Моль, летающий поезд и весь мир

Итак, Моль с Усларом оказались на улицах Тэрэна. Что следует сделать первым делом? Найти ночлег, а то ночь обещает быть холодной.

И они, молча, направились к вокзалу. Условия жизни конечно хуже худшего, зато бесплатно, главное выбить себе место в уголку.

Моль с подозрением оглянул тускло освещённые широкие залы, устланы людьми, неопределенной внешности. Всюду топорщились грязные, нечесаные бороды, принадлежащие личностям, скажем так, не особо беспокоящимся о красоте. Если красота спасет мир, то вот это его убьет. Запахом. Точнее вонью.

– Вижу, что тут нам не отыщется места, - высказал свое мнение Услар.

Они вышли на другую сторону, где громоздились остовы древних поездов, очень ржавой внешности. Пробираясь во мраке Услар нашел какую-то коморку, где и расположились двое.

***

Проснувшись, Моль сразу заподозрил неладное. Над ним был потолок. И потолок этот состоял из сваренной вместе арматурной решетки и листов железа.

Но всё было как-то странно...

Он осторожно поднялся на ноги. Полки под окнами, кресло качалка перед камином. Нормальная человеческая кабина.

Его уши уловили потрескивание огня и какой-то шипящий звук, доносившийся из дальнего угла. Там, где камин.

А в воздухе витало сразу несколько ароматов: резкая вонь чего-то паленого, приятный аромат кофе и, совсем чуть-чуть, воняло отхожим местом.

Стоп! Кофе?

Кофе в разваленном и безжизненном локомотиве? А такой ли он разваленный и, если присмотреться, не такой уж безжизненный? Насколько Моль мог рассуждать, этому спектру запахов и звуков не должны присутствовать в подобных местах. По крайней мере он не слышал о подобных случаях.

Так, а вот там что такое?

А это обычная, деревянная дверь, каких миллионы по всему миру, в заброшенных людьми, квартирах.

Он открыл рот и уже собрался выкрикнуть, как передумал. А зачем, собственно, это нужно и чем оно поможет?

Он еще некоторое время таращился на предмет изобретательного человеческого ума. Среди тех мимолетных чувств, что прибежали и быстро смотались, его не покидало беспокойство. Нет, не за свою жизнь и не за жизнь Услара, которого нигде не было видно, а глубокая обеспокоенность за свое будущее. Молю вдруг показалось, что он стоит сейчас на черте, отделяющей прежнюю жизнь от новой, необычной. И его всё больше тянуло к последней.

– Моль, ты идешь или нет? — вопросил какой-то голос, раздавшийся за дверью.

– Э-э, даже не знаю. А зачем...
– пробормотал Моль.

Он подошел к двери и крайне осторожно изучил ее, а заодно и помещение, где находился.

– Ну, хотя бы чтобы проверить, у кого мы гостьи, - продолжал расслабленный голос Услара, - Это ведь некрасиво, сидеть там и не поздороваться, Моль.

– Замечательно, - отозвался Моль.
– Но тут все, же уютней.

Он вошел в следующую комнату, которая оказалась плацкартным вагоном. Вдоль стен тянулись лавки и столики, один из которых был заставлен разными сладостями и четырьмя чашками, судя по бьющему наповал запаху, отличным кофе. В белых, с рисунками красных слоников, чашках плескалась черная жидкость, а по краям пузырилась пенка. С потолка свисали три светильника, излучая мягкий свет и наполняя комнату тенями. На одной лавке лежал похрапывающая гора тряпья. Кем бы оно ни было а, судя по громоподобному храпу, спится ему сладко и просыпаться, намерения нет.

Далее Моль бросил взгляд на богатый круассанами, печеньем разного калибра, булочками и еще много чем. Выглядело это великолепие для пятнадцатилетнего парня, мягко говоря, очень впечатляюще. Неужели можно есть такие произведения искусства?

Конечно можно. Для этого и создавались они. Моль заметил, что перед мужчиной, молодых лет, образована пустота, которую занимала только чашка кофе.

Надо же.

Мужчина, хотя скорее парень, был рыжим. Множество веснушек и плотное тело придавали ему весьма забавный вид. Лицо сияло добродушной улыбкой человека, привыкшего миру, который не проще двери на кухню.

И он очень внимательно изучал мальчика.

– Э-э, - сказал он, ощущая, как его захлестывает чувство беспомощности.

– Это Витя, он машинист этого паровоза, - отозвался Услар, возле широкого окна.
– Сутра он пригласил меня на чай, а я больше люблю кофе, и вот у него оказалась капля кофе и немножко сладкого к нему.

– Прекрасно, прекрасно, - медленно согласился мальчик.
– Как красиво. Э-э... а он сам не скажет? Он ведь язык не потерял, верно? Или да?.. Что?.. Не-не, я...

– Всё верно, он глухонемой.

– Во как!
– Моль в отчаянии оглянулся по сторонам.
– Но как ты узнал его имя?

– Это сложно объяснить, но, в общем, рассказать можно так: пальцы, буквы и другие вербальные жести и мимика, - Объяснил Услар, заглядывая в какую-то бутылку.
– Это очень просто, понимаешь? Рукой махнул туда, рукой махнул сюда, делов-то?

Моль по-новому оглядел своего воспитанника. Он изменился, будто какая-то новая черта появилась в черной фигуре, сбросивший, наконец, капюшон, что очень необычно для среднестатистического яруза. Покрытое шрамами ящерное лицо не изображало ничего особенного для человека, но Моль пятнадцать лет провел в обществе ярузов и смог разглядеть выражение грусти в глазах.

– Ус, ты думаешь, я идиот?
– слабо спросил Моль.

– Не называй меня так! Сколько раз я тебе говорил: я тебе папа, и зови меня папа.

– Да-да, я тебя понял, - перебил его Моль.
– Только, видишь ли, дело в том, что я не умею разговаривать руками и всё такое... э-э... я только ртом, так сказать, нормально трынжу.

– Ничего сложного, - возразил Услар и, размахивая руками перед носом «сына», добавил: - Это значит «привет», а это «кто ты такой?», понимаешь? Но самое главное вот, - он снова что-то изобразил, - Меня зовут Витя, видишь? Все дело в этой загогулине...

– Я понял!
– Радостно откликнулся Моль, с радостью хватаясь за эту соломинку.
– Вот это всё? Проще простого. Тогда это, «привет я Моль»?

– Нет, не так! Вот смотри, вот тут так и так вот.

– Да это ведь невозможно запомнить, - возмутился Моль, - И так и так, где тут логика, а? Откуда ты вообще знаешь, как нужно двигать?

Он сел за крайнее место и уставился на гору сладкого. При этом, казалось, Витя не сводит своего пристального взгляда от которого мурашки побежали по спине.

– И что за это всё он хочет?
– Обводя рукой, богатый стол поинтересовался Моль: - Я, конечно, понимаю, доброта и щедрость и всё такое, но за долгую жизнь у вас я научился многому, и то, что в этом мире за просто так ничего не бывает первым в списке. Понимаешь? — добавил он, видя недоумение на лице Услара.

– Что за чепуху ты несешь?
– непонимающе улыбаясь, и набив рот булочками, откликнулся «папа».
– Наверное, это возрастное.

– Пфф...
– беспомощно вздохнув, ответил мальчик.
– Ладно. Передай ему, что я очень благодарен. То есть передай «спасибо», люди почему-то очень любят это слово.