Мне давно хотелось убить
Шрифт:
Кафе в этот час пустовало, а это было хорошим знаком. Минут через пять Мышка позвала его.
Он встал, сунул руку в карман и, не отыскав пакетик с презервативом, махнул рукой и пошел к подсобке.
Тесное помещение, заставленное картонными коробками из-под сигарет. Металлические ящики из-под мороженых кур скрывали низкий топчан, застеленный желтым, с восточным орнаментом покрывалом. В самом углу приютились две маленькие красные подушки.
Мышка сняла с себя фартук с халатом, стянула кокошник, под которым оказалась крохотная, с примятыми темными кудряшками головка, и осталась в розовой сорочке, едва прикрывавшей бедра. Еще одно движение –
Он схватил ее за волосы и с силой наклонил голову к топчану. Она что-то пропищала, эта Мышка, но он не слышал ее. Руки его, затянутые в перчатки, дрожали.
…Спустя четверть часа он спокойно выходил из подсобки. Ему потребовалась всего пара минут на то, чтобы сквозь щель между шторами оглядеть все видимое пространство вокруг кафе и убедиться, что его никто не увидит.
Его слегка колотило. Испытывая сильнейшее сексуальное желание в непривычной для него обстановке, он, вцепившись руками в хрупкие и какие-то твердые плечи содрогавшейся под ним девушки, двигался настолько резко и грубо, что, казалось, готов был разорвать ее, ворвавшись в нее, словно в душное и тугое облако, где его приняли бы и освободили от нестерпимого и жгучего зуда… Он и не заметил, как задушил ее. Как Мышку, как маленькую теплую мышку, освободившую его от муки.
А он, между прочим, тоже освободил ее. От тяжелой работы в кафе, например, от мерзкого хозяина, в зависимости от которого она находилась. Теперь она отдохнет и, возможно, в своей следующей жизни возродится каким-нибудь растением или животным. Да той же мышкой!
Но главное, что она теперь никогда и никому не расскажет о том, что видела ПИСАТЕЛЯ, который приставал на автостанции к молоденьким девушкам, особенно к той, что была в кроличьей шубке и ноги которой теперь мерзли где-то в морге.
Интересно, их извлекли из отцовских сапог или нет?
– Она заменила ему Дину, – Юля сидела на диване, напротив сделанной из тряпок и папье-маше куклы, наряженной в одежду Дины, и качала головой. – Какой кошмар, Игорь! Возможно, он и спал с ней в обнимку, целовал вот эти бумажные, соленые от клея и сладковатые от этой жуткой помады губы, представляя себя ее любовником…
– Никогда не видел ничего подобного, – отозвался Шубин, с нескрываемым удивлением разглядывая сшитые вручную руки С ПАЛЬЦАМИ из розовой бумажной материи, набитой ватой или поролоном, розовые же щиколотки внизу под серой гофрированной юбкой, просвечивающие сквозь тонкий капрон чулок, неровные (левая чуть ниже правой) выпуклости грудей и поражаясь силе страсти, заставившей этого молодого парня так страдать по своей любимой. – А ведь это ЕЕ ухо. Как в фильме Дэвида Линча, честное слово… Ты смотрела «Синий бархат»?
– Думаю, что и тот, кто ЭТО сделал – я имею в виду, отрезал ухо, – насмотрелся подобных фильмов… Моя мама всегда говорила, что в этом плане лучше всего смотреть старые французские фильмы про любовь…
– Как ты себя чувствуешь? Вот уж не ожидал, что ты грохнешься в обморок.
– Шишка растет, – усмехнулась Юля, потирая ушибленный лоб. – И коленка болит, расшибла… Какие же мы все-таки разные! Игорь, а если я умру, ты будешь мне на могилку приносить шоколадки и печенье?
– Дурочка, замолчи сейчас же! Будь моя воля, я бы прямо сейчас увез тебя домой и сделал все, чтобы ты никогда не возвращалась в агентство. Ты не думала об этом?
– Думала. Особенно когда мне становилось страшно.
Но это все минуты слабости, а со слабостью Крымов учил
меня бороться…Он бросил на нее взгляд и тотчас отвернулся: ему было неприятно слышать о Крымове, да еще в таком контексте.
– Извини, я снова ляпнула что-то не то. Я не думаю о Крымове, поверь… Просто стараюсь вести себя естественно, не заставляй меня постоянно контролировать себя. Мне и так приходится все время напрягаться, подавлять в себе трусость, неуверенность, чувство вины, а здесь еще и… Крымов… Постарайся не ловить меня на слове, договорились?
– Конечно, договорились, Юлечка… – Шубин подошел к ней, сел рядом и обнял ее. – Ну что, надо бы собрать все эти вещи и забрать с собой, на экспертизу. Ну и ухо, конечно… Оно, кстати, уже высохло.
– Ты думаешь, это он убил ее?
– Нет, не думаю. Я просто уверен, что и ему подкинули приблизительно такой же узел, как моему Ерохину.
Ты сиди отдыхай, так сказать, а я тем временем сниму с этой «девушки по имени Дина» одежду…
Юля замотала головой.
– Ну уж нет, я тоже приехала сюда работать. Надо хорошенько осмотреть всю квартиру и поискать в других местах. Может, найдем что-нибудь еще из Дининых вещей. Бедная девочка…
И Юля направилась в ванную комнату, но перед тем, как открыть дверь, передумала и заглянула на кухню.
Кухня как кухня, ничего особенного. Старая желтоватая мебель, белые занавески на окне, закопченный коричневый чайник, порыжевший от времени граненый стакан с потемневшей чайной ложкой, жестяная синяя с позолотой банка, в каких обычно хранится чай, стеклянная старая солонка… На подоконнике Юля заметила моток бельевой веревки, ножницы, рядом с которыми лежала голубая мыльница с влажным куском хозяйственного мыла..
– Игорь! – позвала она, почти крикнула и замерла, продолжая разглядывать мыло.
Он словно вырос из воздуха.
– Ты чего орешь? Напугала до смерти! Что случилось?
– Смотри… Мыло. Влажное, я его даже потрогала пальцем…
– Ну и что? Руки человек помыл перед тем, как позавтракать или пойти на работу…
Они, не сговариваясь, бросились в ванную, распахнули дверь и увидели в полумраке нечто большое и вытянутое… Вспыхнул свет: это был Дима, висящий на бельевой веревке, привязанной к расположенной под самым потолком трубе.
– Руки человек помыл перед тем, как…
Юля вернулась на кухню. Шубин зашел вслед за ней.
– Он мертв.
– Это мы его убили, – прошептала она, подавленная увиденным. – Убили своим приходом…
Как ни старалась она, зажмурившись, не представлять себе мертвого Диму, он стоял у нее перед глазами. вывалившийся распухший язык, розовая пена на губах, опущенные плечи, пузырящиеся на коленях спортивные штаны…
– Да нет, это не мы его, а тот, кто подкинул ему узел с Диниными вещами. Успокойся. Сейчас мы закроем квартиру, поедем в милицию и все расскажем, за исключением того, что вломились в квартиру… Скажем, что она была открыта, а заодно и познакомимся с местными сыщиками… Ну что, поехали?
– Сними сначала одежду девочки, а потом уж и поедем…
– А ты ничего – соображаешь.
В горотдел милиции они пришли не с пустыми руками.
Заместитель начальника уголовного розыска Кречетов, поправив на носу очки, склонил голову набок и посмотрел на вошедших без стука с удивлением:
– Кто такие? Что случилось?
– Моя фамилия Шубин, – Игорь протянул лысоватому, хотя и молодому еще мужчине с очками на крупном пористом носу свое удостоверение.