Могикане Парижа

– Хорошо, – сказал он, – но ходить здесь нужно очень осторожно, как ходят домашние куры по полю. Если вам хочется идти со мною, то идите, но так: впереди всех – я, за мною – мосье Сальватор, за мосье Сальватором – мосье Жюстен, а за ним – мадам Демаре. До говорились? Отлично!.. Двинемся вперед.

Было очевидно, что он направляется именно к той части стены, которую перед этим осмотрел снаружи. Тем не менее он пошел сначала вдоль аллеи, которая пересекала сад по диагонали и описывала такой же угол, какой составляли улица и переулок.

Прежде чем значительно удалиться от дома, он остановился и поверх стекол очков взглянул на окна комнаты Мины. Ставни их были заперты.

– Гм! – промычал он и пошел дальше.

На аллее, посыпанной желтым песком, не оказалось ничего необыкновенного. Но пройдя шагов пять вдоль стены, Жакаль остановился и, беззвучно рассмеявшись, показал Сальватору кусочек известки, который сам перебросил из переулка, и совершенно свежий след на рабатке [4] .

– Вот оно! – проговорил он.

4

Рабатка (сад) – длинная гряда с цветами вдоль стен, доро жек.

Сальватор, Жюстен и мадам Демаре напряженно всматривались в то, на что он указывал.

– Так, значит, вы думаете, что бедняжку похитили отсюда? – спросил Сальватор.

– В этом нет ни малейшего сомнения.

– Ах, господи, господи! – лепетала мадам Демаре. – Похищение из моего пансиона.

– Послушайте, мосье Жакаль, – проговорил Жюстен, – ради самого неба, скажите нам что-нибудь определенное.

– Определенное? – переспросил Жакаль. – Да по смотрите сами. Определеннее я ничего не знаю.

Пока Жюстен, нагнувшись, всматривался в след, Жакаль, убедившись в своей победе, достал табакерку и, набивая себе нос табаком, рассматривал землю поверх очков.

– Да что же вы в этом находите? – спросил, на конец, Жюстен с заметным нетерпением.

– Нахожу две глубоких ямки, соединенных прямой линией.

– Разве вы не видите, что это следы лестницы? – заметил Сальватор, обращаясь к Жюстену.

– Браво! Разумеется! Совершенно верно.

– Хорошо, хорошо, продолжайте! – похвалил Сальватора Жакаль.

– Земля была сыра, – сказал тот. – Концы лестницы врезались в нее до первой ступеньки, да и ступенька вошла почти на целый дюйм.

– Теперь нам нужно узнать, сколько человек должно было встать на эту лестницу, чтобы заставить ее так глубоко врезаться в землю, – сказал Жакаль.

– Так, сосчитаем следы, – предложил Сальватор.

– О! Следы – дело очень неясное! Кроме того, два человека могут ступать в одно и то же место. У нас есть такие молодцы, которые всегда так скрывают свои следы.

– Да как же тогда сделать?

– Очень просто.

Жакаль очень любезно обратился к мадам Демаре, которая понимала из всего этого разговора ровно столько же, как если бы он велся на арабском языке.

– Сударыня, – сказал он, – есть у вас в доме переносная лестница?

– Есть, у садовника.

– А где она?

– Вероятно, в сарае.

– А где сарай?

– Вон там… Маленькое строение, крытое соломой.

– Стойте, оставайтесь на своем месте! Я принесу ее сам.

Жакаль ловко перепрыгнул расстояние метра в пол тора, стараясь не наступить на пространство, на котором виднелось на песке и клумбах множество следов. На них он сначала, в соответствии со своей системой, кажется, не обращал никакого внимания.

Минуты через две он возвратился бегом с лестницей в руках.

– Прежде всего исследуем одну вещь, – сказал он и приставил нижний конец лестницы к следам.

– Хорошо! – продолжал он. – Из этого видно, что похитители, скорее всего, воспользовались той самой лестницей, которая теперь у нас в руках. Посмотрите: стойки и следы совпадают точь-в-точь!

– Но мне кажется, что все подобные лестницы де лаются приблизительно одинаковой ширины, – заметил Сальватор.

– А эта шире обыкновенных. У вашего садовника, мадам Демаре, вероятно, есть ученик или, может быть, сын?

– Да, у него есть мальчик лет двенадцати.

– Ну, вот видите. Ему помогает мальчик, которого он, вероятно, учит своему ремеслу, поэтому и купил лестницу пошире, чтобы ребенок мог взлезать на нее одновременно с ним.

– Ради бога, мосье Жакаль, станем заниматься од ной только Миной! – взмолился Жюстен.

– Да мы только ею и занимаемся, только не прямо, а косвенно.

– Да, но это заставляет нас терять время.

– В подобных делах, сударь, – возразил сыщик, – время – вещь второстепенная. У нас на этот раз только два предположения: или похититель вашей невесты везет ее за пределы Франции и, значит, теперь так далеко, что нам его все равно не догнать, или же он прячет ее где-нибудь в окрестностях Парижа, и мы все равно не позже чем через три дня узнаем, где она.

– О, да услышит вас Бог, мосье Жакаль! Но вы сказали, что узнаете, сколько человек здесь было?

– Это я и делаю.

Жакаль прислонил лестницу к стене на расстоянии около метра от первого следа и стал подниматься по ней, останавливаясь на каждой ступеньке, чтобы посмотреть, насколько концы боковых стоек врезались в землю.

Когда он остановился на шестой ступеньке, оказалось, что концы врезались всего дюйма на три.

Взобравшись на половину лестницы, Жакаль окинул взглядом весь сад и заметил какого-то человека в пиджаке, который стоял, прислонясь к косяку коридорной двери.

– Эй! Поди-ка сюда, любезный! – крикнул он. – Ты кто такой?

– Я служу у госпожи Демаре в садовниках, – ответил тот.

– Сударыня, потрудитесь пойти удостовериться в личности этого человека и приведите его сюда тем же путем, которым пришли и мы.

Мадам Демаре покорно направилась к дому.

– Я уже говорил вам, а теперь повторяю, мосье Сальватор: эта женщина не причастна к похищению, – сказал Жакаль.

Начальница скоро возвратилась с садовником, который очень удивился, увидев в саду человека, да еще и распоряжающегося его лестницей.

– Работал ты вчера в саду, мой милый? – спросил Жакаль.

– Никак нет-с. Вчера был вторник масленой недели, а в таких хороших домах, как у мадам Демаре, по праздникам не работают.

– Хорошо. А третьего дня?

– Ну, третьего дня был масленичный понедельник, а в этот день я всегда отдыхаю.

– Ну, а перед тем?

– Перед тем, значит, четвертого дня, было воскресенье.

– Значит, ты не работал в саду уже целых три дня?

– Да ведь я не о двух головах, сударь, – очень серьезно возразил садовник, – и в ад угодить не собираюсь.