Мои палачи (СИ

— Хватит сочинять, — дёргаю ногой.

— Я просто рассуждаю вслух на тему.

— Рассуждай на эту тему молча.

Он молча, сквозь леггинсы, касается губами моей коленки. Смотрю на русую встрепанную макушку, на плечи в синей джинсовой куртке, на виднеющуюся под курткой кобуру, на меховой воротничок с прицепленным к нему значком, на то, как он спокойно сидит на полу и обувает меня, и поражаюсь такой в нем перемене.

Стоило сломать руку в попытке остановить две съехавшие крыши, и вот я уже не плохая.

— Готова? — он выпрямляется. Подхватывает мою сумку. Косится на зайца, пристроившегося на подоконнике. — Этого берем?

Не дожидаясь ответа, суёт игрушку подмышку.

Вместе идём по коридору, оглядываюсь и тереблю гипс. Если сейчас из-за угла выпрыгнет Артур, и что-то случится, виновата точно буду я. Сама разрешила Андрею приехать.

Но если бы не он — так бы и сидели на окне с заинькой и обсуждали сериалы, пока мой самолёт разрезает крыльями облака.

А теперь мы втроём. Удачно выбираемся на улицу, и я, глубоко вдохнув свежий, холодный воздух и с трудом сдерживая ликование, тяну к себе сумку:

— Здесь рядом вокзал. Там всегда полно такси.

— Здесь рядом моя машина — не замедляя шага, он идёт к Ауди, — там всегда полно места.

— Мы так не договаривались.

— Мы никак не договаривались. Заедем пообедать. И как раз договоримся.

Иду за ним, с сомнением смотрю в широкую спину. И затяжно, как слабоумная, соображаю — не один Артур уверен, будто я принадлежу ему, раз взяла его фамилию.

Они все в этом уверены.

Выросли, и привычка выросла вместе с ними, не моё, а наше, и того, что с вещей переключились на людей даже не сознают.

— Прыгай, кис, — он распахивает дверь. У него на плече болтается моя сумка, он прослеживает мой взгляд и усмехается. — Отдам я. Когда покушаешь. Это как с детьми. Сначала суп. Потом гулять.

— Дай сюда! — рявкаю и выдергиваю ремешок.

Покачиваюсь, не могу словить равновесие, падаю, он неловко подхватывает меня, задев больную руку, и я задушенно матерюсь.

— Юля, бл*ть, — он громкость не регулирует, раздражается в полный голос. Откашливается и мягче говорит. — Больно? Я не хотел. Извини. Не пойдешь ты сейчас никуда, что не ясно? Просто сядь в машину.

— Всё ясно, — отталкиваю его. Придерживаю руку и лезу в салон. Он хлопает дверью. Падает за руль.

Едем по проспекту.

У него звонит телефон.

Он мельком смотрит на экран и принимает вызов. Слушает. Косится на меня и жует щёку. Говорит в трубку:

— Щас буду.

Кидает сотовый на панель. Говорит мне:

— Отец просит подъехать. Тоже обедают. Там на пять минут.

Молча смотрю в окно.

С ним не хотят общаться — пусть знает.

Слова больше не скажу.

Он или не замечает мой показательный игнор, или делает вид, щелкает зажигалкой, выпускает дым, плавно рулит под накрапывающим дождиком. За окном мелькают люди, дома, яркие вывески.

Тормозим возле кафешки с завлекательным приглашением на бизнес-ланч на рястяжке по стеклу.

— Я щас. Послушай музыку, ладно? — он давит кнопку, добавляет звук радио.

Идёт в кафе. Такой весь из себя крутой майор, на ходу помахивает женской сумкой.

Качаю головой. В такт попсовой песенке. Щелкаю кнопками, переключая волну. Моя дверь открывается. И с порывом ветра в салон врывается Настин визгливый наезд:

— Попалась, сучка!

Глава 52

Искоса смотрю на ее чёрную блестящую чёлку. Длинная, на глаза лезет, и от влажности слегка пушится. Вечная Настина проблема — уложить гладкую чёлку, но щас ей на волосы плевать.

— Это машина моего мужа. Выметайся, — она воровато оглядывается на кафе, убедившись, что Андрея нет, тянется ко мне и хватает за плечо. Замечает на заднем сиденье зайца и хлопает ресницами. — Это что? Игрушки ребенку покупаете? Или это тебе? Спасибо за сына.

— Настя, — дёргаю плечом, спускаю ноги на асфальт. — Отвали. Мне вот не до тебя, веришь?

— Верю, конечно, — она с издевательством кивает. — Ты же моим мужем занята. Слышала, как он ночью тебе названивал. А ты…

— Девушка! — из припаркованной позади жёлтой авто с шашечками высовывается лысый мужик. — Вы сначала мне заплатите. А потом разбирайтесь. По всему городу кататься, знаете какая сумма натикала?

— Стой тут, — Настя зыркает на меня. Идёт к водителю, на ходу доставая кошелек.

Стою. Сумка у Андрея, а там и документы, и деньги. Андрей в кафе, а там Вагиз Морозов и лишняя головная боль.

Не везёт, так не везёт. Такими темпами никуда мне не добраться, ни небом, ни морем.

Под мелким противным дожиком темнеет асфальт. Мимо проплывают раскрытые зонтики. Из кафе выходит стайка студентов, они громко обсуждают какой-то зачёт.

Мы с Настей так же, ещё полгода назад, бегали на обед в ближайший ресторанчик на углу, неподалеку от института. Эх, молодость.

Настя возвращается. Раздувает щеки и отчитывает меня с того места, на котором ее речь прервали:

— А ты вкрай оборзела. Тебе Артура мало? Отцепись от моего мужика. Даже если залетела. На аборт иди. Или я тебя сама за волосы туда притащу. Поняла? Мужа я тебе не отдам.

— Тебе совсем не стыдно? — спиной опираюсь на ауди, и Настя по-хозяйски щурится на мой жест, будто на крыше уже привязан большой бант, и я принимаю машину в дар, в комплекте с Андреем, и мне с ее безумных опасений чуть-чуть смешно. — Мы ведь лучшими подругами были, а ты оказалась такой овцой. Хоть бы извинилась.

— За что мне извиняться? — она нервным движением дёргает молнию и вытаскивает сигареты. — Это я тебя с Артуром познакомила.

— Он сам познакомился.

— Если бы я не встречалась с Андреем, Артур бы не притащился в институт с твоими памятками.

— И что?

— И то, — она раскуривает сигарету и красный уголёк тихонько трещит. — Благодаря мне ты выскочила замуж. Чуть ли не сразу. Когда там Артур первое кольцо подарил? Спустя месяц? Да. А я два года ждала, пока Андрей раскачается. Два года, — тянет. — Справедливо?