Мочи без разбора!

Кейси вырвал винтовку из рук и приставил дуло к его подбородку. В ответ тот издал стоны и едва внятные мольбы сохранить ему жизнь. Грузовик остановился примерно в десяти футах от него. Дверцы распахнулись. Лана и Дез приблизились с дикими ухмылками на милых лицах.

Дез уперла руки в бока и впилась взглядом в Кейси.

– Какого хрена ты ждешь? Пристрели этот кусок дерьма.

– Сначала мне нужно кое-что узнать, - oн прижал дуло винтовки к подбородку головореза, вызвав еще одно жалобное хныканье.
– Тебя послал де Рэ? Это все для того, чтобы добраться до меня?

Снова хныканье.

Дез закатила глаза.

– Это пустая трата времени. Если ты не собираешься убить его, это сделаю я.

Эхо присоединилась к группе, окружившей распростертого наемника.

– Кейси прав. Нам нужно знать, кто послал этих ублюдков.

Дез фыркнула.

– Как будто это, блядь, имеет значение.

Кейси проигнорировал этот обмен репликами, сосредоточившись на хнычущем наемнике.

– Послушай. Я делаю разовое предложение. Скажи мне то, что я хочу знать, и я оставлю тебя в живых. Честное слово. Скажи мне прямо. Это Джон Уэйн де Рэ прислал вас сюда?

Парень взял себя в руки и поднял забрало шлема. Он посмотрел Кейси в глаза и сказал:

– Нас прислал Джон Уэйн. Он пришлет подкрепление, если в течение часа от нас не будет вестей.

Кейси нажал на курок винтовки.

На мгновение воцарилась тишина.

Затем Дез рассмеялась.

– A ты - лживый сукин сын. "Честное слово"... Капец.

Кейси хмыкнул.

– В таких делах нет места чести.

Дез окинулa его оценивающим взглядом.

– В конце концов, у тебя может быть надежда.

Эхо прочистила горло.

– Вероятно, нам следует обдумать наш следующий шаг до того, как появится группа поддержки.

Дез посмотрела на Лану.

– Что думаешь? Пора привлечь к этому "Большого" Теда?

Лана на мгновение уставилась куда-то вдаль. Затем она вздохнула и пожала плечами.

– Да. Даже если ему насрать на этого ублюдка де Рэ, он вряд ли обрадуется, что его пункт сбыта скомпрометирован. Я позвоню ему, как только мы уберемся отсюда.

Дез кивнулa.

– Точно. Какого хрена мы ждем? Давайте отправимся в путь.

Никто не высказался против этой идеи.

Еще через несколько минут они уже мчались прочь от лесного пожара.

Глава 21

Беглецы

В лагере де Рэ все шло наперекосяк. Душевное смятение Джона Уэйна усиливалось с каждым часом, и большую часть времени вся организация оставалась практически без управления. Ситуация была на грани хаоса менее чем через день после импульсивного решения Кили убить Сьюзен Вагнер.

На следующий день, выглянув из-за двери, она увидела пустой коридор. Охранника, который заменил предполагаемого информатора полиции, нигде не было видно. Кили стояла в дверном проеме и слушала, как люди кричат друг на друга где-то в другом конце дома. Хотя она не могла разобрать, о чем шла речь, она безошибочно уловила панику. Несколько мгновений спустя она услышала звук бьющегося стекла, а затем топот ног на лестнице. Кили отступила на шаг и выглянула из-за дверного косяка.

По коридору, громко топая, прошла крупная женщина. На мгновение ее взгляд метнулся к частично скрытому лицу Кили. Через миллисекунду взгляд женщины скользнул в сторону, когда она вошла в комнату примерно в середине коридора и захлопнула за собой дверь. Кили не узнала эту женщину, но ее относительно стильный наряд, а также само ее присутствие в большом доме указывали на то, что она принадлежала к близкому кругу.

Через несколько секунд в конце коридора появился толстяк. На нем были шорты-карго и яркая гавайская рубашка. Этот тупоголовый ублюдок выглядел так, как и подобает на концерте Джимми Баффета^[17]. Кили видела его раньше. Она была почти уверена, что это тот самый обрюзгший чувак, которого она видела играющим с айпадом на задней веранде в тот день, когда Бойд водил ее на встречу с Джоном Уэйном.

Он попытался открыть дверь в комнату, куда вошла толстая женщина. Ручка не поворачивалась, когда он попробовал, поэтому он заколотил в дверь кулаком.

– Лора! Черт возьми, впусти меня! Мы должны разобраться во всем этом дерьме, пока не стало слишком поздно.

Последовало короткое напряженное молчание.

Затем дверь в комнату тихо открылась, и здоровяк проскользнул внутрь, а когда скрылся из виду, снова прикрыл ее за собой.

Кили вздохнула и вышла в коридор. Она сделала это, не подумав заранее и даже не имея ни малейшего представления о том, что у нее на уме. Она прошла несколько шагов по коридору, прежде чем поняла, что собирается выйти из дома и каким-то образом выбраться из комплекса.

Это был знаменательный момент в короткой истории ее членства в "Ордене блуждающих душ". Еще совсем недавно, всего день назад, она ломала голову над тем, как объяснить свою неизменную преданность "Ордену". Потребность верить во что-то оставалась в ней по-прежнему сильной, и принять окончательное решение полностью порвать с тем, на что она возлагала столько надежд, было нелегко. Но на данном этапе дальнейшие попытки отрицать очевидное были невозможны.

Джон Уэйн рассказал ей несколько по-настоящему тревожащих вещей после того, как трахнул ее накануне. Этот человек был не кем иным, как сумасшедшим. То, что он задумал для своих последователей, было достаточно безумным, чтобы занять почетное место в списке самых печально известных маньяков мира. Насколько это было вызвано ухудшением его состояния, оставалось открытым вопросом. По его словам, это было частью его плана с самого начала, но ухудшающееся состояние здоровья вынудило его осуществить его раньше, чем планировалось изначально. Кили не былa в этом так уверенa. Этот "эндшпиль" мог быть чем-то новым, придуманным его раздробленным разумом. В тот момент даже сам Джон Уэйн зашел слишком далеко, чтобы знать всю правду.

Винтовая лестница, ведущая на первый этаж, была пуста, как и то, что она могла видеть в просторном вестибюле за ней. Она начала спускаться по лестнице, напряженно прислушиваясь к другим голосам или приближающимся шагам. Она знала, что Джон Уэйн по-прежнему хотел, чтобы она оставалась в своей комнате, поэтому за ее дверью всю ночь дежурил новый охранник. Его привязанность к ней оставалась сильной. Она была одной из его избранных, по крайней мере, так он говорил, но то, что она была одной из избранных, очевидно, не означало, что он доверял ей оставаться, предоставленной самой себе. И все же ее личная охрана - и, похоже, все остальные - исчезли. Она была рада отсутствию людей, но не могла не видеть в этом ничего зловещего.