Могильщик. Черные перчатки

"Не только нам", — устало подумал Велион. Вслух он сказал:

— Полезная вещь.

— Полезная, — кивнул Квален. — И оч-чень дорогая. Этот череп находится в капище какого-то довоенного божества. Храм находится в центре города. На этом всё… хотя, половина этой страницы посвящена этому черепу, но остальное полная чушь.

— Например? — праздно поинтересовался могильщик.

— Да, например, того, что герцог Велион является потомком этого демона… сильная чёрная кровь… Говорю — чушь. Интересно, Олистеру бы понравилось быть потомком демона, которого в наказание сделали человеком?

— Думаю, его бы это не заинтересовало. — "Ересь какая".

— Ну что ж, цель ясна, — произнёс маг. — Остаются организационные моменты. Деньги есть?

— Три с половиной марки. Ни меча, ни припасов, надо чинить сапоги…

Квален пожевал губами.

— Ладно, — сказал он. — У меня есть деньги. Десять марок хватит?

— Трёх хватит, — прикинул могильщик.

— Вот и хорошо. Мою долю в предприятии определишь сам.

— Половина смерти, — усмехнулся Велион.

Маг снова пожевал губами, почесал голову, вздохнул, а потом мрачно спросил:

— Думаешь, там так страшно?

— Город, на который обрушилось заклинание, вышвырнувшее этот город из нашего мира? Нет, думаю, что это как два пальца.

— Тебя никто не заставляет.

— Я знаю.

— Я бы хотел с тобой… — начал маг.

— Нет, — резко оборвал его Велион.

— Ты всё равно идёшь? — помолчав, спросил Квален.

— Конечно, — ответил могильщик после паузы. — Но больше меня беспокоит не сам могильник, а твой друг алхимик.

— А он-то тут причём? — ошарашено пробормотал маг.

— У него есть та же информация, что и у тебя. Вероятно, информации у него даже больше, чем у тебя. И ты думаешь, что он не сможет собрать парочку магов и столько же могильщиков? Конечно, мало кто из магов или могильщиков согласился бы пойти на Шавлонскую пустошь. С другой стороны, обещанный куш слишком велик, чтобы от него просто так отказаться. И ты думаешь, что они потерпят конкурента?

— Думаю, нет, — медленно произнёс маг.

— Поэтому я и собрался немедленно покупать меч, — улыбнулся могильщик. — Разбойников я бы распугал перчатками. Если они, конечно, не пуганные. — "В противном случае моё тело болталось бы на какой-нибудь берёзе".

— Ясно. Ладно, думаю, мы закончили. Выпьем?

— У меня есть ещё три недели. Конечно, выпьем.

Велион принял у Квалена стакан, глотнул самогона. Пойло было гадостным. Но это даже радовало. Потому что на душе было ещё хуже.

Могильщик рыдал. Пальцы скребли снег в поисках занесённых следов, но тщетно. Он вертел головой, вытирая локтём глаза, забитые смесью растаявшего снега и слёз, но огонька не было.

Лишь тень.

Угрюмая, мрачная. Страшная. Серый призрак, замерший где-то впереди. Куда бы он не сворачивал, хоть спиной к тени, хоть боком, его следы терялись. Тогда тотенграбер начинал искать их, но не находил. Единственное, что он видел — тень.

Жуткая, молчаливая, кривляющаяся. Она давила на него, тянула к себе, манила. Одинокий могильщик боялся идти к тени, хотя понимал, что другого выбора просто нет. Он уже знал, что пойдёт к этой тени, хотя бы для того, чтобы всё это кончилось. Он боялся и хотел. Страх, любопытство и чувство обречённости… нет, не совсем обречённости, скорее предрешённости… снедали его. И тогда могильщик решился.

Он поднялся с колен, вытер лицо и зашагал.

Быть может, он не был обречён до этого момента. Вероятно, именно это спасёт его, прекратит его скитания. Плевать, как всё кончится, просто это произойдёт.

С каждым шагом становилось всё легче. Слёзы высохли на холодном ветру, плечи расправились. Он чувствовал себя человеком, а не кротом, выброшенным на камни и слепо ползущим вперёд. Его судьба предрешена. Пусть что-то осталось позади, он уже потерял это. Пусть всё станет только хуже. Просто всё кончится. Мосты сожжены, старые цели потеряны, осталось только одна.

Могильщик просто шёл вперёд.

— Не ходи туда! — прошипела тень.

Велион дёрнулся, просыпаясь. Сон и реальность смешались. Тень, маячившая впереди, будто бы уже стояла прямо перед ним, но он быстро понял, что это уже другая тень. И он уже её видел.

— Не ходи туда, могильщик! — зашипела тень, хватая его костлявой рукой за плечо. В голосе этой тени одновременно звучала мольба и приказ, страх и угроза.

— Кто ты? — прохрипел Чёрный могильщик, стараясь сбросить руку со своего плеча, но костлявые пальцы держали крепко.

— Это я, Велион, — прошептала тень голосом Свиши. Но плечо могильщика по-прежнему держал скелет.

— Ты умерла.

— Я знаю, Велион. Это ничего не меняет.

— Зачем ты пришла?

— Чтобы ты не ходил туда.

— Куда?

— В Илленсию.

— Какая тебе разница?! — рявкнул Велион, снова начиная тщетно вырываться из хватки. — Ты мертва! Какое тебе может быть дело?

— Пусть я умерла, — прошептала Свиша. — Но ты жив. Ты… и он.

— Он — это Велион? — истерично спросил могильщик. Он тяжело дышал, страх душил его, выступая потом на лице и спине, заставлял сердце яростно колотиться в груди, а тело дёргаться, бороться. Но эта борьба была бессмысленной. Он никуда бы не сбежал, даже если бы смог вырваться из мёртвой хватки. Действительно мёртвой. От Свиши, пришедшей в образе скелета, пахло смертью.

— Пока это не твоя смерть, могильщик, — сказала Свиша… нет, уже не Свиша, что-то другое. Нечеловеческое. Страшное. Страшное настолько, что могильщик замер, сжавшись в постели. — Я пришла к тебе уже во второй раз. И приду в третий, и последний. Свиша, он выбрал свой путь. Он обречён дойти его до конца, но конец ещё не предрешён. Заканчивай, Свиша.

— Да, — сказала первая настоящая любовница могильщика, будто бы Смерть и не вмешивалась в их разговор. — Он — это Велион.

— Так он всё-таки мой сын? — прошептал тотенграбер. Он был ошарашен и обрадован одновременно.

— Да! — крикнула Свиша. — Он твой сын! Но тебе нет до этого никакого дела! Ты бросил меня беременную в канун Йоля, потому что соскучился по дороге и могильникам! Потому что ты — могильщик, а не человек! Ты оставил меня, даже не задумываясь о том, что я могу носить твоего ребёнка!

— Если бы я знал… — начал Велион, но сразу же замолчал. Он не мог произнести эти слова. Потому что знал, что это ложь. Он бы ушёл. Может быть, позже, через год или два, но ушёл бы. Его бы не остановило ничто.