Мое прекрасное искупление

Сложно было видеть проявление столь жгучей ненависти к себе, учитывая то, что ничего нельзя было изменить.

– Ты поступил так не только из-за повышения. Можешь говорить себе об этом сколько угодно, но я не куплюсь. – Я сжала его руку. Он чувствовал себя таким несчастным, что это передалось и мне. – И ты не заставлял Трэвиса нарушать закон. Ты всего лишь пытаешься избавить его от последствий.

– Он еще совсем мальчишка, – неровным голосом проговорил Томас. – Ему скоро исполнится двадцать один, всего-то! Он, черт побери, еще мальчишка, а я забил на него. Уехал в Калифорнию, не оглядываясь назад, а теперь он вляпался по-крупному.

– Томас, послушай меня. Ты должен четко уяснить себе одно: если ты ставишь под сомнение причины вербовки Трэвиса, то же сделает и он.

Томас обхватил мое лицо ладонями. Затем поднес мою руку к губам и поцеловал кончики пальцев. Мое тело моментально подалось на дюйм вперед, словно повинуясь неведомой силе, которую я не могла контролировать. Видя, как губами он согревает мою кожу, я тотчас же позавидовала своим рукам.

Мне еще никогда так остро не хотелось поспорить с собственными правилами, вступая в войну с самой собой. Однажды ночью решив бросить Джексона, я не испытывала и половины этих противоречивых эмоций. Томас действовал на меня восхитительным образом, но в то же время пугал и сводил с ума.

– Я помню парня, которого встретила в свою первую ночь здесь, – не отягощенного обязанностями руководителя регионального отделения или принятием тяжелых решений для защиты своего брата. Что бы ты ни говорил себе, Томас, ты хороший человек.

Он взглянул на меня и отдернул руку:

– Я, черт побери, не святоша. Если я расскажу тебе историю про Камиллу, ты перестанешь так смотреть на меня.

– Ты уже говорил, что она девушка Трента. Могу себе представить.

Он покачал головой:

– Все намного хуже, чем ты думаешь.

– Тогда спасение Трэвиса от тюрьмы станет для тебя искуплением.

– Вряд ли.

Томас поднялся. Я попыталась остановить его, но не успела. Мне не хотелось, чтобы он уходил. Впереди ждал целый день, а распаковывать было больше нечего. Томас будто заполнял собой пустое пространство моей гостиной, и я боялась, что с его уходом меня одолеет одиночество.

– Мы справимся, вот увидишь, – пообещала я. – Трэвис будет на свободе. Он сможет жить вместе со своей молодой женой, к тому же у него будет отличная работа. Все встанет на свои места.

– Уж лучше бы так и было. Бог передо мной в долгу, и немалом.

Мысленно Томас сейчас находился не в моей гостиной, а далеко-далеко отсюда.

– Нам лишь нужно придерживаться цели. Мы должны завершить задание с успехом.

Он кивнул, обдумывая мои слова.

– А что насчет Камиллы? Ты уже все уладил?

Томас прошел к двери и положил ладонь на ручку.

– Расскажу в следующий раз. Думаю, для одного дня и так достаточно откровений.

Когда дверь с силой захлопнулась, я вздрогнула и прикрыла глаза. Вновь откинувшись на подушки, я раздраженно выдохнула. Я надеялась, что с легкостью смогу ненавидеть Томаса, но теперь, когда он поделился со мной всем этим, это было просто невозможно. Мне стало любопытно, кто еще в Бюро знал про его внутренние конфликты – насчет брата и дела по Вегасу, а еще про то, что он держал свою профессию в тайне от семьи. Может, Маркс, скорее всего, ООС и определенно директор.

Томас сделал меня своим партнером в этом деле. По какой-то причине он мне доверял, а я в свою очередь загорелась странным желанием еще усерднее работать в этом направлении и довести все до ума.

Вэл предупреждала меня, что у Томаса есть круг верных друзей, поэтому нужно быть осторожнее в словах. Теперь я сама вошла в этот круг, только интересно, хотел ли он просто использовать мои способности, как делал с Сойером, или нуждался во мне самой.

Вспоминая прикосновение его губ к своей коже, я закрыла лицо руками. В глубине души я надеялась, что обе догадки верны.

Глава 8

– Совершенно точно нет, – сказала я агенту Дейвис, сидящей в моем кабинете. Та стиснула зубы и напряглась. – Ты не получишь три миллиона долларов от денег налогоплательщиков на какую-то непродуманную схему.

– Линди, все продумано. Посмотри сама в папке. Если мы переведем на этот счет три миллиона, то заручимся поддержкой Вика.

– Знаешь, чего в моем понимании стоит доверие информатора?

– Трех миллионов? – сказала Дейвис с долей надежды во взгляде.

– Нет. Хватит уже тратить мое время.

Я вернулась к работе на ноутбуке, проверяя свой график. Мы с Вэл запланировали пообедать в «Фаззи», а потом я собиралась попросить у Томаса разрешения переговорить со вторым экспертом по языкам, агентом Гроувом, насчет кое-каких расхождений, которые я заметила в его отчете ФД-302.

Дейвис хлопнула ладонью по моему столу и встала.

– Еще одна любительница покомандовать, видите ли… – проворчала она, направляясь к двери.

– Агент Дейвис! – позвала я.

Она обернулась, взмахнув длинным каштановым хвостом. Когда наши взгляды скрестились, раздражение на ее лице стало еще заметнее.

– Тебе нужно уяснить одну вещь. Я не просто командую. Я твой босс, мать твою.

Суровый взгляд агента Дейвис смягчился, и девушка моргнула:

– Хорошего дня, агент Линди.

– Взаимно, агент Дейвис.

Я махнула, чтобы она закрыла за собой дверь, потом надела наушники и прослушала цифровой файл, полученный утром от Томаса.

Перевод, который несколько дней назад сделал агент Гроув, был довольно точным, за исключением пары важных моментов. Я собиралась спросить об этом Томаса, но что-то здесь было не так. Кое-где встречались ошибки с цифрами, а потом Гроув записал подозреваемого под другим именем и начал пропускать детали.

Я сняла наушники и вышла в основное помещение отдела, но Гроува за столом не оказалось.

– Вэл, – позвала я, – ты видела Мэддокса?

Она подошла ко мне, держа в одной руке пакетик с жареной картошкой и слизывая соль с другой.

– Он с кем-то беседует в центре обслуживания «Талибан».

– Серьезно? – Я нахмурилась. – Мы теперь так будем его называть?

– Так его все называют, – пожала она плечами.

Вэл говорила о многомиллионном здании, которое находилось напротив нашего многомиллионного здания. Оно служило контрольно-пропускным пунктом службы безопасности для посетителей, и именно там мы допрашивали всех интересующих нас лиц. Таким образом, если они или их знакомые попытались бы пронести внутрь взрывчатые вещества, то главный корпус был бы вне зоны риска.

Кто-то прозвал это место центром обслуживания «Талибан», и по какой-то непонятной причине это название закрепилось.

Я по привычке дотронулась до своего бейджика, удостоверяющего личность, – дабы убедиться, что он на месте, – и направилась к двери. Обычно переход через парковку до контрольно-пропускного пункта не доставлял проблем, но сегодня над головой нависли низкие серые тучи, и как только я ступила на асфальт, с неба посыпались крупные дождевые капли.

В воздухе запахло озоном, и я сделала глубокий вдох. Почти всю неделю я провела в четырех стенах. К такому я оказалась неготовой. В Чикаго, с его холодным климатом, было довольно просто работать целый день за столом. Но при столь приятной погоде оставаться в офисе казалось кощунством, особенно с наступлением нового, еще более чудесного дня.