Мое второе я

Лишь только голова моя коснулась подушки, на ум пришли слова Арсения о том самом придурке из фильмов ужасов. Кажется, я смогла оправдать его худшие опасения. Правда, отрубленные руки по этажу не разбросаны и волк-оборотень у лестницы не поджидал, но атмосфера вполне соответствовала.

Второй день в доме антиквара едва не стал последним днем моего пребывания здесь. После завтрака мы с Аристархом Давыдовичем отправились в его кабинет. Однако мысль о работе его и сегодня не вдохновляла. О своем излюбленном герое он говорил весьма охотно, показал мне несколько гравюр под названием «Алхимия», сделал экскурс в историю герметизма, но ничего из сказанного стенографировать мне не пришлось.

То, что к работе над книгой хозяин относился с прохладцей, лишь убедило меня в подозрениях: у меня здесь совсем другая миссия. Знать бы наверняка, какая.

— Хочу вам кое-что показать, — сказал Аристарх Давыдович и ткнул пальцем в сторону двухстворчатого шкафа. — Откройте.

Ключ, украшенный кисточкой, торчал в замке. Я его повернула, дверь открылась, а я едва не заорала от неожиданности. Прямо передо мной скалил зубы череп, глядя на меня пустыми глазницами.

— Простите, бога ради, что вас не предупредил, — забеспокоился Аристарх Давыдович. — В кабинете каждого уважающего себя алхимика должен быть человеческий скелет.

К тому моменту я уже пришла в себя и теперь разглядывала скелет с интересом, точно такой же стоял у нас в кабинете анатомии в бытность мою ученицей средней школы. Шутники то совали ему в рот сигарету, то надевали на череп кепку, а однажды напялили на него спортивный костюм и пристроили за задней партой, где он и провел весь урок, не замеченный учителем, вызвав веселое хихиканье моих одноклассников и томление преподавателя, который не мог взять в толк, чего нам так весело накануне годовой контрольной.

— Алхимики, как правило, занимались врачебной практикой, — продолжил свои разглагольствования хозяин. — А такой вот экспонат был для них настоящим сокровищем. Правда, не всегда безопасным. Церковь подобное стремление к изучению человеческого тела не поощряла. Я зову его Мишей. Это мой старый приятель, — хохотнул старик. — Приобрел его много лет назад в магазине «Учебные пособия».

— Он настоящий? — спросила я.

— Вас интересует, действительно ли это человеческие кости? Сомневаюсь. Просто хорошая имитация.

«Пломбы в зубах — тоже имитация?» — задала я вопрос, правда, мысленно. Надо будет узнать, продают ли в «Учебных пособиях» настоящие скелеты.

— А почему Миша?

— Во времена моего детства жил рядом с нами некий дядя Миша, выпивоха и заядлый картежник. Невероятно худой и зубы вечно скалил. Когда я увидел этот скелет, подумал: вылитый дядя Миша. Но я вовсе не его собирался вам показать. Там на полке в ящике лежат щипцы, мерные ложки, весы и песочные часы. Этим вещицам цены нет. Их изготовили еще в семнадцатом веке.

Я подала ему ящик, и он стал перебирать находящиеся в нем предметы, которые особенно интересными мне не показались. Где-то через час Аристарх Давыдович охладел к беседе и сказал, что до обеда я свободна.

Это известие пришлось весьма кстати, мне не терпелось встретиться с Арсением, и вскоре я покинула дом. Не успела я перейти улицу, как заметила машину, которая остановилась напротив калитки. Темно-синяя «Ауди» с тонированными стеклами. Дверь распахнулась, и показался Бритый, подошел к калитке и нажал кнопку переговорного устройства. Через минуту он скрылся за углом дома, весьма уверенно двигая по дорожке. Без сомнения, его здесь ждали. Мне здорово повезло, что мы с ним не столкнулись. Он видел меня с Арсением, и мое водворение в доме навело бы его на интересные мысли, которыми он, скорее всего, поделился бы со стариком.

Впрочем, радоваться удаче, пожалуй, рано. А ну как старик расскажет ему о секретарше и он решит на меня взглянуть? Одно несомненно: эти двое хорошо знакомы, так что догадки моего возлюбленного не лишены оснований — обыск в доме Раисы люди Бритого устроили, скорее всего, по просьбе старика.

Я позвонила Арсению, и через пятнадцать минут он подъехал. Я ждала его в подворотне дома напротив, то и дело поглядывая в сторону калитки.

— Бритый здесь? — спросил Арсений, когда я села в машину.

— Появился двадцать минут назад. Интересно, что у них за дела с антикваром?

Строить предположения на этот счет он не спешил, а заключил меня в объятия. Я ничего не имела против, но на калитку продолжала поглядывать, а также успевала произнести несколько фраз в перерывах между поцелуями.

— Ты меня слушаешь? — сообразив, что Арсений чересчур увлекся, спросила я.

— Слушаю. Только ничего интересного так и не услышал.

— По-твоему, поведение его жены вполне нормальное?

— Меня больше волнует твое поведение. Ты ни разу не сказала, что меня любишь.

— Неужели для этого нельзя найти более подходящее время?

— Так вся жизнь пройдет впустую. К черту старика с его тайнами. Я хочу тебя.

— Потерпи немного, — одергивая подол платья, взмолилась я. — Заниматься любовью в подворотне вовсе не предел моих мечтаний.

— Кто говорит о подворотне? Поедем домой…

— Да что за наказание! — рявкнула я, испытывая большое искушение не дожидаться, когда мы окажемся в его спальне, но тут возле калитки вновь появился Бритый. Сел в машину и не спеша тронулся с места.

— Давай за ним, — скомандовала я.

— Зачем? Где его найти, я и так знаю.

— Интересно, куда он отправится после разговора со стариком.

— Почему он должен куда-то отправляться? — проворчал Арсений.

— Поторопись.

— Торопиться как раз не следует. Он может заметить мою тачку, которая ему так же хорошо известна, как его мне. А вот это интересно, — вдруг произнес Арсений и кивнул в сторону дома антиквара. — Это его жена?

Из калитки вышла Евгения Мироновна с хозяйственной сумкой в руках и быстро направилась к скверу. Мы последовали за ней. «Ауди», развернувшись на светофоре, малой скоростью двигала в том же направлении.

— По-моему, намечается свидание, — заметил Арсений и оказался прав.

«Ауди» остановилась возле сквера, Бритый легко перемахнул через низкую ограду и замер в трех шагах от кустов сирени. С интервалом в пять минут там появилась Евгения Мироновна. Слышать их разговор, находясь в машине, мы не могли, а покинуть ее и приблизиться к парочке не решились. Разговор вышел довольно эмоциональным. Женщина что-то хмуро ему выговаривала, он качал головой, вроде бы возражал, потом произнес что-то резкое. Женщина сменила тактику, придвинулась к нему поближе и положила руки на его грудь. Он усмехнулся и, склонившись к ней, ткнулся носом в ее шею.