Мои калифорнийские ночи

Вдвоём с ним. В пустом доме. До понедельника. Эти слова эхом повторяются в голове, пока ладони потеют, а пульс учащается.

Я озадаченно почёсываю гипс, глядя на позитивно настроенную Грейс. Да, знала бы она тогда, что пожалеет о своей идее уже очень скоро…

Глава 56

Рид

Мы с Ричи переглядываемся, а потом я всё же делаю это. Протягиваю руку и стучу в белоснежные двери. Один бог знает сколько раз я представлял себе эту встречу… Сперва кажется, что в доме никого нет, но Исайя прикладывает ухо к матовой поверхности и качает головой.

— Мам, открывай, мы всё равно не уйдём отсюда!

Какое-то время ждём, но ничего не происходит.

— Мам! Я знаю, что ты дома! — белобрысый с завидным упорством барабанит кулаком по двери.

— Уехали? — предполагаю я.

— Не думаю, — хмурится и пытается заглянуть в окно, через которое всё равно ничего не видно из-за плотно сдвинутых жалюзи.

Идея навестить его сестру пришла в голову совершенно неожиданно. И как ни странно, подумал я об этом в тот момент, когда увидел полные ужаса глаза Смит. Она смотрела на кресло-каталку с таким выражением лица, что не передать…

Помню, как вышел в коридор и стал рядом с Ричи у окна. Первым завёл разговор, нарушив взаимный игнор, длящийся вот уже несколько недель.

— Хочу увидеть Ванессу…

— С ума сошёл? — отрывается от созерцания внутреннего двора и смотрит на меня во все глаза.

— Ты сам-то когда встречался с ней?

— Мы поддерживаем связь через мессенджеры…

Он опускает голову и вымученно вздыхает. Выходит, что действительно не общался с сестрой лицом к лицу со дня аварии.

— Брукс, это — дерьмовая затея…

— Пришло время, не считаешь? Или Диана вечно собирается прятать её от тебя?

— Что если Ванесса не захочет нас видеть?

— Это будет её решение, но поехать мы должны…

— Почему именно сейчас? — явно недоумевает блондин.

Да чёрт его знает. Переклинило. Чувство вины снова выбралось наружу, а заткнуть его не получается.

Я молча пожимаю плечами, а он уже открывает приложение в телефоне.

— Завтра, в 11, — бронирует два билета на самолёт, пока никто из нас не включил «заднюю», и от меня не укрывается тот факт, что его пальцы дрожат.

— Отлично.

Вот так спонтанно мы решились поехать в Вашингтон к Ванессе, и теперь стоим у её дома, но впускать нас никто не спешит.

— Я же говорил… Не удивлюсь, если адрес вообще фейковый, — печально произносит Исайя, а потом как заорёт, — Вэнс! Вэнс!

С соседнего участка, пуская слюни, лает огромный американский бульдог. Такой и сожрать при желании сможет.

— Да тише ты, полудурок, — пытаюсь утихомирить блондина.

— Вэнс!

Ему фиолетово. Истошно вопит на всю улицу, привлекая внимание прохожих. Но к счастью, в этот самый момент дверь приоткрывается.

— Исайя? — перепуганный голос девушки удивляет нас обоих.

— Ванесса! — белобрысый вздыхает с облегчением, но радуется он рано, ибо дверь захлопывается прямо перед его носом. — Ванесса, пожалуйста, открой! Умоляю тебя! Ванесса, милая… прошу!

— Погоди, дай ей время, — успокаиваю я друга. Вполне возможно, что его сестра разнервничалась и просто растерялась.

Но вопреки моим предположениям парадная дверь распахивается уже через несколько секунд, и перед нами, опираясь на костыли, стоит она. Девочка, чью жизнь я когда-то разрушил.

— Заходи, поднял всю округу! Я уж было решила, что это сон, — тараторит, пока Исайя, рыдая, обнимает её за талию.

— Вэнс, — плачет он, прижимая её хрупкую фигуру к себе.

Костыль валится из её рук, когда она замечает меня.

— Рид… — потрясённо замирает. — Это и правда ты?

— Привет, Ванесса…

Воспоминания обрушиваются на меня словно дождь из камней. Пока смотрю в её глаза, успеваю прочувствовать всё то, что так усердно закапывал поглубже. Жаль. Мне чертовски жаль, что я взял её в тот день с собой…

— Заходите, ребята. Мама в салоне, так что я сейчас одна.

Она открывает дверь пошире и отходит чуть в сторону, взмахнув рукой. Против воли задерживаю на ней взгляд. Худенькая и всё такая же мелкая ростом. Повзрослела, конечно, но черты лица всё те же. На щеках играет румянец, а глаза блестят. Словно и не было этих трёх паршивых лет.

Прохожу в гостиную. Ричи снова тянет руки к сестре, и она улыбается в ответ.

— Мы же договаривались, что как только смогу, сама приеду к тебе, — она прижимается своей щекой к его и целует.

Эти двое как сиамские близнецы. С самого детства Исайя и Ванесса были единым целым. И я, как никто другой знаю, чего ему стоила разлука с ней.

— Идёмте к столу, я как раз испекла штрудель, — поглаживая его по плечу, предлагает она. — Шумела посудомоечная машина, и я не сразу услышала вопли любимого брата.

Я в некоем ступоре. Ожидал увидеть что угодно, но не эту беззаботную улыбку на её лице. Поднимаю с пола костыль. Делаю шаг вперёд, она тоже. Смотрим друг другу в глаза, и у меня всё никак не получается произнести те слова, которые как нарочно застряли в глотке. Опускаю взгляд на гладкую древесину и чувствую себя самым ужасным человеком на свете.

— Рид, — виснет на моей шее и шумно тянет носом. — Я так тебя ждала всё это время!

Ричи молча наблюдает за происходящим, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Я зарываюсь носом в её волосы и до хруста сжимаю челюсти. Почему, почему я сделал это только сейчас? Почему не смог встретиться с ней раньше?

— Прости, Ванесса, — тихо говорю ей, и она внезапно отклоняется назад.

— Я и только я виновата, слышишь?

В её глазах стоят слёзы, а верхняя губа дрожит. Качаю головой. Чёрт, я даже не думал, что будет настолько тяжело…

— Я хочу, чтобы вы посидели со мной. Ладно? Вы же не торопитесь?

Я киваю, а Ричи наклоняется, чтобы помочь ей опереться на костыли.

— Подожди. Хочу кое-что тебе показать. Отойди вон туда, — указывает в сторону кухни. — Давай, шевелись, Ис.

Он послушно отступает назад.

— Отпусти меня, Рид, — просит, чуть склонив голову. — Я не свалюсь, не бойся.

Нехотя отрываю от неё руки, убедившись в том, что она твёрдо стоит на ногах.

Ванесса закусывает губу, разворачивается, а потом начинают происходить удивительные вещи: она делает шаг за шагом, направляясь к Ричи. Спина идеально прямая, руки раскинуты в сторону. Неспешно ступает словно эквилибрист по канату. Я запускаю пятерню в волосы и резко выдыхаю. Ходит… Поверить не могу в то, что вижу. Все эти годы я корил себя за то, что навсегда приковал эту девочку к инвалидной коляске.