Мои? любимыи? (не) медведь (+ Бонус)

— Я просто не ожидала вас увидеть, тем более без предупреждения. Я сейчас приду, мне очень надо. Опускаю кота на пол и не успеваю даже разогнуться, как слышу голос Потапова.

— Алинчик, душа моя, встречай своего хоботенка.

Я сижу на корточках не в силах разогнуться с выпученными глазами и открытым ртом. Но тут надо сказать, я такая не одна, нас как минимум трое, кот вроде тоже немного ошалел. Потапов же стоит руки в бок, мол вот он я, ваш красавЕц. Хотя, надо признать, Саша видимо тоже чуток в ступоре, но в отличие от меня вида не подает. Быстро собирается с духом и, ничуть не стесняясь, подходит к родителям и протягивает руку.

— Мама, папа, добро пожаловать в нашу скромную обитель.

— Вы кто?! — ошалело спрашивает мама.

— Александр, лучше просто Саша. Ваш будущий зять.

— Алина! — мама поворачивается ко мне. — Ты мне что-нибудь объяснишь?

— А что здесь объяснять? — вновь вещает Потапов. — Мы с вашей дочерью встречаемся, в декабре у нас свадьба. Алина вам просто не рассказывала, потому что боится сглаза. А чего вы так пристально смотрите на мои трусы?

— А это трусы? Я оцениваю масштабы! — восклицает мама.

— Чего? Катастрофы или счастья, — усмехается Саша.

— Это нужно спросить у Алины. А вы мне так рады?

— В смысле?

— В прямом. Хоботок что-то смотрит на меня.

— Эээ… нет. У моего хобота несколько другие вкусовые пристрастия. Это просто ненужный кусочек ткани, который случайно смотрит вверх. Видите, пим пим, — Потапов поднимает и опускает кончик хобота. — Ну да ладно. Видимо, костюмированная вечеринка отменяется.

— А у вас вечеринка?! — не перестает удивляться мама.

— Да. У нас с Алишкой слоновья вечеринка, недалеко отсюда, в клубе, мы как раз собирались на нее.

— А клуб как называется? Зооизвращенцы?!

— Хобот и его аналоги.

— Ясно, не даром мне сегодня крысы снились. Петя, что ты стоишь как вкопанный, ни слова вымолвить не можешь?! Принеси мне хотя бы корвалол.

— Мария Александровна, — в очередной раз вмешивается Потапов. — Лучше не стоит его принимать, в нем содержится фенобарбитал, который, как известно, вызывает нехилое привыкание и к тому же с алкоголем его смешивать нельзя, а мы же сейчас по любому будем пить за встречу.

— Вы что врач или может быть химик?

— Нет уж, чур меня. Просто у бабушки в туалете лежит аннотация к корвалолу, ну и сами знаете, сидя в этом месте, сложно что-либо не прочитать.

— Маш, давай присядем, — наконец вмешивается папа, берет маму за руку и сажает на диван, но видимо мама еще не получила свою порцию «кайфа», обнаружив под собой розовые труселя.

— Алина, а это что?! — мама хватается за грудь.

— А это Алинин наряд, я же говорил, мы собирались на слоновью вечеринку. Вот для меня красный хобот, а для нее розовый, потеплее, чтобы ничего себе не застудила, — и вновь мой медвежий спаситель находит, что сказать.

— А мне кажется, эти трусы вам больше подходят, чем Алине. Зачем ей хобот?
– мама не перестает докапываться до Потапова.

— Хотите я эти померяю? Так, для сравнения? Ладно, ладно, я шучу. Все, выдохните, а мы пока с Алиной переоденемся. Расслабляйтесь, Мария Александровна и вы, Петр, тоже. Душа моя, пойдем в комнату, — уже обращается ко мне.

Я подхожу к Потапову, тот со все силой хватает меня за руку.

— Будь добра, солнышко, прикрой мой зад, он все-таки реально голый, нитка между ягодиц не считается, — шепчет мне на ухо Потапов.

— А как? На мне только халат и развратное белье.

— Блин, я думал ты реально умнее.

— Я просто в тяжелых жизненных ситуациях теряюсь.

— Ладно, бестолочь.

Потапов начинает пятиться задом с уверенной улыбкой на лице, а я иду вслед за ним. Наконец, мы попадаем в спальню, и я закрываю дверь.

— Ну, спасибо, солнышко, удружила, — с сарказмом отмечает он.

— Саша, прости, я не специально, клянусь, я не знала, что они приедут!

— Еще б ты знала. А чего ты молчала?! Где твой обычный словесный понос? Вот сегодня он как раз был бы кстати!

— Видимо сегодня мою роль примерил ты.

— Похоже с кем поведешься, от того и наберешься! Мужик в стрингах, кому скажи — не поверят.

— А тебе очень идет, повернись попой я ее не рассмотрела.

— Молчать! Так потом рассмотришь, что надоест. Я вообще удивлен спокойствию твоего отца. Я бы давно уже такого пидара за шкирку вытолкнул, а он спокоен. Кто вообще способен носить ЭТО?

— Ты и гомосексуалисты. Ой прости, кажется, словесный понос вернулся. А вообще папа всегда очень спокойный, мне кажется, ты даже понравился ему.

— Все, заткнись и тоже переодевайся.

— Да, ты прав.

Потапов снимает с себя стринги и тянется за своим бельем, а я рассматриваю его попу. Хороший добротный орех, так бы и съела, люблю орехи, особенно грецкие.

— Нравится?

— Очень. Попа, что надо, даже сейчас хочется пощупать.

— А хобот, видимо, все-таки не очень.

— Не, все реально супер. Я тогда не очень разглядела, наверное, была в шоке. Признаюсь, Потапов, ты шикарен.

— Да что ты? Что ж ты мне хобот тогда подарила не по размеру, кончик-то висит, а точнее стоит на твою маму.

— Ой, скажешь тоже, это же трусы для прикола, на кого вообще этот кончик налезет, он же узкий, только если на макаронину.

— Все, одевайся и не беси меня еще больше.

Потапов отворачивается и молча натягивает боксеры и джинсы, следом идет белая футболка. Эх, хорош, зараза, даже стринги его не портят.

— Мне, конечно, льстит, что ты на меня пялишься, но нас в гостиной ждут твои родители, давай переодевайся и туфли эти сними.

Скидываю с себя халат и надеваю простое летнее платье по колено. Желтый мне определенно к лицу. Убираю волосы и закалываю заколками.

— Так, стоп, распусти обратно. У меня стресс, мне нужно расслабиться и мне плевать, что можно получить твой трахобазар.

— Трихобезоар.

— Заткнись и шуруй в гостиную.

— Ладно. Саш, а откуда ты знаешь, как зовут моих родителей?

— Информацию о тебе читал, как же еще. Вот только отчество твоего отца так и не могу вспомнить.

— Алексеевич.

— Хорошо, давай сюда руку.

Саша берет меня за руку, и мы направляемся в гостиную. Мама с папой, надо сказать, немного освоились, раз сидят на диване и попивают коньяк.