Мочи без разбора!

Любовь Мелани к музыке была страстью всей ее жизни, привитой ей покойным отцом, который сам был известным певцом. Но на тот момент музыка была больше, чем просто страстью. Это была ее жизнь. Продажи ее альбомов позволили ей приобрести этот прекрасный дом в этом милом районе. Но, несмотря на все, чего она достигла, у нее оставалось так много неиспользованного потенциала. Она хотела создать так много разных звуков, исследовать так много разных жанров. Она мечтала расшириться и стать чем-то большим, чем просто еще одной кантри-поп-исполнительницей.

Джон встал и показал пластинку, которую он выбрал:

– "Dark Side of the Moon" Pink Floyd.

Мелани нахмурилась.

– Это и есть, по-твоему, противоядие от депрессии? Господи, Джон.

Он пожал плечами.

– Это одно из моих любимых блюд. Не думаю, что я когда-либо слышала это на виниле.

Мелани была немного раздражена из-за него, но она могла оценить выражение искренней любви к музыкальному произведению. Это было то, что всегда делало людей более интересными для нее, особенно мужчин.

– Oтлично. Ставь ее и возвращайся сюда.

В дверь позвонили, когда Джон поднял крышку проигрывателя, чтобы вынуть пластинку Beatles. Мелани нахмурилась и прикусила нижнюю губу. Было уже позже девяти вечера. Кто бы это звонил в такое время?

Инстинктивно она решила не обращать внимания, кто бы это ни был. Никто из тех, кого она знала, не появился бы так поздно без предупреждения. Кроме того, в этом районе было не так много людей, которые продавали вещи или разносили брошюры по домам, но когда это все-таки случалось, обычно это происходило гораздо раньше.

В дверь снова позвонили.

Она со вздохом села и с беспокойством потянула себя за прядь своих длинных, мягких, как шелк, волос. Джон отвернулся от проигрывателя, когда заиграла пластинка Pink Floyd. Блаженная улыбка сменилась озабоченным выражением, когда он увидел ее раздраженное лицо. Он посмотрел в сторону входной двери, когда в дверь снова позвонили.

Он посмотрел на Мелани.

– Xочешь, чтобы я открыл?

Мелани улыбнулась.

– Я справлюсь.

Она оценила его готовность взять на себя роль защитника, но внезапно поняла, что в этом нет необходимости. Ни один незнакомец не стал бы звонить в дверь с такой несносной настойчивостью. Она знала одного человека, который мог бы так поступить, человека, который действительно был виновен в подобном поведении в прошлом, хотя с тех пор, как это случалось в последний раз, прошло много времени.

Человеком, о котором она думала, была Тара Бенсон. Лучшие подруги со старшей школы, они вместе переехали в Нэшвилл после окончания школы, чтобы стать звездами кантри-музыки. В те дни в Нэшвилле они были известным дуэтом, тусовщицами, которые всегда были на виду и стремились завести знакомства. Вскоре у них обеих все наладилось, но у Тары возникли проблемы, связанные с выпивкой, которые вылились в череду арестов за вождение в нетрезвом виде. Она уже больше года была практически трезвой, но Мелани давно подозревала, что это неизбежно.

И если бы это случилось, было бы логично, если бы Тара заглянула к Мелани домой без предварительного звонка. Вероятно, она хотела затащить свою старую подругу в клуб, чтобы вспомнить старые добрые времена. Мелани взялась за дверную ручку и глубоко вздохнула. Затем она изобразила на лице фальшивую улыбку и открыла дверь.

Ее улыбка растаяла, сменившись недовольством.

На крыльце стояла не Тара.

Джон окликнул ее откуда-то сзади.

– Кто это, детка?

На улице было трое молодых людей. Ни один из них не выглядел старше, чем на год или два после окончания средней школы. Идеальные светлые волосы девушки и консервативный наряд делали ее похожей на героиню ситкома 50-х годов. Парни, стоявшие по бокам от нее, были одеты в брюки цвета хаки и накрахмаленные белые рубашки. На их шеях болтались узкие, аккуратно завязанные черные галстуки. У одного из мальчиков в руках был портфель. Они были чем-то похожи на мормонов, хотя, конечно, было необычно, чтобы дети-мормоны приходили сюда и болтали о своих миссиях или о чем-то еще так поздно ночью.

Она оглянулась через плечо на Джона.

– Просто какие-то дети-мормоны.

Она снова натянула свою фальшивую улыбку, обращаясь к юным религиозным фанатикам:

– Послушайте, не хочу показаться грубой, но уже действительно поздно...

Мелани замолчала, увидев, что один из мальчиков открывает свой портфель. Он открыл его и вытащил топор. Другой мальчик достал еще один топор.

Дерьмо!

Она попыталась захлопнуть дверь, но блондинка, хихикнув, ворвалась в комнату прежде, чем это произошло. В руке у нее был большой разделочный нож, появившийся, казалось, из ниоткуда. Мелани с запозданием осознала, что тa все это время держала его за спиной. Она рефлекторно подняла руки, когда большое лезвие по дуге устремилось к ней. Оно глубоко вонзилось в предплечье. Боль была мгновенной и ужасной, из большой раны на руке хлынула ярко-красная кровь. Кто-то закричал. Она не знала, кто это был - она или Джон. Впрочем, это не имело значения. Не то чтобы что-то имело значение, кроме цены, которую они оба платили за ее бездумную глупость. Поздний ночной стук в твою дверь никогда не предвещал ничего хорошего.

Мальчишки с топорами в руках ворвались в дом и направились прямо к Джону, который, вскрикнув, попятился от них и в панике споткнулся. Мальчишки, ухмыляясь как сумасшедшие, набросились на него и принялись орудовать своими топорами. Огромные потоки крови взметнулись в воздух, когда тяжелые лезвия вонзились в плоть. Джон сначала сопротивлялся, извиваясь под ними и отчаянно пытаясь освободиться от них. Но они были слишком сильны для него, и слишком большой урон был нанесен слишком быстро.

Блондинка захлопнула дверь.

Мелани, шатаясь, отступала назад по фойе, пока не уперлась спиной в стену. Слезы хлынули из ее глаз, когда нападавшая двинулся на нее.

– Пожалуйста... У меня есть деньги. Много денег.

Блондинка улыбнулась.

– Деньги ничего не значат.

Она снова резко замахнулась ножом на Мелани. На этот раз лезвие скользнуло по поднятой ладони, пролив еще одну реку крови. Мелани взвыла от боли и начала всхлипывать, невольно умоляя этого несообразно красивого представителя зла. Она не могла понять, как это с ней произошло и почему. Ее жизнь должна была закончиться совсем не так. Ей еще столько всего предстояло сделать. Еще столько всего предстояло достичь. Нужно было сочинять больше музыки. Завоевать награды. И когда-нибудь она заведет собственную семью. Это было неправильно. Это было жестокое, ужасающее оскорбление существующего порядка вещей. Как Бог мог допустить, чтобы случилось что-то настолько ужасное?

Пожалуйста, спасите меня... кто-нибудь... кто угодно... пожалуйста...

Но сегодня никто не пришел на помощь Мелани Монтгомери.

Блондинка схватила Мелани за длинные волосы и потащила ее, кричащую, на середину гостиной. Крики сменились рыданиями, когда она увидела изуродованное тело Джона. Он был больше похож на огромную окровавленную тряпичную куклу, чем на человека. Его голова была почти разрублена, а одна из рук отрублена. На теле было еще несколько таких же отвратительных ран. Мелани почувствовала сокрушительную волну вины, вспомнив свои бессердечные мысли о Джоне, которые она высказала всего несколько минут назад. Он был хорошим парнем. Он этого не заслужил. Никто этого не заслужил.

Блондинка ударила ее ножом в живот, и она упала на пол, приземлившись на четвереньки. Лезвие снова вошло в ее плоть, на этот раз в спину. Ее руки подогнулись, и она начала ползти по полу, оставляя кровавый след на лакированном паркете.

Парни засмеялись.

Блондинка сказала:

– Переверните ее.

Сильные руки схватили Мелани за руки и сделали именно это. Она вскрикнула, когда ее бросили на спину. Мальчики удерживали ее, предотвращая дальнейшие попытки к бегству.

Блондинка опустилась на колени рядом с Мелани и улыбнулась.