Мне не нужна любовь

– Паш, – ткнулась носом мужу в плечо Наташа. – Я принесу, а?

Он мягко взглянул на жену, потом – неуверенно – на Свету с Андреем и опять повернулся к Наташе.

– Думаешь, стоит?

– Угу, – кивнула она.

– Ну давай неси, – вздохнул он. Наташа вскочила и, довольная, выбежала из кухни.

– Ребята, тут такое дело... – Павел смущенно улыбнулся. – Я немного на гитаре бренчу, ну и... пою. Вы как, против не будете, если я пару песенок?.. Уж больно это Наташке моей нравится...

– Ой, да ладно тебе прибедняться! – появилась с гитарой Наташа. – «Наташке нравится»... Да абсолютно всем нравится! Вы, ребята, его не слушайте... То есть, наоборот, послушайте и сами увидите... То есть услышите, – засмеялась она.

Павел легко пробежался по струнам, чуть подкрутил колки.

– Ну что, нашу? – спросил у жены.

– Нашу, Пашенька, – кивнула Наташа.

Он тронул струны и, склонив голову к гитаре, запел чистым, теплым и удивительно красивым баритоном.

Вечер бродит по лесным дорожкам,

Ты ведь тоже любишь вечера,

Погоди, давай еще немножко

Посидим с товарищами у костра...

У Павла был несомненный талант – песня вмиг захватила, согрела душу, пробрала до озноба, и представилось вдруг поразительно явственно: черное ночное небо, тихий треск костра, запах дыма и колючий ковер опавшей хвои под рукой...

А Павел!.. Как изменился Павел! Без следа исчезла его извечная мрачная озабоченность, он безмятежно улыбался, и эта удивительно милая, трогательная, совершенно детская улыбка чудесным образом преобразила его лицо. Он пел, глядя на жену, и в его глазах отблесками того, песенного, костра светилась неизбывная теплота и нежность.

Наташа не пела, а лишь беззвучно шептала слова любимой песни, чтобы не мешать мужу. Она смотрела на него с таким обожанием, с такой искренней и преданной любовью, что Свете вдруг стало стыдно своих недавних глупых и пошлых предположений. Какие, к черту, деньги, какой расчет?! Все стало совершенно ясно как божий день. Вот таким, изменившимся, как по волшебству, завораживающим своим пением и очаровывающим прелестной улыбкой, увидела однажды где-нибудь в стройотряде, у костра красавица Наташа вечно хмурого и невзрачного Пашку. Увидела – и поняла сразу, что это ее судьба! И весь-то ее расчет – в любви да верности...

Песня закончилась, и Света воскликнула:

– Паша, ты чудо! Просто чудо!

– Да, Иваныч, удивил, ничего не скажешь! – поддержал ее Андрей. – Здорово! Прямо душу вывернул!

– Ну, что я говорила! – Наташа сияла от гордости, словно хвалили ее саму.

Павел запел снова. Сначала робко, вполголоса, а потом все смелей и громче ему стали подпевать Наташа с Андреем. Света молчала, не зная слов. Не было в ее жизни стройотрядов, да и костров тоже почти не было... Песни сменяли одна другую – простые, искренние, до краев наполненные трогательной душевной теплотой, теперь столь редкой, почти забытой. Света слушала, затаив дыхание, и щемящее чувство нежности ко всему на свете охватывало ее. Она посмотрела на Ильиных и с удивлением подумала о том, что всего лишь неделю назад эти люди были ей неприятны, даже противны! Но стоило Андрею познакомиться с ними – и на тебе! Угрюмый бритоголовый «бык» со своей красоткой-женой оказались милейшими людьми – умными, добрыми, отзывчивыми. Чудеса, да и только! А, может, это Андрей, как царь Мидас, превращает в золото все, к чему прикоснется?..

Она взглянула на него искоса и потихоньку придвинулась ближе, слегка его коснувшись. Тут же, в ответ на это, тяжелая рука Андрея мягко опустилась на ее плечо. Света невольно двинулась еще ближе, прильнула тесно, словно стремясь врасти в него, слиться воедино. Она склонила голову к его плечу, с волнением и радостью поняв, как ей хорошо и уютно под его рукой, как надежно и спокойно. Незаметно, под столом, она положила руку ему на колено, и сразу его широкая натруженная ладонь накрыла ее, их пальцы переплелись.

В смятении Света заглянула в глаза Андрею. От его откровенного взгляда у нее кругом пошла голова и томительно-сладко заныло в груди. Ей едва хватило сил, чтобы удержаться, не вскочить, не сжать его в объятиях, не прильнуть в забытьи к манящим губам... Ее сердце гремело гулким набатом, и с каждым его ударом все ясней и ясней становилось неизбежное – все, теперь уже не уйти, не убежать, не скрыться теперь – поздно!

Света не слышала и не видела ничего вокруг. Андрей тоже замер, окаменев лицом. Такую резкую перемену в гостях сразу заметила Наташа. Она взяла из рук мужа гитару и, притворно зевнув, сказала:

– Ох, ребята, что-то меня наши путешествия вконец уморили. Честное слово, еле сижу – глаза слипаются...

– Да, в самом деле, – чуть хрипловатым от волнения голосом поддержала ее Света. – Меня тоже в сон клонит...

– Пора, – кашлянув, подытожил Андрей. – Все устали, всем спать хочется.

– Да вы что? – изумился Павел. – Еще девяти нет, какой сон?!

– Спать, Пашенька, спать, – погладила Наташа мужа по бритой голове. – Я тебе сейчас колыбельную спою...

– Наташ, можно тебя на минутку? – выйдя в коридор, Света смущенно обратилась к соседке: – Слушай, у нас ванная-то без двери, ты же видела, а мне бы сполоснуться после леса... Можно?

– О чем речь? Ну конечно! Пойдем, я тебе покажу, что и где...

Под ласковыми струями воды Света немного успокоилась, но случившееся за столом все равно не отпускало ее. На смену нерешительности и растерянности пришло твердое убеждение: да, Андрей нужен ей! А что это – любовь, увлечение или просто прихоть – не важно. Она поймет это потом, после, а сейчас важно только одно – он ей нужен.

Она вернулась домой и сразу закрылась в спальне. Быстро привела себя в порядок, разобрала постель. При мысли о том, что ей сейчас предстоит сделать, мелко и противно задрожали руки. От волнения пересохло во рту, стало и стыдно, и страшно, но Света пересилила этот страх. «Хватит трястись! – жестко приказала она себе. – Мы взрослые люди, а мучаемся оба, как прыщавые подростки. Это нужно и мне и ему, и, значит, это произойдет! Все. Вперед!»

Света вошла в комнату к Андрею, когда тот закончил стелить постель. Не поднимая на него глаз, она приблизилась к дивану и взяла его подушку. Прижала ее к груди, повернулась и пошла к себе, коротко бросив на ходу:

– Идем со мной!

Когда Андрей следом за ней вошел в спальню, Света швырнула его подушку на кровать и резко обернулась к нему.

– Отныне ты будешь спать здесь, ясно?!

Она с вызовом смотрела на Андрея, ожидая его реакции, но внутри у нее все дрожало. От смятения, напряжения и стыда на глазах выступили слезы.

Он шагнул к ней и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Света ту же испуганно закрыла его ладошкой.

– Нет, молчи! Только не сейчас! Потом. Все слова – потом...

И, словно не доверяя крепости своей ладони, немедля сменила ее куда более надежной преградой – жарким, отчаянным, долгожданным поцелуем...

...И наступила ночь. Ночь исступленной, неуемной, безудержной страсти. Ночь трепетной, пронзительной, щемящей нежности. Ночь мучительных наслаждений и сладостных мук. Ночь неукротимого буйства плоти и упоительного полета души. Ночь откровений блаженства. Ночь любви...