Младший научный сотрудник 4

— Добрый день, — сказал я водителю, молодому парню в кожаной куртке и кожаной же шоферской фуражке, — я Балашов.

— Я уже понял, — улыбнулся он, — ваши покупки в багажнике, а что не поместилось, на заднем сиденье. Садитесь.

Поездка заняла минут двадцать, не больше, и всю дорогу я напряженно размышлял, стоит ли предлагать этому товарищу деньги и если да, то сколько. Проблема разрешилась сама собой — он сам сказал, когда мы заехали во двор дома на Кутузовском:

— С вас три-пятьдесят. Сами справитесь с переноской?

Я отсчитал ему требуемую сумму и сказал, что да, справимся. Тут же совсем недалеко было — до лифта только дотащить, а потом от лифта чуть-чуть. Так что через десять минут Нина уже примеряла покупки, крутясь перед зеркалом, а я размещал еду и напитки в холодильнике, почти целиком он заполнился.

— Ну как, нравится? — спросила Нина, заглянув на кухню в кашемировом пальто и югославских сапогах на манной каше.

— Высокий класс, — показал я ей большой палец, но добавить ничего не успел, потому что зазвонил телефон… оба телефона одновременно, если быть точным.

— Сначала вертушку надо взять, — быстро сориентировался я и поднял черную трубку, благо она тут рядом была.

Это оказалась Галина Леонидовна — она тепло поздоровалась, спросила, как дела и напомнила о приглашении в клуб в Камергерском, мол, ты хотел Юрия Антонова увидеть, вот и увидишь. Я поблагодарил, сказал, что обязательно, и бегом побежал ко второму телефону, который обычный и городской. Вы сейчас удивитесь, но это была моя мама… как она узнала этот номер, я уж не стал спрашивать, а просто побеседовал по душам.

— Ты похоже в большие люди вырос, сынок, — с гордостью объявила она, — вот и свой телефон в столице у тебя теперь есть.

— Ага, расту потихоньку, — не стал спорить я, — но потенциал для роста еще имеется. Как у тебя-то дела, как здоровье?

— Спасибо, потихоньку налаживается. Санаторий замечательный, врачи вежливые, процедуры каждый день и кормят неплохо.

— Это ты прямо из санатория звонишь что ли?

— Нет, отпустили меня на один день в город, дела уладить — из квартиры звоню.

— Как там, в квартире-то? — спросил я просто для поддержания разговора.

— Да все хорошо… ты когда назад-то собираешься?

— Сложный вопрос, — задумался я, — зависит от многих факторов. Но на пару дней точно приеду, когда тебя выписывать будут. Когда это, кстати, будет?

— Через две недели в этот же день, — ответила она.

— Вот и славно, буду встречать тебя отдохнувшую и поправившуюся. Целую.

— Мама звонила? — спросила Нина, заглянув из кухни.

— Ага, — сказал я, — беспокоится за меня.

— А что ты там говорил про возвращение в Нижнереченск? — продолжила она.

— Надо будет сгонять — проведать родителей. Твоему отцу-то тоже наверно интересно, куда ты запропала.

— Это, знаешь, вряд ли, — вздохнула она, — ему давно на меня без разницы.

Я посмотрел на нее, потом в окно на начавшие желтеть липы, и как-то само собой у меня вылетело:

— Замуж-то за меня пойдешь?

— А ты предлагаешь? — тут же ответила она с заинтересованностью в голосе.

— Ну в натуре же предлагаю…

— Мне нужно подумать, — хитро ухмыльнулась она, — шаг серьезный, ответственный…

— Думай, конечно, — отвечал я, — только не слишком долго.

— А то что?

— А то то, — в тон ей сказал я, — давай ужинать что ли, что-то есть хочется.

Нина немедленно засуетилась и упорхнула приготовлять пищу, а я еще вспомнил про предложение Галины.

— Нас тут в один клуб приглашают сегодня, — сказал я в дверь.

— В какой? — отозвалась Нина, гремя посудой.

— Не помню названия, напротив МХАТа где-то… там Юрий Антонов должен выступать.

— Во сколько?

— В восемь вечера.

— Еще два часа есть, — посмотрела она на часы, — всю жизнь мечтала увидеть вживую Юрия Антонова.

— Вот и договорились, — подытожил я, — если пол-восьмого выйдем, как раз успеем.

Но, как говорится, хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах. Я не то что в клуб с Антоновым не попал, но и ужина не дождался, выдернули меня бедного, голодного и несчастного на очередное рандеву с генеральным секретарем ЦК КПСС. Охранник прямо в дверь позвонил, не заморачиваясь телефонными контактами.

— Вот что я хотел тебя сказать, Петя, — Ильич на это раз был даже и не в пижаме, а в парадном костюме и даже с орденскими планками, — я сегодня съезжаю в загородный дом… через полчаса меня туда транспортируют…

Он пожевал губами, налил воды из графина, выпил, потом продолжил.

— И я бы очень попросил тебя, Петя, быть в это время недалеко от меня.

— Как же я могу отказаться, Леонид… то есть дядя Леня, — быстро ответил я, — если партия скажет надо, то я честно отвечу есть.

— Вот и славно… — он опять пожевал губами, — про Юрия Вдадимировича я в курсе — твои встречи с ним мы обеспечим… и с этой девочкой-армянкой тоже…

— И еще у меня небольшие обязательства перед Андреем Мироновым, — напомнил я.

— Это который «Бриллиантовая рука»? Хороший артист, ему тоже надо помочь… помещение на даче тебе уже выделено, отдельный домик на территории… можешь прямо сейчас выехать?

— Какие вопросы, дядя Леня, конечно могу.

— Ну тогда иди, собери, что там тебе захватить надо… и подругу свою тоже прихвати…

— Мы с ней договорились пожениться, — быстро вспомнил я.

— В Заречье есть свой загс, там заодно и поженитесь, — предложил он мне, — Галина вон свидетелем пойдет. Я бы тоже в свидетели пошел, но уж очень стар для этого, кого-нибудь из молодежи возьмешь, там ее много, молодежи.

— Есть пожениться в Заречье! — взял я под козырек. — Разрешите выполнять?

— Выполняй, — милостиво разрешил он и добавил на дорожку, — нравишься ты мне, Петя, вот что…

Я вернулся в свою квартиру и с ходу объявил Нине: