Мои калифорнийские ночи

— Грёбаное похищение курицы! — Исайя не может остановиться, Роуз в недоумении косится на него.

— Да вы просто отмороженные! — поражается он.

— ТЫ, КРЕТИН, ИСАЙЯ! Нас чуть не пристрелили из-за твоей долбаной курицы! — громко возмущается Онил и начинает лупить его.

— Тише, тише, я за рулём, — он уклоняется от её ударов, но не перестаёт смеяться как умалишённый.

— Как тебе удалось его закрыть? — спрашиваю я, чувствуя, что тревога постепенно уходит.

— Он пошёл на кухню звонить со стационарного телефона. Наверное, хотел вызвать копов. Я вошёл в дом следом за ним, подошёл сзади, накинул мешок от картошки ему на голову…

— Надеюсь, ты шутишь? — в ужасе перебивает его Онил. Я прижимаю ладонь ко рту.

— Нет. Я забрал связку ключей из его рук, и пока он пытался стянуть мешок, мне удалось закрыть его в доме. Между прочим, не слышу слов благодарности, я вас спас вообще-то!

— О, спасибо, Исайя, мы чуть не сыграли в ящик из-за того, что в твою больную голову пришла эта удивительная идея похитить курицу! — кричит Роуз. — Надеюсь, она того стоила!

Онил трясёт перед ним курицей.

— Она два яйца снесла от страха!

Тут я не выдерживаю и начинаю хохотать на пару с Исайей. Знала бы мать Роуз, где мы, и чем занимаемся.

— А что за вонь? — интересуется Исайя, принюхиваясь.

— Я наступила в помёт, идиот, — недовольно вспоминаю я.

— Нееееет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — едва не плача от смеха, говорит он.

Через пятнадцать минут целая и невредимая курица доставлена нами на пляж в качестве доказательства. Исайя во всех красках рассказывает о случившемся, а Брукс обнаруживает небольшую дырку на рукаве его рубашки. Похоже, одна из пуль всё-таки пролетела в опасной близости от него. Он злится и начинает отчитывать Ричи, припоминая какой-то случай, произошедший пару лет назад.

— Да вы просто сделали мой день, — смеётся парень, собиравший петицию о защите брокколи.

Толпа веселится. Они некоторое время терроризируют несчастную курицу, предлагая ей пиво и орешки. Потом Ники заявляет, что Исайя просто обязан взять курицу себе. Роуз пытается от нас уйти, и мы спешим догнать её.

— Онил, клянусь, это лучший подарок в моей жизни, — не унимается Исайя.

Девчонка шагает впереди и не оборачиваясь, показывает ему средний палец.

— Да погоди ты, — догоняю её я. — Ну прости, кто же знал, что у Перкинса будет ружьё?!

Она молча садится в машину брата, приехавшего домой на пару дней.

— Мама там с ума сходит, — сообщает Кид. Он замечает курицу в руках у Исайи. — Эй, а зачем вам курица, ребята?

Мы с Исайей снова смеёмся. Кид обеспокоенно смотрит на сестру.

— Не обращай внимания на этих придурков! — залезая в автомобиль, произносит она.

— Мы не могли до тебя дозвониться, Роуз. Ты обещала быть дома в девять, а уже пять минут одиннадцатого.

Роуз лезет в карман куртки, и я успеваю заметить панику на её лице.

— Пока, ребята, — прощается с нами Кид.

Наши с Роуз взгляды встречаются, и по ужасу, отчётливо блеснувшему в её глазах, я внезапно понимаю — телефона у неё нет…

*Рокки Бальбоа — боксёр, главный герой серии фильмов «Рокки»

Глава 24

Дженнифер

Роуз лезет в карман куртки, и я успеваю заметить панику на её лице.

— Пока, ребята, — прощается с нами Кид.

Наши с Роуз взгляды встречаются, и по ужасу, отчётливо блеснувшему в её глазах, я внезапно понимаю — телефона у неё нет…

Машина отъезжает, а я всё ещё надеюсь, что Роуз обязательно отыщет свой допотопный телефон в недрах джинсовой куртки.

— Эй, любитель пернатых, — зову я Исайю, увлечённо тискающего перепуганную насмерть квочку.

Вы только подумайте, что пережила эта несчастная птица: посреди ночи две ненормальные девицы ворвались в курятник, нарушив тишину и покой в царстве пернатых. Схватили, потащили в неизвестном направлении, сунули в мерседес и привезли на побережье к неадекватной и не совсем трезвой молодёжи.

Смотрю на блондина, прижимающего курицу к рубашке Бриони и начинаю хохотать в голос.

— Исайя, ты такой дурачок! — взъерошиваю его белоснежные космы и наклоняюсь к новоиспечённому питомцу.

— Слушай, Дженнифер, она реально мне нравится! И это взаимно, видишь? — он демонстративно чешет птице макушку, и она, кажется, сейчас помрёт на месте. От счастья ли? Вопрос спорный.

— У неё, определённо, стресс. Поехали, запустим к кому-нибудь на ферму, — я начинаю идти в ту сторону, где мы припарковали его машину.

— Смит, ты не поняла, я хочу оставить малышку себе.

Я останавливаюсь как вкопанная и резко разворачиваюсь. Мне послышалось что ли?

— У меня никогда не было животных дома, — подозрительно печально изрекает Исайя. — Пусть Дороти живёт со мной.

— Чего? — сгибаюсь от смеха пополам. — До ро ти?

Ричи издаёт смешок и начинает её сюсюкать.

— Исайя, ты меня пугаешь. И, кстати, почему Дороти? — мне реально стало интересно.

— Как Дороти Гейл из страны Оз*. Бедняга моя, сиротинушка, — приговаривает этот беспечный дурачок. — Ты же знаешь, Дженнифер, мы в ответе за тех, кого приручили. Теперь судьба этой девочки в моих руках.

Птица ни с того ни с сего начинает громко кудахтать, и Ричи едва не роняет её на асфальт от неожиданности.

— Осторожнее! Ты чуть не сделал её инвалидом! Вершитель судеб! — ворчу я, едва сдерживая смех, потому что звуки, которые она издаёт привлекают внимание всех вокруг. — Поехали уже, чокнутый.

— Да она наоборот, радуется! Будет жить, так сказать, в золотой клетке.

Я подкатываю глаза и пытаюсь понять, всерьёз он это говорит, или всё ещё находится под воздействием того растения, что скурил.

— Открывай нам заднюю дверь, — командует друг с чертовски важным выражением лица.

Хихикаю, перехватывая брелок из его рук.

— Я поеду за рулём, — ставлю его в известность.

— Смит.

Поздно, я уже припечатываю пятую точку на комфортабельное водительское сиденье. Ричи обречённо вздыхает, но молчит.

— Садись вместе с ней сюда, толкаю дверь пассажира.

— О, спасибо! — кривляется он.

— Поехали! — радостно жму на газ, выдвигаясь в сторону проспекта.