Могильщик. Не люди

– Заткнись и продолжай звать! – рыкнул Эзмел. Его лицо раскраснелось от напряжения, на висках выступил пот.

Они пытаются, но у них ничего не выходит. А у него – бах! – и получилось. С первого раза.

Хасл зашёлся лающим смехом.

– Я вызвал его, - прохрипел он. – Не волнуйтесь так. И когда Друг скажет, что я – это я, возможно, я найду время, чтобы опробовать пару методов допроса на Викле. Старый ублюдок, ты же должен помнить – настоящим людям нельзя причинять вред? Быть может, ты хотел пытать меня из личной неприязни, а вовсе не из-за того, что я могу быть чужаком?

– Если даже ты и есть Хасл, Друг бы меня понял, - огрызнулся хуторянин. – Столько народу погибло, а ты…

– Заткнитесь! – панически завопил Эрли. – Неужели вы не понимаете? Этот оборотень пытается помешать нам позвать Друга! Он отвлекает нас…

– Успокойся, - оборвал тощего охотника Эзмел. – В любом случае, я не слышу какого-то отклика, а слова этого… человека… можно проверить.

Рыбак встал из-за стола и, вытащив короткий узкий нож из-за пояса, приблизился к Хаслу. Уверенным движением Эзмел вспорол одежду на груди пленника и какое-то время задумчиво изучал метку, держа нож в опасной близости от его горла.

– Так и есть, его шрам покраснел. Странно.

– Во мне проснулся Дар Друга, - усмехнулся Хасл. – Ты сам видел это вчерашней ночью. Считай, что я его представитель среди вас. Так кому как не мне взывать к нему? Кому как не мне он должен ответить?

На скулах Эзмела ходили желваки.

– Хочешь сказать, что ты вызвал его по собственному разумению и собственной воле? – медленно спросил рыбак. – Никто не заставлял тебя?

– Конечно, - фыркнул охотник.

– И Друг ответил на твой зов?

– Ты сам это видишь.

– Ну и отлично. – Старик выпрямился и пошёл обратно за стол. – Подождём пару часов. Но если Друг не придёт, и он лжёт, пробуем вызвать Учителя ещё раз.

– Ты не уйдёшь от правосудия, оборотень, - зло сказал Эрли.

Хасл фыркнул в ответ. Своего он добился – на него поглядывали со всё большей опаской. А когда Друг скажет, что он – это он… что тогда? Тогда перед ним не будет никаких препятствий до того самого Йоля, когда Друг придёт за ним. Викле избраннику Друга и слова поперёк сказать не сможет. К нему и так многие относятся с симпатией и уважением, но сейчас люди будут выступать за него всем скопом.

«Только бы пережить ещё два Йоля… Мирека, никто не сможет встать между нами, никто, даже сам Друг».

Возможно, он задремал. А может, просто так глубоко ушёл в свои мысли, что не заметил, как пролетели полтора часа. За это время женщины натаскали еды и выпивки и накрыли стол. Угощение было богатым, как и всегда во время прихода Друга, но всё же не таким, как на Йоль. Участники ночной охоты подрёмывали на своих местах. Хаслу же казалось, что дело с неизвестным убийцей давно решено, а могильщик уже втихую смотал удочки, пользуясь тем, что многие мужчины собрались здесь. Откуда могильщику знать об этом собрании, молодому охотнику было невдомёк.

А потом воздух, как это обычно бывало, будто загустел и наполнился благовониями. Хасл резко вернулся из своих мечтаний или полусна. В этот раз он чувствовал приближение Друга куда более явно, чем в прошлые. Возможно, дело в том, что именно Хасл вызвал Друга. Или же это из-за проснувшегося Дара.

Для остальных же собравшихся Друг вошёл неожиданно. Его сухая фигура, облачённая в серую мантию, появилась в дверях гостевого дома и замерла. Худое покрытое старыми шрамами лицо Друга выражало лёгкое раздражение и недоумение, седые волосы топорщились пучками. Это говорило о спешке, с которой Друг шёл к ним – обычно к Йолю борода Учителя была аккуратно выбрита до серой щетины, проступающей между буграми шрамов от застарелых ожогов. Пронзительные холодные глаза оглядели каждого из присутствующих, замерших и онемевших при его неожиданном появлении, и, так и не дождавшись приветствия, Учитель и Благодетель разлепил, наконец, свои тонкие губы:

– Вы связали Хасла для того, чтобы у него лучше вышло достучаться до меня? Или вы тут все с ума посходили?

Шестеро мужчин повыскакивали из-за стола и, прикоснувшись правой ладонью к восьмиконечному шраму на груди, поклонились пришедшему.

– Мы все звали тебя, Друг, - сказал Эзмел, - и…

– Странно, - буркнул друг, перебивая рыбака. Он уже уселся во главу стола и принялся накладывать себе еду. – Очень странно. Все говоришь? Во-первых, странно потому, что я услышал только Хасла. Во-вторых, я был занят, и вообще не должен был никого услышать, и, как и ожидалось, не услышал ни тебя, Эзмел, ни Викле, никого. Выходит, меня позвал Хасл, а ты говоришь, будто все вы звали меня. И, кстати, почему вы связали бедного парня? Что он такого натворил?

– Это не Хасл, это оборотень, - пробормотал Эрли. – Чужак утащил его к Серому Зверю…

– Ты оглох, Эрли? Или отупел? Или ты думаешь, что я не могу отличить Хасла от оборотня? Если я спрашиваю, почему вы связали Хасла, значит, я вижу, кто лежит передо мной связанный.

– Эрли, - тихо сказал Эзмел, - ты его связал, ты и развязывай.

– Я же говорил, - довольно улыбаясь, произнёс Хасл. – Я – это я и есть.

На лице Эрли читалась непередаваемая гамма чувств, когда он подошёл к товарищу, чтобы развязать ему руки.

– Ты не мог знать, что это не я, - прошептал молодой охотник. Эрли сконфужено промолчал.

Наконец, Хасл поднялся с пола. Пока он находился в бессознательном состоянии, его руки так затекли, что он перестал их чувствовать. Сейчас же онемевшие конечности начали ныть.

– От тебя воняет, - сказал ему Друг, - но так уж и быть, садись за стол, выпей и поешь. Наверное, у тебя были причины, чтобы встретить меня обоссавшимся. А ты, Эзмел, пока расскажи о своей причине, по которой вы, пусть и безуспешно, вызывали меня.

– Меня водой облили…

– Конечно, конечно, Хасл. Эзмел, я жду.

Старый рыбак начал повествование с убийства дровосека, но Друг отмахнулся от него как от назойливой мухи:

– Если ты думаешь, что я не знаю, будто кто-то убивает людей, ты в меня не веришь. Если ты думаешь, что я не знаю, будто кто-то пробрался к нашему прекрасному городу, ты в меня не веришь. Я прекрасно знаю, что за убийца завёлся в наших краях. Я прекрасно знаю, что за чужаки завелись в наших краях. И я работал над этим, потому-то вы и не могли до меня достучаться. Но достучались… скажи-ка, Хасл, как тебе это удалось?

– Во мне проснулся твой Дар, Учитель.

– Вот как! Какое же чудо! И что ты умеешь?

– Чувствовать растения, - с гордостью ответил Хасл, поглядывая на других.

– Бесполезное умение, когда у тебя руки затекли так, что ты и пальцами шевельнуть не можешь. Бесполезнейшее, не находишь? Ну да ничего, бывают и бесполезные дары, кому как тебе не знать. Помнишь, я подарил тебе камень, и ты с Йоля до Йоля носил его с собой, бахвалясь подарком перед всеми, пока я не приказал его выкинуть? Я сделал это специально, но урок, как я погляжу, до тебя ещё не дошёл. И вот ещё что скажу – раз ты думал, что я не знаю о твоём Даре, ты в меня не веришь. Ну да ты молод, и ума в тебе с мышиную какашку. Давай руки.