Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.

Пока удача сопутствовала беглецам, и их еще никто не заметил. Однако дозорный мог проснуться в любую минуту. С другой стороны, он мог проспать на смотровой площадке всю ночь. Каждый туземец оценивал время по внутреннему хронометру; посчитав свой долг исполненным, дозорный обычно спускался на землю и будил человека, которому полагалось его менять.

Когда «лоси», фыркая — наверное, они возмущались, что их разбудили посреди ночи, — прошли через ворота, беглецы бесшумно закрыли створки и вновь связали ремни замка. Потом Анана, Маккей и Уртона вскочили в седла и медленно поехали вниз по склону. Всадники остановились за сотню ярдов от того места, где, как они знали, находился первый часовой. Анана спешилась и нырнула в кусты. Прокравшись вдоль тропы, она с трудом разглядела под деревом сидящего юношу, с его губ срывался тихий храп. Удар обухом — и дозорный упал на бок, а храп его стал намного громче. Анана вернулась назад, сообщила спутникам, что можно продолжать путь. Поравнявшись с юношей, Уртона хотел перерезать ему горло. Однако Анана сказала, что в этом нет необходимости, поскольку тот потерял сознание надолго.

Второй дозорный, отгоняя сон, лениво прохаживался вдоль тропы. Он спускался с холма на пятьдесят шагов, разворачивался и вновь взбирался по откосу, напевая себе под нос какую-то песню.

В ночной тишине его крик могли услышать другие туземцы. Поэтому Анана решила убрать дозорного точно таким же способом. Она выждала момент, когда воин повернулся к ней спиной, подбежала к нему и оглушила обухом топора. Путь к морю был свободен.

Увидев светлую полоску белого песчаного пляжа, беглецы становились. Последний дозорный сидел на вершине гигантского дерева, которое возвышалось на краю леса.

— Нам не добраться до него, — заметила Анана. — Пусть кричит, сколько хочет — некому передать дальше его сообщения.

Они двинулись вперед, однако окрика не последовало: часовой либо задремал, либо принял их за авангард другого племени, которое спешило добраться до своего стойбища. Впрочем, если даже туземец и узнал посланцев Властителя, осмелился бы он задавать им вопросы?

Проехав около мили, они остановились, наполнили мехи водой и продолжили бег. Правда, неторопливую рысь «лосей» едва ли можно было назвать бегом. Зато всадники могли спокойно погрузиться в размышления, чем, собственно, каждый из них и занялся.

Анана считала, что венды им больше не опасны. К тому времени, когда один из оглушенных часовых придет в себя и поднимет тревогу, беглецы будут уже далеко. Угроза теперь исходила только от Уртоны и Маккея. Дядя не задумываясь убьет ее, чтобы завладеть рогом. Но пока они не найдут дворец, она может не беспокоиться. Без нее Владыке не выжить в этих местах.

«Рассвет» окрасил небо бледными полосами. Всадники перешли на легкий галоп и останавливались только для того, чтобы справить нужду, попить воды и напоить животных. С наступлением «сумерек» они въехали в лес, нашли ложбину, окруженную деревьями, и проспали там большую часть «ночи». Анана несколько раз просыпалась от воя собак и рыка огромных кошек. Однако хищники не осмелились подойти к людям слишком близко. На «рассвете» отряд двинулся дальше. В «полдень» они выехали на пологий склон, который вел к проходу в горах.

Подстегнув «лося», Анана обогнала спутников на дюжину ярдов и резко развернула животное им навстречу, сжимая левой рукой рукоятку ножа. Если бы понадобилось, она могла бросить поводья и выхватить топор. Анана умела метать оружие обеими руками, и ее не смущали копья и тяжелые боевые бумеранги, торчавшие из-за поясов Уртоны и Маккея.

— Давайте прощаться, — сказала она. — Я собираюсь перебраться через ущелье и осмотреть долину. Мне надо найти Кикаху.

Уртона открыл рот, словно хотел возразить, но потом с улыбкой покачал головой:

— Сомневаюсь, что тебе это удастся. Взгляни-ка туда, — и указал рукой на склон горы.

Анана не собиралась поддаваться на эту уловку. Возможно, он пытался отвлечь племянницу, чтобы затем напасть. И все же, заметив, как расширились глаза Маккея, она сделала вывод, что дядя действительно увидел что-то достойное внимания. А если они сговорились заранее? Если Маккей только притворяется?

Она еще раз развернула «лося» и взглянула в сторону горного прохода.

По пологому склону до самого моря тянулась широкая полоса рыжевато-красной травы. Она напоминала тропу, но являлась природным образованием. И теперь на ее фоне четко выделялись крошечные фигурки всадников, выезжавших из ущелья. За верховыми воинами следовали женщины, дети и множество гужевых животных.

На побережье спускалось еще одно племя.

ГЛАВА 16

— Скрываемся! — крикнул Маккей.

— Еще успеем, — Анана пожала плечами. — Я хочу посмотреть, нет ли среди них Кикахи. Возможно, они захватили его в плен.

Закусив губу, Уртона взглянул на негра, потом на племянницу. Но, судя по всему, он решил, что сейчас не время расправиться с ней.

— Хорошо, — кивнул Уртона. — Что ты собираешься делать? Поедешь к ним и скажешь, что должна проверить их повозки?

— Незачем иронизировать, дядя, — ответила Анана. — Мы спрячемся в лесу и понаблюдаем за ними.

Она направила «лося» к деревьям, ее спутники поскакали за ней. Подъехав к холму, откуда открывался вид на тропу, Анана остановилась. Уртона хотел было присоединиться к племяннице, но она жестом велела ему сохранять дистанцию. Он усмехнулся и остановил «лося» на склоне — чуть ниже ее. Маккей расположился рядом с ним. Какое-то время все трое сидели в седлах. Но потом, устав от долгого ожидания, Анана спешилась, мужчины сделали то же самое.

— Они будут здесь только через час, — сказал Уртона. — А что, если эти дикари повернут направо? Тогда мы окажемся между вендами и этим племенем. Нас ждет незавидная участь.

— Если Кикахи среди них не окажется, я подожду, когда они проедут мимо, потом отправлюсь на равнину по ту сторону гор и попробую его отыскать. Ваши намерения меня не волнуют. Можете уезжать хоть сейчас.

Маккей усмехнулся, Владыка буркнул себе что-то под нос. Все трое понимали, что, пока рог у Ананы, они неразлучны.

«Лоси» жадно хватали зубами кусты и побеги деревьев, набивая пустые громко урчавшие желудки. Над животными и людьми роились большие зеленые мухи. Их было не так много, как на равнине, но назойливые насекомые за считанные минуты довели Анану и ее спутников до белого каления. Они крутили головами, пожимали плечами, отмахивались — словом, находились в непрерывном движении.

Внезапно стайка пичуг освободила их от этой напасти. Белогрудые птички с голубым оперением и широкими, почти утиными клювами закружили вокруг, хватая насекомых на лету. Во время фантастических пируэтов и виражей они чудом не сталкивались с людьми и животными. Несколько раз их крылья касались лица Ананы. Через пару минут уцелевшие мухи куда-то умчались.

— Хорошо, что я придумал этих птиц, — проворчал Уртона. — Но если бы я знал, что окажусь в такой ситуации, мне бы и в голову не пришло создавать насекомых.

— Повелитель мух, — хихикнула Анана. — И имя тебе Веельзебуб.

— Ты это о чем? — с удивлением спросил Уртона. Через мгновение его лицо скривила усмешка. — Да-да, теперь я вспомнил.

Анана сначала намеревалась залезть на дерево, откуда тропа просматривалась как на ладони. Однако ей не хотелось подвергать себя опасности. Уртона мог забрать ее «лося», и она осталась бы без средства передвижения. К тому же, спускаясь вниз, она оказалась бы более чем уязвимой, и ее дядя наверняка не упустил бы возможность расправиться с ней.