Младший научный сотрудник

— А они не спрашивали, — ответила Антонина, — описали комнату и обратно в своё отделение уехали.

— Надо пообщаться с близнецами, — сказал я, сдвинув брови, — номер квартиры у них какой?

— 47-й, — сказала Вика, — мне с тобой сходить?

— Не надо, — поморщился я, — потом может подключишься, и ещё вот чего… — вспомнил я, — какой-нибудь куртки погрязнее у вас не найдётся? И чемоданчика, тоже старого.

Женщины предложили мне старый чёрный халат, я его надел, взял в руки древний фанерный чемоданчик и спустился на пару этажей к 47-й квартире.

— Чего надо? — раздался хриплый голос из-за двери.

— Из жилконторы, отопление проверяем перед сезоном, — выдал я домашнюю заготовку.

Дверь со скрипом открылась, на пороге стоял небритый и весь какой-то грязный товарищ в майке-алкоголичке и отвислых трениках.

— Ну проверяй, раз надо, — и он отступил в сторону, а я прошёл сразу в кухню, всю замусоренную и заваленную грязной посудой и объедками чего-то съедобного.

Приёмника тут видно не было, поэтому я с умным видом осмотрел батарею под окном и передвинулся в жилую комнату, она одна тут была.

— А загораживать батарею не следовало бы, — для отвода глаз выдал я такую умную фразу, — а то случись чего, не доберёшься.

А на подоконнике прямо над чугунной батареей тут стоял приёмник Океан, вот неожиданность. Я сделал вид, что он мне мешает и передвинул его в сторону, заглянув краем глаза на заднюю крышку — там были накарябаны буквы В и Н.

— Всё нормально, — сказал я этому братану, — только стол передвиньте на всякий случай.

А затем я вернулся к Николаевым, объяснил обстановку, и через четверть часа они обе уже сидели у следователя в отделении милиции и давали показания насчёт приёмника Океан.

— Ну у вас тут, кажется, всё удачно складывается, — сказал я, когда они вышли в коридор, — я тогда побежал, а то у меня завтра отъезд в колхоз, надо бы подготовиться.

— Спасибо тебе, Петя, — потрясла мне руку Антонина, — заходи в гости, — а Вика подмигнула мне правым глазом и спросила:

— В Макарьево едешь?

— Туда, — вздохнул я.

— А я в следующую смену расписана…

Дома я сначала вручил матери коробку с телефоном, она обрадовалась и сказала, что мастер завтра придёт.

— Ну это уж без меня тогда разбирайся. А я из колхоза позвоню, если найду там межгород, — сказал я ей.

— Я вот тебе одежду приготовила и еду собрала, — продолжила мать.

— За одежду спасибо, а еду-то зачем? Там кормить обещали. По три раза в день.

— Пригодится, — твёрдо отвечала она, — мало ли что.

— Тогда вот что… — задумался я, — ты мне лучше книжку дай по кулинарии, вот она точно в колхозе не помешает. Кто его знает, что там за повара.

Глава 8

Колхоз дело коллективное

Нина и вправду оказалась той ещё штучкой — на первый взгляд вроде ничего такого, но при втором и последующих взглядах всё менялось радикальным образом, и взгляды мужской половины как-то сами собой начинали следовать за её передвижениями. Короче, я прекрасно понял начальника отдела Наумыча, губа у него явно не дура.

— Не ходи ты в магазин, там не купишь портвеин, — такой частушкой встретил меня Аскольд, одетый в тренировочный костюм Адидас, неплохо для 82 года.

— Я и не собирался никуда ходить, у нас всё с собой есть, — ответил я, — тем более, что до 11 часов в магазине ничего и не продадут, сам наверно знаешь.

— Да это я так, срифмовалось само собой, — буркнул Аскольд, — спирт твой я развёл и корки туда бросил.

И он потряс рюкзаком, в котором явственно что-то забулькало.

— Но это мы на вечер оставим, а в дороге хватит и этого, — и он показал горлышко зелёной бутылки в пакете, — в магазин я вчера зашёл.

— Агдам? — спросил я, — гадость ведь.

— Во-первых не Агдам, а Азербайджанский портвейн, — слегка обиделся он, — а во-вторых градусы там есть, а что ещё надо, чтобы скрасить тяготы и лишения колхозной жизни.

И я не нашёлся, что ответить ему на это, а тут и Оля подошла — свои стандартные кружавчики она на этот раз дома оставила, а была одета в обтягивающий костюм, не Адидас, конечно, но смотрелось это на ней вполне достойно. Я ещё подумал, что немного недооценил её на атресолях.

— Привет, Оля, — сказал я ей, — ну что, поработаем неплохо?

— Начинается урок, — мигом подхватила она песенку из мультика, а закончили мы уже вместе, — сколько надо шлакоблоков, чтоб дворец построить в срок?

— А интересно, аккордная система в этом колхозе применяется? Ну чтоб сделать дело и гулять потом смело — как дембельский аккорд в армии…

— Вон начальник подошёл, у него можешь спросить, — указал Аскольд на абсолютно лысого мужика ростом никак не менее метра девяносто пять.

— А как его зовут? — поинтересовался я.

— Алеков его зовут, Пал Палыч, но в народе он проходит как Али-Баба.

— Ага, а мы его сорок разбойников получается?

— Ну типа того, — буркнул Аскольд и разговор на этом сам собой утих.

Загрузились в автобус типа ЛАЗ, как раз все уместились и даже заднее сиденье свободным осталось. Алеков пересчитал нас по головам, сделал пометку в тетрадке и мы отчалили от пятого корпуса. Сначала прыгали по булыжным мостовым старого города, потом переехали две большие реки и плавно вкатились на трассу Р-159, пролегающую по лесным просторам нашего Заречья. Оля с Ниной перед нами сели. И тут Аскольд достал бутылку, оказавшуюся и в самом деле Портвейном Розовым Азербайджанским ГОСТ 7208-78 с этикеткой отвратительного розового цвета.

— Самое время прикоснуться к прекрасному, — сказал он, повысив голос, чтобы было слышно переднему сиденью, — девчонки, вы как, участвуете?

Оля и Ниной одновременно оглянулись сначала на Аскольда, потом на портвейн и ответили одновременно, Оля — нет, а Нина — да.

— А почему, собственно, нет? — поинтересовался я у Оли.

— Не люблю портвейн, — честно призналась она.

— А что любишь? — продолжил пытать её я.

— Ну не знаю, — задумалась она, — вино какое-нибудь сухое, только не креплёное.