Могильщик. Черные перчатки

— А какая тебе разница, могильщик? — раздался рядом грубый голос Квалена.

Велион повернул голову. Да, Квален сидел напротив. Он же, кажется, ушёл к себе? Или нет? Наверное, не дошёл, он был чертовски пьян. Да и сам могильщик порядком наклюкался.

— Мне конец, Велион, разве не видишь? — сказал Квален и одним махом опрокинул в рот стакан самогонки. Его рука дрожала. И не только. Кожи на пальцах не было, она болталась на костях вместе с обрывками жил. Такое бывает, когда проклятье сработает…

— Чего молчишь? — продолжил маг. — А, могильщик?

— Ничего, — тяжело сглотнув, ответил Велион.

— Ничего, так ничего. А хочешь, чтобы этого не было?

— Чего?

— Этого.

Квален махнул рукой. На лицо тотенграберу упали несколько крупных капель крови. Он увидел, что у Квалена на руке не хватает мизинца, а от безымянного осталась только одна обломанная фаланга. Но плоть была сорвана не только с кисти. Ошмётки мяса болтались, практически доходя до локтя, как разорванный рукав рубахи, виднелись брызжущие кровью вены.

— Квален… — прохрипел Велион.

— Что Квален? — ехидно бросил маг. — Что? Ты лучше скажи: не хочешь, чтобы это произошло?

— Квален, что с тобой?

— Я сплю пьяный в умат наверху. А ты что думал?

— Кто ты?

— Я? Квален. Вернее, то, что будет Кваленом через пару-тройку месяцев. Как ты думаешь, могильщик, я сумею перетянуть руку жгутом и доползти до ближайшего лекаря? Или истеку кровью, отрубившись от болевого шока?

— КТО ТЫ!? — взревел могильщик, пытаясь вскочить с кресла, но ноги его не слушались.

— А кого ты хочешь? — спросил Квален. — Элаги? — Маг исчез, голос тоже переменился, теперь перед Чёрным могильщиком сидела Элаги. — Или, быть может, Карпре? Свиша? Халки? Твой отец? Мать? Крами?

Велион хрипел, стараясь отвернуться или хотя бы закрыть глаза, но у него не получалось. Вереница лиц и голосов мелькали перед ним.

— Наверное, Крами лучше, — сказало Нечто голосом безногой могильщицы. — У" ри не такая красивая, хоть ты её и любишь больше. Хочешь меня, могильщик? — "Крами" напротив распахнула балахон, обнажая грудь, потом провела ладонью провела по белой коже, начав с шеи, опуская всё ниже, на миг её пальцы сомкнулись на соске, а потом двинулись всё ниже и ниже, по живу, и, наконец, остановились где-то внизу под столом. Нечто застонало голосом Крами и изогнулось в сладострастной позе. — Хочешь? — повторило оно.

— Иди к дьяволу!

— Конечно, уйду, но попозже — мы не договорили. Я знаю, что ты хотел бы видеть У" ри, но мне нравится тебя злить. К тому же, ей не суждено быть принесённой в жертву.

— Жертву?

— Не обращай внимания. Продолжим…

— Жертву!? — взревел могильщик.

— Заткнись. А я повторяю свой вопрос: ты хочешь спасти Квалена? И, кстати, не только его, но и себя.

— Какую, на хуй, жертву?

— Заткнись! — рявкнуло Нечто голосом Крами, но изменившимся, ставшим более низким. Рот могильщика будто запечатало, теперь он не мог произнести ни слова, как и двигаться дальше. — Ну, вот и молодец, — сказала "Крами" обычным голосом. — Мне неприятно находиться здесь: слишком много магии, пусть и слабой. Мне-то ничего не будет, но если пара проклятий сдетонирует, то вам с этим магом-алкашом каюк. Так что я перейду к делу: ты должен идти в Илленсию. Точка. Хочешь что-то спросить? Только по делу, хватит истерить. Нет, это не я приходил к тебе во дворе у Свиши, это было создание куда менее приятное, чем я, хотя тебе сейчас так и не кажется. Да, это я… вернее мы встречались с тобой на островах. Нет, не спрашивай, я не отвечу. Успокойся… О, молодец, взял себя в руки! — Крами щёлкнула пальцами. — Говори!

— Как я могу спасти Квалена? — спросил Велион, едва шевеля онемевшими губами и языком.

— Ты пойдёшь в Илленсию, достанешь там то, что нужно мне, а потом уйдёшь, целый и невредимый. Если сможешь, конечно.

— Как это спасёт Квалена?

— О, я сразу верну тебе это, а оно озолотит и тебя, и его. Ну, или любого другого мага, с которым ты захочешь сотрудничать, но ты, конечно, выберешь Квалена, я даже не сомневаюсь. А знаешь что ещё?

— Что? — буркнул Чёрный могильщик, стараясь пошевелить пальцами. Кажется, большой палец на ноге начал двигаться. Ещё чуть-чуть, немного и, быть может, начнёт шевелиться ступня, потом нога…

— Тебе кажется, — сказала Крами. — На тебе заклинание, разве не чувствуешь? А, да ты же пьян. Ладно, расслабься и слушай. — Крами наклонилась над столом, так, что её соски коснулись дерева, язык похотливо облизывал полуоткрытый рот, выскакивая лишь на миг. — Если ты добудешь то, что нужно мне, ты спасёшь не только Квалена, ты спасёшь и себя. Знаешь как? Ну, говори, предположи хотя бы. Не хочешь? Ладно, я сегодня добрый, скажу. Ты перестанешь быть могильщиком.

Если бы Велион мог, он бы вздрогнул.

Он перестанет быть могильщиком? ПЕРЕСТАНЕТ БЫТЬ МОГИЛЬЩИКОМ??? Как? Как это возможно? Перестать быть могильщиком. Недостижимая мечта многих его товарищей по цеху, но он даже не задумывался об этом. Он был могильщиком, и свыкся с той мыслью, что он умрёт могильщиком. Истечёт кровью с оторванной рукой или ногой. Обгорит. Будет поражён скоротечной болезнью. Да разлетится на куски от магической вспышки, наконец. Или, в конце концов, будет растерзан чудовищами. Но умереть дома от старости в своей постели в окружении близких… Это невозможно, это не для него. Он, опять же, даже не примерял на себя такую роль. Так же, как и роль крестьянина или наёмного убийцы. Как он будет зарабатывать на жизнь? Будет сидеть на месте, а не скитаться по стране в поисках очередного могильника или одного из бесконечной череды перекупщиков в надежде продать добытое барахло хотя бы за несколько грошей, чтобы дотянуть до очередного могильника или, в лучшем случае, отложить пару грошей на починку одежды, или на зиму, или на трактирную шлюху, у которой ноги и жопа вечно в дерьме. Он перестанет быть могильщиком… Станет обычным. Станет человеком, в которого не будут швырять камнями, от которого не будут бежать при одном только виде. Которому будут улыбаться люди. Улыбаться и не бледнеть после первого же взгляда на руки. Пусть сейчас к могильщикам — если не вспоминать недавние события в центральных землях Коросса — всё больше и больше привыкают, но отношение обычных людей изменилось не очень сильно. Больше не будет могильщика Велиона, будет человек Велион. Обычный человек.

Что, чёрт возьми, он вообще будет делать?

— Что хочешь, — сказала Крами. — Если захочешь, останешься могильщиком. Но проклятье будет снято. Ты сможешь выбросить перчатки и уйти не оборачиваясь. Теоретически. Видишь ли, Велион, ты могильщик до мозга костей. Как наркоман. Твоя психологическая зависимость от перчаток куда сильней проклятья. Ты, наверное, не задумывался об этом, но тебе всегда нравилось быть другим, не таким как все. Бледные ладони, нестриженные ногти, скрытые под чёрной кожей перчаток. Эти перчатки будто отгораживают тебя от других людей, подчёркивают твою чуждость. И тебе это нравится, поэтому ты почти никогда не снимаешь перчатки, только в крайних случаях, как учёба владению мечом, например. Возможно, этим ты пытался скрыть свою сущность, как наёмного убийцы. Скольких ты прикончил за последние два года обучения? Куда больше, чем за последующие тринадцать лет, это точно. Нет, я не пытаюсь копаться в твоей человеческой головке, мне на тебя плевать, хоть ты и любопытный экземпляр, Собака не зря тебя выбрала, хотя она тогда даже и не знала, насколько ты любопытен. Что ж, ей повезло. Тебе — тоже. Но не будем об этом, а то что-то мы заболтались. Ты, конечно, молчишь, но мне достаточно той гаммы эмоций, которую ты испытываешь. Особенно вожделения, ты так страстно желаешь это тело, хотя любишь другое. Всё-таки вы, люди, странные существа. Странные и страшные. Но и об этом не будем. Спрашиваю в последний раз: ты согласен идти в Илленсию?

— А у меня есть выбор?

— Выбор есть всегда. Например, ты можешь сейчас со мной потрахаться, мне-то плевать, но у тебя ощущения будут незабываемые. Хотя, мне довольно любопытно, может зайти к кому-нибудь посговорчивей и лишиться… хм… девственности? Или ты согласишься? Сможешь считать это задатком, ведь твой вопрос, по сути, и есть ответ. Ты всегда скрываешься за этим вопросом. Ты говоришь "А у меня есть выбор?" и идёшь, будто просто ответить "Да!" нельзя. Ты будто перекладываешь ответственность с себя на других или на судьбу. А уж в этом случае ты тем более боишься сам принять решение. Как так, ты останешься без перчаток. Поэтому тебе удобней думать, что тебя заставили сделать это, на самом же деле ты весь день думаешь только о Илленсии. Ты человек, и тщеславие тебе не чуждо. И ты тешишь его, как можешь, а единственное, что ты можешь делать хорошо — ходить в могильники. Ты пошёл в Имп от безнадёги? У тебя хватило бы денег дойти до другого могильника, может, ты бы заработал там мало, но всё-таки. Ты же предпочёл практически самоубийственный поход в Имп. Ты отправился с Карпре в Сердце Озера из-за того, что пожалел его? Чёрта с два! Тебя тянуло на остров. Ты хотел оказаться там. Именно ты желал получить камень. То же и с Илленсией, ты думаешь, что у тебя нет выбора, не в состоянии признаться себе, что хочешь завоевать славу первого могильщика, побывавшего в этом городе и вернувшегося живым. Что ж, пусть будет так. Ты идёшь в Илленсию, или твой друг маг и другие дорогие тебе люди погибнут. Точка.

Крами отвернулась, будто бы собираясь встать со стула. Позёрский жест, Велион был уверен, что гость мог бы просто раствориться в воздухе.

— Подожди! — крикнул тотенграбер, вскакивая. Удивительно, но это получилось, хотя тело слушалось плохо.

— Таки решил заняться со мной любовью? — спросило Нечто оборачиваясь. Его грудь, нет, грудь Крами призывно колыхнулась, треугольник волос прикрыла рука, нащупывая что-то там пальцами.

— Нет! Как я доберусь до Илленсии?

— Квален знает, иначе он не предлагал бы тебе идти туда.