Мне не нужна любовь

7

Приехав в понедельник на работу, Света первым делом отправилась в бухгалтерию к Оксане. Ей не терпелось поделиться с подругой своими грандиозными впечатлениями от субботнего похода в баню. Увы, главбуха на месте не оказалось – она была в банке, зато, когда Оксана вернулась, искать ее не пришлось. Едва появившись в офисе, она сразу направилась в кабинет директора.

– Ксюха, ты когда-нибудь в бане была? – Света с порога огорошила подругу вопросом.

– Какая баня? Ты с ума сошла? – отмахнулась Оксана. – Тут такие дела, а она – баня!..

– Что-нибудь с банком? – насторожилась Света.

– С банком все в ажуре, – хитро улыбалась главбух. – А может быть, и не только с ним...

– Что за загадки? А ну, давай колись!.. Хотя, подожди, – заулыбалась и Света, – кажется, я догадываюсь... Ксюха, у тебя – роман?!

– Да! – тряхнула та головой и счастливо засмеялась. – Да еще какой – ты ахнешь, Светка!

– Рассказывай, не томи душу!

– Что, прямо сейчас?

– А когда? Давай, не тяни!..

– Нет, Светик, на рабочем месте – и о таких интимных материях?!. – Оксана наигранно-капризно скривила губы, взглянула на часы. – Слушай, а время-то уже обеденное, айда в пиццерию, а? Там и поговорим спокойно...

– Пойдем, – встала из-за стола Света.

По соседству с турагентством была неплохая пиццерия, в которой частенько обедали Света и ее сотрудники. Там их хорошо знали и почитали за постоянных клиентов. Устроившись в своем любимом укромном уголке в глубине зала, девушки сделали заказ – его принесли едва ли не сразу.

– Ну и кто же он, неужели сказочный принц? – с иронией спросила Света, вспомнив их недавний спор.

– Круче, Светка! Гораздо круче! – засмеялась Оксана. – Он, ты только представь себе, журналист из Штатов! Каково, а?!

– А что он собой представляет? – поинтересовалась Света. – Богатый? Холостой? Молодой? Красивый?..

– Значит, так, – начала свой рассказ Оксана. – Зовут его Пол Стюарт. Насколько он богат, точно не знаю, но уж явно не нищий! Мужчинка он в самом соку – лет сорока или около того. Разведен. Ростом – чуть повыше меня, брюнет с эффектной легкой проседью. Выглядит обалденно! Знаешь, этот особенный западный лоск...

– И как же тебе удалось его подцепить?

– Ты обхохочешься, Светка. – Оксана выдержала небольшую паузу и выпалила: – Я сделала вид, что подвернула ногу!

Света и в самом деле засмеялась:

– Да, пора, пожалуй, мне на этот способ знакомства патент брать... Где ж ты его, бедолагу?..

– В пятницу, помнишь, я осталась документы для банка готовить? Ну и, ясен пень, засиделась допоздна. Иду домой часов в девять, смотрю, здесь, у метро, стоят два видных мужичка и по-английски треплются. И тут меня словно бес под ребро ткнул! Чем, думаю, я хуже Светки? Ну и... возле них – хрясть! Я давай стонать, а он меня – под локоток, дескать, кэн ай хэлп ю? На руки к нему, как некоторые, я, конечно, не полезла, а в остальном – почти то же самое. Он меня в свою тачку усадил, до дома довез, познакомились, кофе попили, ну и так далее... На следующий день, в субботу...

Света с аппетитом ела сочную пиццу и рассеянно слушала, как Оксана взахлеб описывает свои приключения. И тут, казалось бы, вне всякой связи с происходящим ей в голову пришла неожиданная мысль: а чем, собственно, питается Андрей, что он ест? Свете даже стало немножко совестно оттого, что этот простой и естественный вопрос не возник у нее раньше. Ведь ремонт – тяжелый физический труд, он требует полноценного питания, вряд ли таковым можно считать их вечерние чаепития!

Света делала вид, что внимательно слушает подругу, кивала ей, где надо – смеялась, где надо – удивлялась, а сама тем временем пыталась вспомнить хоть какие-нибудь следы того, что он ел в ее отсутствие. Кажется, ей попадались на глаза пустые молочные пакеты, консервные банки и что-то еще – обертки какие-то, что ли... А деньги? Есть ли у него, вообще, деньги, чтобы покупать еду?..

Обеденный перерыв пролетел незаметно, и, возвращаясь в офис, Света вдруг спросила возбужденную Оксану:

– Ксюш, ты не знаешь, как готовится борщ?

– Красный? – растерянно уточнила та.

– Красный.

– Ну... туда свеклу кладут и, кажется, морковку... А зачем тебе?

– Так... – пожала плечами Света.

«Нет, тут Ксюха мне явно не помощница. Придется ехать к маме, уж она-то в таких делах дока...» – думала Света, сидя в своем кабинете. Надо было звонить матери, но именно этого ей совсем не хотелось – и у Светы были на то причины.

История эта началась давным-давно, когда после развода со Светиным отцом мама вторично вышла замуж. Свете тогда было только двенадцать, и она очень болезненно переживала расставание родителей. Новый брак матери ей показался чересчур поспешным и, более того, предательским по отношению к ней, ее дочери. Света, очень привязанная к отцу, с первого взгляда невзлюбила своего отчима и встретила его появление в штыки. Свою неприязнь к нему она не скрывала и непроизвольно переносила ее на мать и на появившегося вскоре сводного брата.

Мать и отчим, люди мягкие и деликатные, не считали возможным хоть в малой степени давить на девочку, считали, что время примирит ее с новой семьей и постепенно все образуется само собой. Лишь иногда, уже теряя надежду найти общий язык, от отчаяния, мать пыталась откровенно поговорить с дочерью. Но Света, тогда еще подросток, сразу же замыкалась, ощетинивалась с детской непримиримостью, изредка даже дерзила. И мать отступилась. Они словно оказались на разных берегах реки, а переправу наводить не хотели. Света – из-за неприязни и мстительного упрямства, а мать с отчимом – из-за опасения травмировать неокрепшую психику девочки.

Уже гораздо позднее, повзрослев, Света, конечно, поняла, что отчим – совсем неплохой человек, что мама, в общем-то, поступила разумно, поменяв непутевого и ветреного Светиного папашу на положительного и надежного Сергея Борисовича, и что, в конце концов, мстить родной матери за ее простое желание быть счастливой глупо и недостойно. Но злополучная река отчуждения к тому времени уже давно и прочно стояла в своих берегах – они так и не смогли стать по-настоящему родными людьми.

Предоставленная самой себе, Света рано почувствовала самостоятельность и от отсутствия полноценного эмоционального контакта с семьей особенно не страдала. Именно так ее давно воспринимали мать с отчимом – как человека взрослого, самодостаточного, не нуждающегося ни в опеке, ни в докучливом внимании. И, хотя Света понимала некую ущербность таких взаимоотношений, менять что-то в сложившемся статус-кво было, по ее мнению, поздно, да уже никому и не нужно.

Она, впрочем, довольно регулярно созванивалась с матерью, иногда приезжала в гости, но каждый такой контакт давался ей с некоторым усилием уже не из-за неприязни, конечно, а из-за ощущения неловкости и стыда за свое прошлое поведение. Света не знала, что и мать ее тоже до сих пор чувствует себя виноватой и все еще надеется когда-нибудь снова стать для дочери подлинной мамой – родной, любимой и необходимой...

Вздохнув, Света набрала знакомый номер. Мать, как обычно, сдержанно обрадовалась ее звонку и охотно поделилась домашними новостями. Узнав, что Сергей Борисович в командировке, Света попросила разрешения заехать вечером в гости.