и, склонившись на крутую шею коня, засыпают»; они постоянно живут в кибитках. «Никто у них не может ответить на вопрос, где он родился: зачат он в одном месте, рожден — вдали оттуда, вырос — еще дальше». Умелые воины, они «находят наслаждение в войнах и опасностях… О рабстве они не имели понятия; все они благородного происхождения, а начальниками они и теперь выбирают тех, кто в течение долгого времени отличался в битвах»[553].В этой новой жизни у нашей пары было бы свободное время, чтобы рассказать друг другу историю своей жизни: Митридат пересказывал историю своего царства, Гипсикратия рассказывала о своем народе на Кавказе, среди которого царствует свобода и равенство. Благодаря своей персидской наследственности и противоядиям Митридат мог бы прожить еще пять, десять, а то и двадцать лет, если бы он не умер в башне в 63 г. до н. э.[554] Со временем Митридат мог бы погибнуть в бою или на охоте или же спокойно умереть во сне. Он бы умер в eleutheria, свободе, уверенный в том, что займет высокое место в Истории и в мифе. Друзья Митридата похоронили бы его так, как обычно хоронят кочевников, — с конем и небольшим кладом золотых сокровищ и колец-камей, в безымянном кургане в степи[555].
Кончину Митридата — случилась ли она в башне, как говорили, в 63 г. до н. э. или же позднее, в тайном изгнании — должна была оплакивать сильная женщина, которую он любил называть мужской формой ее имени — Гипсикрат. Она была моложе Митридата, наверное, ей было около сорока, и ей еще предстояла долгая жизнь. Как она провела остаток своих дней?
То, что последует дальше, — еще одна гипотеза, основанная на возможных условиях, данных в древних источниках, и на новых археологических данных. Давайте начнем с имени — Гипсикратия / Гипсикрат. Только два носителя этого имени известны во второй половине I в. до н. э. Один — подруга-амазонка Митридата, Гипсикратия. Другой — таинственный историк по имени Гипсикрат, связанный с Понтом и с Черноморским царством. Что это — совпадение? Или есть более интересное объяснение удвоению этого очень редкого имени?
Мало что известно о туманном персонаже по имени Гипсикрат. Историк впервые появляется в источниках после 47 г. до н. э. — примерно через шестнадцать лет после смерти Митридата в 63 г. до н. э., когда Юлий Цезарь подавил попытку Фарнака вернуть утраченное царство своего отца. Захватив Понт, в Амисе Цезарь освободил военнопленного по имени Гипсикрат. Этот Гипсикрат сопровождал Цезаря как его историк в военных походах и писал трактаты по истории, географии и военным делам Понта и Боспорского царства.
Рис. 15.7. Юлий Цезарь. Kunsthistorisches Museum, Vienna, Austria, фото Andrew Bossi, Wikipedia Commons, cc-by-sa-2.5
Труды Гипсикрата не дошли до нас, но их цитировали другие историки. Страбон, уроженец Понта, цитировал Гипсикрата как авторитет по двум весьма значимым темам: военные укрепления Боспорского царства и жизнь и обычаи амазонок Кавказского региона. Следует отметить, что Страбон упомянул Гипсикрата наряду с другим близким другом Митридата — философом Метродором. Иосиф цитирует Гипсикрата по поводу кампаний Юлия Цезаря и Митридата Пергамского. Лукиан, сириец из Самосаты (II в. н. э.), описал Гипсикрата как «историка из Амиса, владевшего всеми науками. И вот еще одна примечательная деталь. Умер старым Гипсикрат. Согласно перечню замечательных долгожителей у Лукиана, Гипсикрат дожил до 92 лет[556].
Этот ряд поразительных совпадений, объединяющих Гипсикратаю и Гипсикрата, остался не замеченным современными учеными — очевидно, из-за разницы в поле. Однако следует вспомнить, что сам Митридат называл Гипсикратию мужской формой се имени. Равная Митридату и интеллектуально и физически, она жила мужской жизнью, ездила верхом, охотилась и воевала.
Рис. 15.8. Надпись в честь Гипсикратии, обнаруженная в Фанагории. Ее имя дано в мужской форме — «Гипсикрат, жена Митридата». Фото предоставлено Якобом Мунком Хёйте (по: Кузнецов В. Новые надписи из Фанагории. 2007)