Мобильник (черновик перевода)

Мобильник, естественно. Тот самый, который Рей взял в Герливиллской каменоломне.

КЛАЙ (в ужасе). Рей, ОСТАНОВИСЬ! Это же бессмысленно! Разве ты не помнишь? В Кашваке нет сотовой свя…

Напрасно! БА-БАХ! – большими желтыми буквами по брызгам, и это действительно брызги, потому что Арни Никерсон предусмотрительно зарядил револьвер жены патронами, в которые установлены пули с полыми наконечниками (они продаются через Интернет на американских паранойяльных сайтах) и верхняя часть головы Рея – красный гейзер. На заднем плане (одна из точно подмеченных деталей, за которые Клай Ридделл мог бы получить известность в мире, обошедшемся без Импульса) – единственная перепуганная ворона, взлетающая с ветви сосны.

«Чертовски хорошая страница, – подумал Клай. – Кровь, конечно, такая никогда бы не сошла за шедевр в те дни, когда действовал Кодекс комиксов, но сразу захватывает внимание». И хотя в реальности Клай ничего не говорил о том, что мобильники не работают за пунктом превращения норми в мобилоидов, он бы сказал, если бы тогда успел об этом подумать. Но не успел. И время его истекло. Рей застрелился, чтобы Порватый и его друзья не смогли увидеть этот телефон у него в голове, и вот это было самой горькой иронией. Порватый узнал все о сотовом телефоне, наличие которого Рей хотел скрыть своей смертью. Он знал, что телефон в кармане Клая… и плевать на это хотел.

Стоя у двойной двери Кашвакамак-Холла, Порватый поднес руку к лицу, большой палец у уха, три согнутые – у порванной и небритой щеки, мизинец у рта, и использовал Дениз, чтобы сказать это снова, что не осталось никаких сомнений: «Нет-тел-тебе-тебе».

«Совершенно верно. Потому что Кашвак=нет-тел».

Клай отдавал себе отчет, что дремлет, как случалось с ним часто, когда он рисовал в голове. Уходит от реальности. И его это не смущало. Потому что ощущал себя точно так же, как случалось, когда оставалось совсем чуть-чуть до момента слияния воедино картины и истории, и это были счастливые ощущения, какие обычно испытывает человек, подходя к двери, за которой его ждут. Перед тем, как путешествие завершится встречей влюбленных. У него не было абсолютно никаких причин испытывать такие ощущения, но он их испытывал.

Рей Уисенга умер ради бесполезного сотового телефона.

Или телефон был не один? Теперь Клай видел другую картинку. Одну из предыдущих, он мог это сказать по зубчатым краям.

Крупный клан руки Рея, с грязным мобильником и полоской бумаги с написанным на ней номером телефона. Большой палец Рея скрывает все цифры, за исключением телефонного кода штата Мэн.

РЕЙ (в «пузыре»). Когда придет время, набери записанный номер. Когда оно придет, ты поймешь. Я надеюсь, что поймешь.

«Никому не могу позвонить из Кашвакамака, Рей, потому что Кашвак=нот-тел. Можешь спросить президента Хар-вуда».

И, словно для того, чтобы расставить все точки над «i», еще одна предыдущая картинка с зубчатыми краями. Шоссе 160. На заднем плане маленький желтый автобус с надписью на борту «ШТАТ МЭН ШКОЛЬНЫЙ ОКРУГ 38 НЬЮФИЛД». Ближе, поперек проезжей части, надпись на асфальте «КАШВАК=НЕТ-ТЕЛ». Вновь потрясающая детальная прорисовка фона: пустые банки из-под газировки в кювете, потерянная футболка, зацепившаяся за куст, вдали унесенный ветром павильон, свисающий с дерева, как длинный коричневый язык. Над автобусом – четыре «пузыря» для слов. В них не те слова, которые они действительно произносили (даже его дремлющий мозг это знал), но это не имело ровно никакого значения. На текущий момент исторической достоверностью можно было пренебречь.

Он подумал, что сможет понять, а что же главное, когда к этому подойдет.

ДЕНИЗ (в «пузыре»). Это то место, где они…

ТОМ (в «пузыре»). Где они проводили превращение, совершенно верно. Встань в очередь норми, позвони, а потом направляйся в стадо на ЭКСПО, уже одним из них. Такая вот история.

ДЭН (в «пузыре»). Почему здесь? Почему не на территории ЭКСПО?

КЛАЙ (в «пузыре»). Разве вы не помните? Кашвак=нет-тел. Они выстроили норми на границе зоны приема. Дальше связи нет. Nada. [133] Аут. На дисплее вместо черточек уровня радиосигнала сотовой связи– пустота.

133

Nada – нет. (исп.)

Еще картина. Крупным планом Порватый, во всем его мерзком великолепии. Улыбающийся изуродованным ртом и так многое выражающий в жесте. «У Рея возникла какая-то идея, связанная с использованием мобильника. Столь блестящая, что он совершенно забыл об отсутствии здесь сотовой связи. Мне, вероятно, придется добраться до Квебека, чтобы на дисплее телефона, который он мне дал, появилась хоть одна черточка, свидетельствующая о появлении радиосигнала. Это забавно, но знаете, что еще забавнее? Я взял мобильник! Вот в чем умора!»

Так получалось, что Рей умер зазря? Возможно, но перед мысленным взором Клая уже формировалась другая картина. Снаружи Пахельбель уступил место Форе, [134] того сменил Вивальди. Музыка изливалась не из бумбоксов, а из динамиков. Темных динамиков на фоне черного неба, с недостроенными аттракционами на заднем плане. А на переднем высился Кашвакамак-Холл с его гирляндами и дешевой теплоизоляцией из соломы. И чего не хватало для завершения картины, так это одной маленькой детали, за точность изображения которых Клая Ридделла уже знали в узких кругах…

134

Форе, Габриель (1845-1924) – французский композитор, в музыке которого преобладали лирические мотивы.

Он открыл глаза и выпрямился, оторвавшись от двери. Остальные по-прежнему сидели кружком на ковре в северной части здания. Клай не знал, сколько времени он провел у двери, но, вероятно, достаточно много, потому что зад онемел.

«Эй!» – попытался позвать он, но сначала с губ не сорвалось ни звука. Во рту пересохло. Он откашлялся и предпринял вторую попытку: «Эй!» – и они повернулись. Что-то в его голосе заставило Джордана вскочить на ноги. Том последовал примеру мальчика.

Клай шел к ним на плохо гнущихся ногах: они затекли от долгого сидения в одной позе. На ходу он вытащил из кармана мобильник. Тот самый, из-за которого умер Рей, позабыв самую важную особенность Кашвакамака: здесь, на территории ЭКСПО северных округов, эти штуковины не работали.

8

– Если он не работает, какой от него прок? – спросил Дэн. Ему передалось возбуждение Клая, но оно быстро угасло, когда он увидел, что у него в руке не карта «ВЫЙДЕШЬ ИЗ ТЮРЬМЫ СВОБОДНЫМ», а еще один гребаный мобильник. Грязная, старая «моторола» с треснувшим корпусом. Остальные смотрели на телефон со страхом и любопытством.

– Потерпите немного, – попросил Клай. – Могу я на это рассчитывать?

– У нас вся ночь впереди, – ответил Дэн, снял очки, начал их протирать. – Все равно как-то ее нужно провести.

– Вы зашли в «Ньюфилд трейдинг пост», чтобы найти что-нибудь из съестного и питья, и обнаружили рядом школьный автобус, так? – спросил Клай.

– Это ж было зиллион лет тому назад, – Дениз прикусила нижнюю губу и отбросила волосы со лба.

– Рей нашел маленький автобус, – продолжил Клай. – Мест на двенадцать…

– На шестнадцать, – уточнил Дэн. – Так написано на приборном щитке. Должно быть, в здешних школах маловато учеников.

– Шестнадцать мест, плюс багажное отделение за последним рядом сидений для школьных ранцев и рюкзаков, а также для вещей на случай экскурсий. Дальше вы поехали на автобусе. А когда добрались до Герливиллской каменоломни, готов спорить, именно Рей предложил там остановиться.