Могильщик. Черные перчатки

Слова Шеха оказались пророческими, ночью не уснул никто, не помог даже самогон. Выпивка только немного разогрела, а это сбросило остатки сонливости. До рассвета так никто и не уснул, а когда стало более или менее светло, глаза уже начали слипаться. Но в это время они увидели, что земля у костра покрыта черным горелым песком, и сон снова пропал. Велион видел этот песок раньше, на Шавлонском пустыре. Этот песок напомнил о тени и её пляске, вернул пережитый страх. Поэтому-то к пустоши на разведку решили отправить только Кана и Чёрного могильщика, остальные спали.

Теперь же, через три часа после рассвета, выпитое только накладывалось на бессонную ночь, усыпляя на ходу. Поговаривали, что опытные солдаты умудрялись спать во время марша. Что ж, теперь могильщик верил этим сплетням. На миг он даже задумался, как это хорошо, заснуть на ходу, а проснуться через несколько миль. Прямо как тогда, прошлой весной, когда он ехал на повозке с Альхом. Заснул-проснулся, а куска дороги уже нет, заснул-проснулся, а куска дороги уже нет, заснул…

Велион снова с трудом открыл глаза, широко зевнул, вдохнул холодный и влажный воздух, швыргнул носом.

— Кан! — окликнул могильщик мага хриплым голосом. — Не спишь?

Кан промычал в ответ что-то невразумительное, помотал головой и посмотрел на могильщика осоловевшими глазами.

— Засыпаю, — буркнул он. — На ходу, аки конь. — Он зевнул. — Давай хоть поговорим что ли? А то до пустоши ещё миля, а потом идти назад… уснём же.

— Угу. Знаешь, я уже даже хочу, чтобы Илленсия появилась послезавтра: с такого недосыпа в могильники лучше не соваться.

— Не говори. И нам туда-сюда бродить не придётся.

— Угу.

Разговор не складывался. Слушали друг друга в пол уха, из-за непрекращающейся зевоты говорили с трудом. Но как только разговор прекращался, трясина сна снова начинала затягивать их в себя.

— Где вы нашли те записки? — спросил Велион.

Этот вопрос будто бы разбудил Кана.

— Представь, не в могильнике, — ухмыльнулся он. — Мы шли с Агареном из Эзмила, хотели проверить, что осталось от города после пожара. Большая часть проклятий рассеялась, там стало безопасней, но и библиотеки погибли, так что через полстраны шли зря. Да, кстати, мы ходим по могильникам с Агареном постоянно, я встретил его два года назад. Могильщик-то он хороший, но вот немота подводит, с трудом продаёт вещи, он ведь даже писать не умеет. А теперь он выполняет мои заказы, я ему за это плачу, да ещё и реализую хабар. Взаимная выгода.

Так вот, в июле возвращаясь с пожарища Эзмила, мы остановились переночевать в какой-то хибаре ещё довоенной постройки. Наверное, раньше это был свинарник: помещение было небольшим, круглым с деревянной основой, замазанной глиной, такие делают, чтобы свиньи не разрывали. Во время ночёвки я совершенно случайно перестелил циновку и нашёл слабенькую магическую печать. Хоть она и была слабой, снять её я не мог. Знаешь, я больше алхимик, чем маг… — Кан замялся.

— Квален говорил.

— Ага. В общем, без Агарена я бы не справился. Он снял печать, да умудрился сделать это так, что ничего не сгорело. Там нашлись эти свитки, в хорошей сохранности, но некоторые слова различить было всё-таки невозможно. Мне ещё два месяца пришлось провозиться, чтобы смешать состав, который осветлил бы бумагу, не уничтожив при этом чернила. Вот так, все тайны открываются совершенно случайно.

— А Квален говорил о каком-то заговоре, о том, что бумаги всплыли очень вовремя… — хмыкнул Велион. Он плохо помнил о чём там действительно говорил Квален.

Кан совершенно серьёзно кивнул.

— Только это не заговор, — сказал он. — Я верю в то, что всё происходит в своё время. И только так сохраняется истинный ход вещей. Хотя, быть может, кому-то это и выгодно. Кому-то… свыше… и я говорю не о человеческом мире и власти. Сейчас это выгодно мне, но, быть может, и кому-то ещё? Но пока я не достану Череп Низвергнутого Демона, про эти бумаги не узнает никто, кроме тех, кому я могу доверять. Копии, кстати, я оставил только Квалену. Потом я их продам.

— И это тоже произойдёт в своё время и сохранит порядок вещей?

— Я надеюсь, что это не приведёт к такому же беспорядку, как восемьдесят лет назад. Однако если это и произойдёт… я уже ничего изменить не смогу. Если даже я и не стану продавать записки, произойдёт то же самое. Немного раньше, немного позже, без разницы. Но всё равно всё это будет вовремя. Немного запутано, да? Ладно… Вот ты, например, нашёл перчатки в то самое время, когда тебе было надо.

— Мне или кому-то свыше… — угрюмо сказал Велион, вспоминая гостя. Он не был дураком, и понимал, что стал могильщиком не случайно. Кто-то подгонял его сюда, заставил уехать с островов. Причин пока не понимал… хотя, какие могут быть причины? Он должен достать Череп Низвергнутого Демона, вот и все причины.

— Именно, — бодро подтвердил Кан. — Вот когда ты их нашёл?

— Украл у… у учителя четырнадцать с небольшим лет назад.

— Так вот, это произошло не случайно.

"Ещё как не случайно, — зло подумал могильщик. — Халки отправил меня в свою комнату, чтобы я принёс из его сундучка яд для младших учеников, но яда там не оказалось, зато я нашёл перчатки. И я их взял. Взял, потому что я не хотел резать глотки спящим, травить женщин и детей, колоть кинжалом в спину. Конечно, всё это было не случайно. Халки хотел вышвырнуть меня из школы, чтобы избавиться от меня, ведь меня считали проклятым".

— Представь, — продолжал тем временем Кан, — что ты включён в чей-то план… нет, не так. Представь, что ты деталь какого-то механизма. Например, спусковой крючок арбалета. Без тебя арбалет не выстрелит, так же он не выстрелит без приклада, тетивы и так далее. Можешь себе такое представить?

— Ещё как, — зло буркнул Велион.

— Вот и хорошо. Так вот, у арбалета есть стрелок, та сила свыше, и он должен выстрелить в чётко определённое время. Вот так и в жизни.

— Ага. Я понял.

Сон как рукой сняло. Могильщик злился.

"Кан прав, — думал он. — Ещё как прав. Жизнь — чей-то план, а я пешка, которой можно пожертвовать. Если я выполню то, что мне предназначено, я стану не нужен. Как сломавшаяся игрушка. Перестану быть могильщиком. А какое место отведено остальным в этом плане? Не только Кану, Агарену и остальным, но и тому проповеднику, Епсхо и Истро? Может, я был бы и не нужен, если бы кто-то смог сделать мою работу за меня? Запасная деталь. Но если что-то сломается, я могу и пригодиться".

Ответа на эти вопросы не было. Понимая — тоже. Но Велион был уверен, что всё связано. Могильщики, человек с крысиной головой, человек с собачьей головой, тот проповедник, война, Илленсия, Череп…

Ветви деревьев начали сгущаться, смыкаясь над головой и закрывая небо даже без листвы. Значит, они приближаются к пустоши. Велион чувствовал магию в деревьях, но угрозы, кажется, не было.

— Чуешь магию? — неожиданно спросил Кан. — Ты задёргался, — пояснил он, когда Велион недоумённо на него посмотрел.