Мое прекрасное искупление

Я медленно дотянулась до сумочки, используя тело Томаса как прикрытие для своих манипуляций.

Пистолет Гроува выстрелил, и Томас вздрогнул. Он опустил глаза и приложил руку к нижней части живота.

– Томас! – взвизгнула я.

Он закряхтел, но с места не двинулся.

– Ты так просто не отделаешься, – натянутым голосом проговорил Томас. – Те парни сейчас звонят в полицию. Но ты можешь перейти на нашу сторону, Гроув. Выдай нам информацию на членов якудза.

Глаза Гроува стали стеклянными.

– Я уже покойник, – сказал он, вновь прицеливаясь. – Глупая сучка!

Я подняла руку, направляя пистолет между рукой Томаса и его торсом, и выстрелила. Гроув упал на колени, красное пятно расползлось на кармашке его белой рубашки. Он повалился на бок, а Томас кряхтя повернулся.

– Сильно тебя задел? – спросила я, задирая его футболку.

Кровь хлестала из раны Томаса, алые сгустки выплескивались с каждым ударом сердца.

– Дьявол, – сквозь зубы проговорил Томас.

Я сунула пистолет за пояс джинсов, а Томас снял с себя футболку. Он скомкал ее и прижал к ране.

– Тебе нужно лечь. Это замедлит кровотечение, – сказала я, набирая по мобильнику 911.

Из-за угла выглянули те двое парней. Увидев, что угроза миновала, они вышли из укрытия.

– Ты в порядке, приятель? – спросил один из них. – Мы вызвали копов. Они уже в пути.

Я убрала телефон:

– Вызов приняли. Сюда уже едут.

Словно по команде завыли сирены всего в паре кварталах от нас.

Я улыбнулась Томасу:

– С тобой все будет в порядке, да?

– Да, черт подери, – выдавил он. – Я ведь только что вернул тебя. Одна пуля не сможет все запороть.

– Вот, – сказал второй парень, снимая футболку. – У тебя может наступить шок, чувак.

Томас сделал шаг, дотянулся до футболки, и тут краем глаза я заметила, что Гроув поднял свой пистолет, целясь в меня.

– Черт! – закричал один из парней.

Не успела я отреагировать, как Томас прыгнул, закрывая меня своим телом. Когда раздался выстрел, мы стояли лицом друг к другу. Томас вновь вздрогнул.

– Он опять упал! Думаю, он мертв! – сказал один из парней, указывая на Гроува.

Я выглянула из-за Томаса и увидела, что ребята медленно приближаются к Гроуву, а потом один из них оттолкнул ногой пистолет.

– Он не дышит!

Томас упал на колени, на его лице застыло потрясенное выражение, а потом он повалился на бок. Его голова с громким стуком ударилась об асфальт.

– Томас? – завизжала я. – Томас! – Слезы затуманили мне зрение.

Я нащупала руками его рану. Пулевое ранение в нижней части спины, в трех дюймах от позвоночника. Сквозь отверстие сочилась кровь, растекаясь по асфальту.

Томас что-то прошептал, и я нагнулась к нему:

– Что?

– Сквозное ранение, – прошептал он.

Я отстранилась и посмотрела на его живот. Две одинаковые раны по обе стороны. Справа – от первого выстрела Гроува, вторая напротив.

– Это чистая рана, – сказала я. – Пуля прошла навылет.

Я замерла. Сквозное ранение…

В районе живота я ощутила боль и опустила глаза. По моей кофте расползлось красное пятно. Пуля прошла сквозь Томаса и угодила в меня. Я задрала кофту и увидела, что из небольшого отверстия с правой стороны груди, чуть ниже ребер, сочится кровь.

Затуманенное зрение было не из-за слез, а из-за потери крови. Я резко повалилась рядом с Томасом, по-прежнему прижимая его рану одной рукой, а второй свою.

Вой сирен показался мне каким-то далеким. Улица закружилась перед глазами, и я упала на живот.

– Лииз, – сказал Томас, поворачиваясь на спину, чтобы увидеть мое лицо. Его кожа побледнела и покрылась потом. – Останься со мной, детка. Они уже едут.

Асфальт приятно холодил мою щеку. На меня навалилась тяжесть, усталость, какую я не испытывала прежде.

– Я люблю тебя, – прошептала я из последних сил.

Из уголка глаза скатилась слезинка, стекая по носу и падая на наше асфальтовое ложе, растворяясь красной лужей под нами.

Томас выпустил футболку и дрожащей рукой дотянулся до меня, его глаза наполнились слезами.

– И я тебя люблю.

Я не могла пошевелиться, но чувствовала, как переплетаются наши пальцы.

– Держись, – сказал он и вдруг нахмурился: – Лииз?

Я хотела ответить, моргнуть, сделать хоть что-то, чтобы унять его слезы, но тело отказывалось двигаться. Я видела панику в глазах Томаса, пока жизнь медленно ускользала от меня, но я была беспомощна.

– Лииз! – слабым голосом крикнул он.

Свет померк перед моими глазами, и темнота полностью окутала меня. Я провалилась в пустоту, где царило тихое одиночество, где я могла отдохнуть и спокойно полежать.

Затем мир взорвался – яркий свет, чьи-то приказы, прерывистые сигналы, и еще кто-то щипал меня за руки и ладони.

Странные голоса звали меня по имени.

Я моргнула:

– Томас? – Мой голос прозвучал приглушенно из-за кислородной маски поверх рта и носа.

– Она в сознании! – сказала стоявшая надо мной женщина.

Вместо твердого асфальта подо мной теперь был жесткий матрас. Из-за белых стен свет над головой казался еще ярче.

Я услышала информацию по моему давлению, пульсу и состоянию насыщения крови кислородом, но ничего про моего соседа, моего партнера, мужчину, которого я любила.

– Лииз? – Женщина склонилась надо мной, загораживая собой яркий свет, и улыбнулась. – С возвращением!

Мои губы зашевелились, пытаясь сложить воедино слова.

Женщина убрала волосы с моего лица, по-прежнему сжимая мешок, прикрепленный к моей кислородной маске. Рядом с ухом раздалось шипение.

Словно прочтя мои мысли, женщина кивнула себе за спину:

– Он в хирургии. Отлично со всем справляется. Хирург говорит, что с ним все будет в порядке.

Я закрыла глаза, позволяя слезам скатиться по виску и затечь в мое ухо.

– В зале для посетителей вас ожидают друзья – Вэл, Чарли и Джоэль.

Я посмотрела на нее и нахмурилась. Наконец я поняла, что Чарли и Джоэль – это Сойер и Маркс.

– Сьюзан только что вышла к ним – сообщить, что ваше состояние стабильно. Они зайдут чуть позже. Попытайтесь отдохнуть.