Младший брат дракона

– Ну, хорошо, если ты не желаешь насладиться объятиями прелестной дамы, я сам поднимусь к ней. А ты, чурбан каршарский, останешься ни с чем.

– Вообще-то, она не тебе намекала, - рассудительно сказал Герон, но Дилля уже было не остановить.

– Много вы понимаете! Да женщины от меня просто тают, как воск в печи! И баронесса, между прочим, на меня тоже посматривала с интересом! Готов биться о заклад, что она с превеликим удовольствием предпочтёт принять мои ухаживания, нежели томиться в объятиях неловкого Гунвальда.

– Дилль, давай-ка лучше заканчивать ужин да спать ложиться, - сказал монах.

Дилль, уже сам себя убедивший в собственной значимости, в ответ только фыркнул и направился к Эрстану.

– Господин маг, - официально обратился он к Эрстану, - не будете ли вы возражать, если я на некоторое время отлучусь. Я очень тревожусь за безопасность баронессы - хочу удостовериться, что с ней всё в порядке.

Эрстан с удивлением уставился на рыжего нахала.

– А-а, разве тебя приглашали?
– сделал он ударение на слове "тебя".

Дилль подбоченился и уверенно ответил "ну, а кого ещё". Маг хмыкнул и махнул рукой, мол, иди. Дилль с гордым видом отправился к лестнице на второй этаж, по пути сказав Гунвальду:

– Учись у папы, сынок! Я бы тебя позвал с собой, чтобы ты поучился, как надо правильно обольщать женщин и заставлять их сходить с ума от страсти. Но увы, думаю твоё присутствие ей не понравится. Я тебе потом всё расскажу.

Монах и те, кто слышал слова рыжего пройдохи, захихикали. "Сынок" возмущённо засопел и пообещал отвернуть "папе" голову, когда тот вернётся. Дилль нарочито неторопливо поднялся по лестнице, осмотрелся в коридоре, нашёл комнату с нарисованным на двери номером три и, не стучась, вошёл. Дама сидела у окна и на вошедшего демонстративно не обращала внимания. Дилль глубоко вдохнул и приступил к обольщению, мастером которого по его же словам он был.

– О, прекрасная незнакомка, - начал он, - разрешите вашему верному слуге облобызать...

Чего там Дилль собирался лобызать осталось неизвестным для дамы, поскольку она, услышав голос вошедшего и убедившись, что он ничуть не напоминает собой могучего варвара, пронзительно завизжала.

– Караул! Грабят!

Дилль даже обернулся, подумав, что за его спиной кто-то стоит, и дама просто не поняла ситуации. Но позади Дилля никого не оказалось, а вновь повернувшись к баронессе, он получил сильный удар по лбу. "Бум-м-м", - сказал медный тазик, которым баронесса столь удачно запустила в незваного посетителя.

– Насилуют!
– раздался новый крик женщины, а вслед за этим в Дилля полетело зеркальце в серебряной оправе.

Второй бросок баронессы был ещё удачнее, чем первый. Дилль схватился за разбитый нос, стрелой вылетел из комнаты и кубарем скатился по лестнице в общий зал. Драконоборцы встретили незадачливого героя-любовника громовым хохотом, и даже Эрстан, находившийся в весьма мрачном расположении духа с самого отъезда из Тирогиса, широко улыбнулся. Хозяин постоялого двора выбежал из кухни, вооружённый зловещего вида тесаком, но Эрстан поспешил его успокоить.

– Любезный Иворр, не беспокойтесь за баронессу. Просто один из моих людей проявил неуместную вежливость.

– Вы бы получше присматривали за своими людьми, господин маг, - проворчал Иворр.
– Я не хочу терять уважаемых клиентов - я имею в виду, конечно, госпожу баронессу. Не то к утру ваши драконоборцы лишатся каких-нибудь частей тела.

– Непременно лишатся, - раздался голос баронессы, появившейся на верхней площадке лестницы.
– Завтра утром барон Скодис весь ваш отряд оскопит. И в первую очередь того мерзавца, что посмел незваным вломиться в мои покои.

"Мерзавец" ощутимо побледнел, да и остальные драконоборцы тоже притихли. Хотя они были совершенно не виноваты в покушении на честь баронессы, но кто знает этого барона Скодиса - вдруг он окажется короток на речи и скор на расправу?

– Вы все мерзавцы!
– высокомерно произнесла баронесса, небрежно оглядев сидящих за столами мужчин. И, остановив взгляд на каршарце, поджала губки.
– А вы, сударь, болван!

И удалилась. Хозяин постоялого двора, убедившись, что инцидент исчерпан, исчез на кухне. Дилль поморщился, но не из-за разбитого носа, а из-за насмешек, которые вот-вот должны были обрушиться на него. И, конечно, предчувствия его не обманули.

– Ну-ка, расскажи нам, как надо правильно обольщать женщин, - само собой, первым в дело вступил варвар.

– А я тебя предупреждал, - без тени сочувствия сказал Герон.

– Как он её зажёг - баронесса прямо-таки загорелась от страсти!
– заржал Блер.

– Главное - быстро-то как!

– Ну, а вы что хотели - всё-таки Великий Соблазнитель женщин!

Редкие поначалу смешки постепенно перешли во всеобщий хохот. Дилль только негромко огрызался, понимая, что быстро экзекуция не прекратится. И, в самом деле, пока Эрстан не скомандовал "Отбой", драконоборцы обсуждали во всех подробностях любовный поход Дилля, ставший главной темой этого вечера. Само собой, после произошедшего Дилль даже и не подумал завести с магом разговор, который планировал ещё в Тирогисе - все его мысли сосредоточились вокруг прибытия неизвестного барона Скодиса.

*****

Всю ночь Дилль сквозь сон прислушивался - не слышно ли стука копыт, возвещавших о прибытии барона. Утром он проснулся раньше всех и в первую очередь помчался на конюшню, взнуздать своих скакунов - и основного, и сменного, чтобы в случае тревоги вскочить на коня и умчаться от жадных лап барона.

Когда Дилль вернулся в общий зал, Эрстан уже проснулся.

– Ты чего так рано вскочил?
– поинтересовался маг.
– Не спится?

– Ну, вроде того, - выдавил из себя Дилль.
– Мы когда отправляемся?

– Сейчас народ подниму, позавтракаем и в путь.

– Могу помочь всех разбудить.

– Да ладно, я сам, - тут, видимо, маг вспомнил вчерашнее приключение Дилля и догадался: - Барона ждёшь?

– Сказать честно, не хотелось бы с ним встречаться.

– Не переживай, думаю, обойдётся. Сам посуди, где это видано, чтобы благородная дама путешествовала только в сопровождении служанки? Которую, кстати, она куда-то услала на ночь. Судя по всему, баронесса та ещё штучка, так что её муженёк уже должен бы привыкнуть к подобным приключениям.

– Хорошо бы так, - печально проворчал Дилль.
– И всё-таки, может мы ускоримся?

– Спешишь на битву с драконом?
– криво усмехнулся маг.
– Что-то рановато: заклинание мастера Гвинарда обычно начинает действовать в полную силу только на четвёртый день пути, когда до Неонина рукой подать.

Тут Дилль вспомнил, что хотел поговорить с Эрстаном об амулете, но маг уже отправился будить спящих драконоборцев. Предоставленный сам себе, Дилль прислушался к своим внутренним ощущениям - желание сразиться с драконом, которое появилось после визита "мага-одуванчика", никуда не делось, но и не усилилось. Это было странное состояние: при мысли о схватке с чудовищем Дилль по-прежнему испытывал ужас, но одновременно кровь у него закипала от желания выйти против дракона и вонзить ему в глаз свой меч. То, что меча у Дилля не было (вредный десятник вместо этого выдал только лёгкую кавалерийскую пику), никакой роли не играло. Дилль, который раньше за собой подобной кровожадности не наблюдал, решил расспросить товарищей по несчастью - что они чувствуют после заклятья мастера Гвинарда.