Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник)

В мае 1965 г. президент США Л. Джонсон сформулировал новую латиноамериканскую стратегию Вашингтона («доктрину Джонсона»), сводившуюся удержанию во что бы то ни стало стран региона на жестких антикоммунистических позициях. «Американские государства, – заявил Джонсон, – не могут, не должны позволить и не позволят установить еще одно коммунистическое правительство в Западном полушарии» [344] .

Интервенция США в Доминиканской Республике, явившаяся применением на практике «доктрины Джонсона», вызвала мощную волну протестов во всех странах Латинской Америки. Правительства Аргентины, Венесуэлы, Мексики, Перу, Уругвая и Чили выступили с резким осуждением агрессии. Ряд латиноамериканских стран выступили в Совете Безопасности ООН против попыток США использовать направление войск ОАГ в Доминиканскую Республику в качестве прецедента для создания «межамериканских вооруженных сил» на постоянной основе. В итоге «межамериканские» войска были выведены из Доминиканской республики в сентябре 1966 г. [345]

344

The Department of State Bulletin. Wash., 1965, May 17. P. 742.

345

Murphy S. D. Humanitarian Intervention: the United Nations in an Evolving World Order. Philadelphia (Pennsylvania), 1996. P. 94–97.

C приходом к власти президента Р. Никсона утвердилась доктрина «малого присутствия» (Никсон озвучил ее 31 октября 1969 г.). Суть ее сводилась к тому, что Латинская Америка не представляет якобы существенного значения в мировой экономике и политике, в силу чего интересы американской дипломатии в этом регионе ограниченны.

Исследователи (в том числе небезызвестный Ф. Фукуяма) часто приводят высказывание Никсона в 1971 г. в беседе с молодым тогда Дональдом Рамсфельдом: «Не обращайте никакого внимания на Латинскую Америку… Всем плевать на то, что там происходит» [346] .

346

Fukuyama F. A Quiet Revolution. Latin America Unheralded Progress // Foreign Affairs, November/December 2007; Grandin G. Empire's Workshop: Latin America, the United States, and the Rise of the New Imperialism. N.Y., 2007; Reid M. Forgotten Continent: the Battle for Latin America's Soul. New Haven (Connecticut), 2007. P. 1.

В настоящее время очевидно, что подобные утверждения, как и сама внешнеполитическая риторика государственных деятелей США в тот период, предназначались прежде всего для того, чтобы замаскировать истинные интересы в Латинской Америке, отвлечь внимание от бурной деятельности по организации заговора против правительства Чили и дестабилизации в других латиноамериканских странах, вставших на путь проведения независимой от США политики [347] .

Известные американские исследователи М. Штоль и Дж. Лопес, считающие доктрину «малого присутствия» камуфляжем для удобства проведения секретных операций по дестабилизации обстановки и свержения чилийского правительства С. Альенде, отмечают, что США в 1970–1973 гг. фактически играли роль террористического государства, целью которого было финансирование чилийских ультраправых группировок (таких, как «Отечество и свобода»), финансирование кровавого переворота, осуществленного силами ЦРУ и реакционных генералов [348] .

347

См.: Falcoff M. Modern Chile, 1970-1989: A Critical History. New Brunswick (N.J.), 1989. P. 209–222. Nieto C, Brandt C. Masters of War: Latin America and United States Aggression from the Cuban Revolution through the Clinton Years. N.Y, 2003. P. 123–140.

348

Stohl M., Lopez G The State as Terrorist: The Dynamics of Governmental Violence and Repression. N.Y, 1984. P. 48–51.

На секретных совещаниях в Вашингтоне подчеркивалось, что контроль над Латинской Америкой остается одной из главных политических задач, и не только из-за экономических потребностей в ресурсах и рынках, но главным образом в силу более широких идеологических и геостратегических причин. Боязнь пресловутого «эффекта домино» сквозила в решениях никсоновского Совета по безопасности в ноябре 1970 г., посвященного первостепенной важности уничтожения чилийской демократии: «Чили превратится в лидера сопротивления Соединенным Штатам в межамериканских отношениях, станет источником разрушения стабильности и порядка, сложившегося в западном полушарии и центром подрывных действий во всех странах Латинской Америки. Страна станет главной базой для экспансии Советов и Кубы в регионе. Пример успешного марксистского правительства в Чили окажет воздействие – и даже станет прецедентом – повсюду в мире, особенно в Италии; повсеместная имитация этого феномена коренным образом изменит глобальный баланс сил и приведет к общему ухудшению наших позиций в мире» [349] .

349

National Security Council Meeting, 6^th November, 1970. Memorandum for the President from H. A. Kissinger. // [Электронный ресурс] URL: http://www.gwu.edu/~nsarchiv/NSAEBB/NSAEBB110/chile02.pdf

Американский историк Давид Шмитц делает вывод, что Альенде «представлял угрозу американским глобальным интересам, выступив против основ американской внешней политики холодной войны. Это была угроза создания благополучного социального государства, которое могло стать образцом для других стран – именно это вызвало тревогу американских правящих кругов и жесткое противодействие». [350]

Главный архитектор внешней политики США в те годы, Г. Киссинджер предупреждал на совещании 1970 г., что успех чилийской революции может повсеместно стимулировать «низовые» движения, усилить их стремление добиваться победы через институты парламентской демократии. А по мнению Д. Шмитца и многих других исследователей, система парламентаризма рассматривалась (и рассматривается до сих пор) Вашингтоном в приложении к развивающимся странам лишь как «абстрактная ценность», раскрытие потенциальных возможностей которой вызывает у правящих кругов США самые серьезные фобии [351] .

350

Schmitz D. The United States and Right-Wing Dictatorships, 1965-1989. Cambridge (Mass.), 2006. P. 99–101.

351

См.: Schmitz D. Op. cit.; Jensen Р. The garotte: the United States and Chile, 1970-1973. Aarhus (Denmark), 1988.

В трудах российских историков достаточно много говорилось о демократических преобразованиях правительства Народного единства во главе с С. Аль енде во внутренней политике. Однако внешнеполитический курс вызывал не меньшее раздражение США. Правительство Альенде активно выступало за объединение усилий стран региона, стремящихся к укреплению своей экономической и политической независимости, за коренную перестройку Организации американских государств и всей межамериканской системы.

О поддержке принципа плюрализма и независимости внешней политики говорилось в совместных чилийско-аргентинском (июль 1971 г.) и чилийско-перуанском (октябрь 1971 г.) заявлениях и в других внешнеполитических документах чилийского правительства [352] . Этот принцип впоследствии был включен во многие двусторонние и многосторонние документы латиноамериканской дипломатии.

352

См.: Альенде С.

История принадлежит нам. Речи и статьи 1970-1973 гг. М.,1974. С. 176–177.

Независимая, антиимпериалистическая политика вызывала яростное противодействие американских правящих кругов США, которые встали на путь свержения этого правительства. В ходе переворота 11 сентября 1973 г. военная хунта во главе с А. Пиночетом убила президента Альенде, установила режим жесточайшего террора против всех демократов, который продолжался до 1990 г.

Профессор из университета Флориды Ф. Гаро считает, что в волне военных переворотов, прокатившихся в Латинской Америке в 1970-е гг. (Чили, Аргентина, Уругвай и др.) главную роль играли США. Вашингтон фактически обучал тысячи латиноамериканских военных государственному терроризму, руководил так называемыми «контр-повстанческими мероприятиями» во всех странах региона, финансировал террористическую деятельность военных хунт, координировал политические убийства десятков оппозиционных деятелей, выехавших из стран с диктаторскими режимами в другие государства, включая США (убийство чилийского экс-министра иностранных дел О. Летельера в Нью-Йорке в 1976 г. в рамках секретной операции «Кондор») [353] . «Вашингтонская элита, – пишет он, – реагировала на рост стремления к независимости в регионе расширением военного присутствия, крупными поставками оружия террористическим режимам, дипломатическим прикрытием их преступлений, поддержкой на международной арене, став фактически неотъемлемой составной частью механизма государственного терроризма» [354] .

353

Gareau F. H. State Terrorism and the United States: From Counterinsurgency to the War on Terrorism. Atlanta, 2004. P 78-79.

354

Gareau F. H. State Terrorism and the United States: From Counterinsurgency to the War on Terrorism. Atlanta, 2004. P. 87.

Профессор истории из университета Невады Т. Райт считает, что своей поддержкой реакционной чилийской хунты США в лице Р. Никсона и Г. Киссинджера послали недвусмысленный сигнал всем странам Латинской Америки, заключающийся в том, что любой режим, использующий репрессии и государственный терроризм под лозунгом «борьбы с коммунизмом» получит полную поддержку от Вашингтона [355] .

Сразу после переворота в Чили из Сантьяго был отозван мексиканский посол, а в ноябре 1974 г. Мексика разорвала дипломатические отношения с чилийской хунтой. Однако другие страны региона, в условиях диктата США, не последовали ее примеру.

355

Wright T. C. State Terrorism and Latin America: Chile, Argentina, and International Human Rights, Lanham, Maryland, 2007. Р. 29.

Более принципиальную позицию заняла созданная в Лондоне в 1963 г. международная общественная организация «Эмнести Интернэшнл», которая требовала от ОАГ срочного вмешательства в свете поступающих сообщений о массовых арестах, казнях, «попрании военным режимом традиционного для региона права на политическое убежище» (достаточно полный доклад этой организации был опубликован уже в октябре 1973 г.) [356] .

Однако секретариат ОАГ действовал весьма нерешительно. Было послано несколько телеграмм и запросов в Сантьяго, но Пиночет даже не счел нужным ответить на них. Только когда генералов предупредили о намечающемся визите в Чили председателя секретариата Л. Реке, они соизволили ответить и солгали, «торжественно поклявшись», что продолжают соблюдать все обязательства, данные на межамериканском уровне по поддержанию прав человека [357] . Лишь в октябре 1973 г. визит был разрешен, при том, что репрессии и казни не прекратились даже в эти пять дней. Несмотря на то, что военные всячески ограждали Реке от контактов, он получил достаточно много свидетельств грубейшего нарушения прав человека и, по возвращении в Вашингтон в штаб-квартиру ОАГ, потребовал отправки комиссии по расследованию ситуации в Чили.

356

Ensalaco M. Chile under Pinochet: Recovering the Truth. Philadelphia (Pennsylvania), 2000. P. 100.

357

Ensalaco M. Chile under Pinochet: Recovering the Truth. Philadelphia (Pennsylvania), 2000. P. 100–101.

Однако, из-за давления США лишь через год после визита Реке, в октябре 1974 г. в Чили пустили комиссию ОАГ (причем хунта довольно тщательно подготовилась и перевела политических заключенных в отдаленные тюрьмы и специальные места, куда не могла добраться комиссия).

Тем не менее, комиссия вполне могла составить впечатление от масштабов репрессий. Но ограничилась робким заключением: «Мы не вправе решать, насколько желательным является нынешний политический режим по сравнению с предыдущим. Только граждане Чили при свободном волеизъявлении могут законным образом выразить свое суждение по этому поводу» [358] .

358

Inter-American Commission for Human Rights, OAS, Report of the Status of Human Rights in Chile. Wash., 1974. Р. 23.

Тенденция к повсеместному насаждению военных хунт проявилась нагляднее всего именно в первой половине 1970-х гг. Видный деятель Христианско-демократической партии Чили, ее недавний посол в России С. Ф. Агуайо в исследовании, посвященном современным международным отношениям, замечает: «Соединенные Штаты были готовы поддержать в Латинской Америке любого диктатора, лишь бы он являлся антикоммунистом» [359] .

Однако рецидивы первых времен холодной войны оказалась достаточно кратковременной ремиссией, после которой политика «блоковой дипломатии» быстро покатилась к своему концу. В дипломатической борьбе латиноамериканских стран за независимость оживление наступило после прихода к власти в США президента Дж. Картера с «новым подходом» к южным соседям. В его выступлении перед Постоянным советом ОАГ в апреле 1977 г. была изложена программа новой администрации, которая включала необходимость проведения консультаций и установления тесного сотрудничества между государствами Западного полушария с целью «поддержания мира и законности, уважения личных свобод и установление социальной справедливости» [360] .

359

Aguayo S. F. Las relaciones internacionales en el siglo XXI: perspectiva desde el Este Europeo // Diplomacia. Santiago, 2002, № 90. Р. 30.

360

Lowenthal A. Partners in Confict. The United States and Latin America. Baltimore, London, 1987. P. 41.