МН или АК и я. Книга 2

Нет, в причастность мирэль Тонэ ко всяким интригам я поверила сразу — это вполне в ее духе! Но зачем?

— Зачем ей, чтобы я хотела Демаре? — спросила тихо.

— Чтобы ты не решила от него сбежать раньше, чем она придумает, как вам поменяться местами. Ты вроде как не проявляла желания познакомиться с ним поближе, вот Селани и решила подстраховаться. Хотела потом занять твое место в его жизни.

Сердце пропустило удар.

— Получается… мои чувства к Фернану… ненастоящие?

Спрашивала я себя, но так как, пребывая в шоке, произнесла это вслух, ответил Миша:

— Нет.

— Нет, — я покачала головой и зло уставилась на браслет, словно он был ядовитым плющом, обвившим мое запястье. — Нет, нет и нет!

Этого не может быть. Просто не может быть. Не может быть, чтобы все, что я чувствовала с ним рядом, оказалось фальшивкой! Нет!

Миша опустился на соседний стул:

— Ты должна снять браслет, Ира. Приворот действует на вас двоих: не только ты должна была захотеть Демаре, но и он тебя.

Потянулась к изящной застежке и замерла, оглушенная мыслью: что я буду делать, если мои чувства к Алмазному королю окажутся фальшивкой? Почему-то от нее стало физически больно, будто по сердцу полоснули ножом. Разве можно навязать любовь? А нежность? Наколдовать их. Неужели это все обман?

Что буду делать, если… если без браслета Фернан на меня даже не посмотрит?

Будь проклята вся эта магия!!!

Я сорвала браслет и швырнула его на стол, а потом зажмурилась и для верности закрыла лицо руками.

Ничего не произошло.

Не знаю, чего я ждала, может, что драгоценность вспыхнет огнем или рассыплется пылью, но когда посмотрела на нее, чуть раскрыв пальцы, она выглядела прежней.

А вот Миша не сводил с меня глаз. Потянулся ко мне, отвел ладони в сторону, бережно сжал мои руки. По ним заструилось тепло: знакомое, родное. Но стоило его губам коснуться моих, согреть дыханием, как его рывком отбросило назад.

Точнее, не рывком, а Фернаном, глаза которого полыхнули яростью.

— Значит, побыть одной, Ира? — глухо прорычал он.

Твоего фидруара!

— Тебя сюда не звали, Демаре, — резко произнес Михаил, развернувшись к нему.

— Зато звали тебя? — поинтересовался Фернан.

Как-то очень спокойно для Фернана.

— Фе…

Это то немногое, что я успела выдохнуть, когда кулак его алмазного величества впечатался прямо в Мишину скулу. Кажется, примерно таким ударом Фернан свалил Десмонда. То есть Селани в Десмонде, но Миша устоял, а в следующий миг королю прилетело в ребра… Должно было прилететь, если бы тот не ушел в сторону в попытке сделать захват, от которого Миша избавился с поразительной легкостью. Костяшки скользнули по коже Демаре, а в следующий миг от удара Фернана в Мише что-то хрустнуло.

Оценив обстановку, метнулась за чайником, слила кипяток и набрала туда холодной воды. Когда обернулась, оба мужчины, тяжело дыша, стояли друг напротив друга и смотрели на меня.

— Ты что делаешь, Ира? — вкрадчиво поинтересовался Фернан.

У него была рассечена бровь, Мишина скула наливалась красным.

— А ты как думаешь?

— Ты собиралась полить меня водой?!

— Вас! Я собиралась полить водой вас! — Должно быть, у меня сдали нервы, потому что руку с чайником я вскинула слишком резко. Пальцы разжались, он пролетел над головами пытающихся выяснить, кто тут главный, мужчин, и, разумеется, перевернулся.

Над Фернаном.

Шмяк! — это чайник упал на пол.

— Ой, — сказала я, глядя на мокрого Демаре в его мокром шикарном костюме.

— Ира… — Миша шагнул было ко мне, но я покачала головой.

— Уходи. Уходи, пожалуйста. И передай Селани, что все в силе. Я по-прежнему хочу стать собой.

— Сама передашь, — зло бросил он и так хлопнул дверью, что я подпрыгнула.

Впрочем, на Мишином уходе мне сконцентрироваться не позволили.

— И-и-и-р-р-р-а-а-а, — вот это уже действительно напоминало рычание, а поскольку чайник был вне досягаемости, я спряталась за стул.

— Не подходи, — предупредила выразительно.

— Значит, ему можно подходить, а мне нет?!

— Он ко мне не подходил!

— Подлетел, вероятно! На крылышках любви, — процедил Демаре, не сводя с меня злющего взгляда. — Не хочешь объяснить, что я только что видел?

— Не хочу! — огрызнулась. — Я вообще больше ничего не хочу объяснять!

— Зато я хочу тебя! — рыкнул Фернан.

Вот умеет же он сменить тему!

— Вот! — сказала я, указывая на браслет. — Вот причина того, что ты меня хочешь.

Шагнувший было ко мне мужчина остановился. Посмотрел сначала на меня, потом на браслет. Потом опять на меня. Потом выдал глубокомысленное:

— Да-а-а?

— Селани все рассказала Мише, — я вздохнула, пытаясь справиться с чувствами. — Она подарила мне этот чертов браслет, чтобы заставить меня тебя хотеть, а тебя — хотеть меня, пока мы не поменяемся телами назад. Ну то есть не мы с тобой, а мы с ней, но это и так понятно, я думаю…

Осеклась, заметив, что его величество выглядит как-то странно. Нет, разумеется, после незапланированного «душа» Демаре в принципе выглядел странно: слегка намокший пиджак и волосы, липнущие к лицу. Глаза сверкают — вот это нормально. Ну а то, что у него как-то странно дергаются уголки губ и что он пытается их плотно сжать — уже не очень.

— Так он за этим приходил? — поинтересовалось его величество как-то слишком весело. — Хотел сообщить тебе эту новость?

— Да, — я вздохнула, подозрительно глядя на него и не понимая, в чем причина внезапного веселья. — А…

И в этот момент Фернан захохотал. Он смеялся так, что у меня в шкафчике задребезжала немногочисленная посуда, а отсмеявшись, поднял руку:

— Прости.

И… продолжил ржать!

Я сложила руки на груди, терпеливо ожидая, когда его величество успокоится и смахнет слезы, выступившие на глазах, а потом указала ему на стул.

— Садись. Тебе бровь нужно обработать.

Вот честно, мне стало даже как-то обидно (мне-то сейчас не досмеха), но я решила, что уже слишком взрослая, чтобы обижаться. Тем более что решительно не понимала, что такого сказала.

— Ира, — как ни странно, Фернан подошел и послушно опустился на стул, пока я доставала аптечку. — Этот браслет вообще ни на что не годен.

— То есть как?

— То есть так. Он просто греется во время сильных эмоций, но никакого больше свойства у него нет. Ни защитного, ни… кхм, того, о котором упомянула ты.

Я замерла со свеженамоченным бинтиком в руках.

— Проще говоря…

— Проще говоря, Селани надули.

Сказать, что я испытала облегчение — значит, ничего не сказать. Впрочем, облегчение вряд ли можно было сравнить с той отчаянной радостью, которая затопила меня мгновением позже. Значит, приворотный браслет не имеет никакого отношения к нашим отношениям?!

— Почему ты мне ничего не сказал? — поинтересовалась строго, промокая рассеченную бровь сначала влажным бинтиком, затем сухим.