Мои кости

Автомобиль остановился у дома Андрея. Мужчина поблагодарил сначала Свету, потом Романа, и вышел. Тонированный джип гудел. Если бы он был лошадью, то непременно фыркал бы и бил копытом. Андрей помахал рукой женщине, приспустившей стекло, и вошел в свой обычный подъезд, сжимая подушечками пальцев визитку.

5

– Привет, это снова я, - сказала девушка и вошла в комнату без окон.

Дверь за ней закрылась на замок.

Девушка принесла с собой изящный деревянный стул и поставила его рядом с кроватью. Андрей следил за ее движениями с интересом, но пустыми глазами. Казалось, все это уже происходило когда-то невообразимо давно. Может быть, в другой жизни.

– Ты помнишь, на чем мы остановились в прошлый раз? – заглянула девушка в глаза Андрея. Тот лежал словно каменный.

– Честно, не помню.

– Ну вот! Придется начинать все сначала, - всплеснула руками девушка.

– Нет-нет, - поднял голову мужчина. – Начни с того места, где закончила читать в прошлый раз. Я все вспомню.

– Ну, хорошо.

Девушка открыла книгу на заложенной странице и прочистила горло. Потом ее нежный, почти детский голос разлился по комнате, где горела одна лишь красная лампочка над дверью. Андрей слушал, но, казалось, ничего не отражал. Слова пролетали в голове и вылетали через оба уха, становясь ветром. Вот откуда в комнате было движение воздуха. Во всем виноват Андрей со своими воздушными мыслями. А ведь от того ветра становилось холодно. Мужчина посильнее закутался в простыню, которой его любезно снабдили амбалы, и закрыл глаза.

– Не засыпай, - возмутилась девушка. – Я только начала.

– Все в порядке, просто голова какая-то тяжелая и глаза уставшие.

– Врачи ничего не говорят?

Андрей удивился.

– А здесь есть врачи? – спросил мужчина и приподнялся на локте.

– А кто, по-твоему, занимается лечением? Конечно, врачи.

– Как мне кажется, никаким лечением здесь и не пахнет. Меня просто приковали к кровати и приставили какую-то студентку, дабы та читала мне книжки.

– Ах вот значит как! «Какая-то студентка!»

Девушка захлопнула книгу, но не отложила ее в сторону.

– Я ведь могу уйти, и тогда лежи себе полеживай в одиночестве, считай пролетающие пылинки. Это тебе больше нравится?

Андрей не отвечал.

– Что молчишь? – сердито спросила девушка. – Язык отсох?

– Нет, я его случайно проглотил, - пошутил Андрей. – Читай, пожалуйста, дальше. Мне даже стало чуточку интересно.

Девушка фыркнула, но открыла книгу. Сладкоголосый монолог снова заполнил комнату.

«Что за странное место и кто эта девушка? Она назвалась студенткой, но мне в это верится с трудом. Если здесь и правда есть врачи, то я непременно должен увидеть хотя бы одного из них. Сколько я уже пролежал здесь, и сколько буду лежать еще? Навряд ли это какой-то центр реабилитации наркозависимых. Скорее, это тюрьма, и ее владельцы ждут выкуп за меня. Но ведь никто из семьи не сможет внести за меня нужную сумму, потому что мы далеко не богачи. А может быть, поэтому я еще здесь? Когда мать с сестрой наскребут хоть какие-то деньжата, вдруг меня отпустят и освободят от наручников?»

Девушка прервалась.

– Тебе не бывает одиноко? – скучающим голосом спросил Андрей.

– А почему, собственно говоря, ты интересуешься?

– Просто я даже не заметил, как мы перешли на «ты».

Девушка взвесила в голове слова Андрея и покачала головой.

– И то верно.

– Мы будто сблизились, стали людьми без комплексов и ужимок. Говорим все, как есть, ничего не тая. Мне так нравится больше, но вот эти холодные наручники портят все впечатление.

– Скоро тебя от них освободят.

– Так сказали врачи?

– С врачами я не поддерживаю контакт. Меня просто пропускают на посте охраны, осматривают сумочку на наличие запрещенных предметов и открывают железную решетку, ведущую к тебе.

– А таких как я еще много?

– Нет, ты один.

– То есть, во всем здании нет больше наркоманов, которым бы ты читала книжки по ночам, когда не спиться?

– Ты единственный.

– Это большая честь.

Девушка улыбнулась и загнула краешек страницы. Оказывается, у нее были большие красивые глаза. Раньше Андрей не замечал этого из-за скудного освещения, но теперь смог уловить момент и заглянул в самую их глубину. Длинные черные ресницы кокетливо прикрывали глаза, словно занавесы на сцене.

– Возвращаясь к вопросу, - пробормотал Андрей, - тебе бывает одиноко?

Девушка намеренно тянула время, словно в надежде избавиться от необходимости отвечать. Но Андрей буравил ее взглядом и ставил в неловкое положение.

– По утрам, когда птицы еще не проснулись, - медленно проговаривала каждое слово девушка, - мне кажется, что мир замирает. От этой мысли становится холодно, словно в лютую зиму. От этого холода не согревает ни шерстяной свитер, ни горячий чай. Это холод в душе. И тогда я невольно задаюсь вопросом: «а почему я просыпаюсь одна?» В нужную минуту отчаяния, когда кажется, что этот холод проник даже в мозг, рядом нет человека, готового поделиться своим теплом и взять часть этого холода на себя. Это и сеть одиночество. Я коченею в своей постели и медленно превращаюсь в труп. Точно такие же люди лежат на столах в морге. Только там их вскрывают, с целью выявить причину смерти, а я еще жива. Мне в морг рановато.

Андрей вздохнул.

– Мне пора, - встала девушка и взяла подмышку книгу.

– Постой!

Но она уже подошла к двери и три раза постучала. Ей открыли, и девушка выпорхнула из клетки без прутьев и окон.

Неприятный осадок остался от случившегося разговора. Кажется, Андрей зашел дальше, чем следовало. Он разговорил бедную девушку и заставил ее страдать. Это подлый и низкий поступок. В попытках унять свое любопытство, он не заметил, как поранил тонкой иглой нежную кожу этого ангельского создания.

Было уже два часа дня, когда Андрей встал с мятой постели. Хотелось закурить, но сигарет поблизости не было, а идти в магазин не хотелось. Сегодня девушка с книгой посетила его закрытую комнату во второй раз. Голова Андрея разрывалась от вопросов, которые он хотел задать девушке, но она так быстро ушла, что мужчина даже не успел вздрогнуть, когда наступила кульминация сна. Только Андрей почти о ней забыл, как незнакомка с незапоминающимся именем явилась к нему вновь. Было ли это посланием свыше, или просто больное воображение рисовало во сне гротескные ситуации? Ответ приходилось придумывать самому.

Желудок хоть и был пустой, но молчал, не урчал. Есть не хотелось, поэтому Андрей ограничился кружкой крепкого чая с парой засохших крекеров. Завтрак ему заменил героин. Распластавшись на диване, мужчина ждал приход. Шприц лежал рядом на табуретке такой же опустошенный, как и сам Андрей. Глаза слезились, подступала тошнота.

Зазвонил мобильный телефон. Андрей увидел его сквозь цветную призму, и потянулся к аппарату.

– Андрей! – кричала Катя. – Почему ты не берешь трубку? Я не могла дозвониться на домашний телефон.

– Какой телефон? – заплетающимся языком спросил Андрей.

– Ты что, пьян?

– Я просто очень усталый.

Тут Андрей вспомнил, что отключил телефон, выдернув шнур.

– А что у тебя с сотовым телефоном? Почему ты был недоступен?

Голова мужчины шла кругом.

– Я смотрю в потолок, и он отливает зеленым.

– Андрей! – кричала Катя. – Ответь, Андрей! Что с тобой? Ты не забыл про наш визит к кардиологу? Я записала тебя на сегодняшний день. Будь, пожалуйста, готов.