Молчаливая роза

— Как минимум, Джонатан.

— Рано или поздно газетчики все разузнают, и к Алексу снова начнут приставать с расспросами. Я не могу пойти на риск — это сведет на нет усилия врачей.

— А как далеко они продвинулись?

— Результат почти нулевой, насколько я понимаю, да не в этом дело. Они по крайней мере говорят, что у мальчика остается шанс…

— И получают от тебя очередной чек. Ну а ты сам, Джонни? Эта женщина многое для тебя значит. Ты же уничтожил почти все, чего успел добиться, строя с ней свои отношения. Но если она тебе так нужна, ты должен найти способ ее вернуть, не подвергая при этом опасности здоровье Алекса.

— Я не знаю… — Стаффорд уставился куда-то поверх головы сестры.

— Не торопись и подумай над моими словами. Если она испытывает к тебе такие же сильные чувства, то пройдет немного времени и она будет готова выслушать твои оправдания. Но когда этот час настанет, твои доводы должны быть неотразимы.

Джонатан откинулся на спинку стула.

— Обещаю тебе, Мэдди, что подумаю. Можешь поверить, в последнее время я только этим и занимаюсь.

Мадлен только улыбнулась в ответ. Джонатан знал женщин, а она знала своего брата, пусть они и не были уже столь близки, как в детстве. Он увяз куда больше, чем ожидал, в отношениях с этой женщиной. В данной ситуации он мог рискнуть и попытаться использовать гнев Девон как средство, позволяющее покончить с их близостью. Или, наоборот, возникший кризис мог побудить его заглянуть в себя и понять до конца, что же он на самом деле хотел получить от этой связи.

Мадлен играла на стороне Девон. Судя по всему, эта писательница — настоящий боец и, будучи лицом заинтересованным, сумеет предотвратить газетную шумиху, которой так опасался Джонатан. Таким образом, здоровье Алекса не пострадает, когда ее книга выйдет в свет.

Мэдди очень надеялась, что дала брату верный совет.

Часы пробили три, но Девон все никак не могла заснуть. Лежа на кровати, она смотрела в потолок, припоминая и вновь переживая события прошлой недели и все то, что последовало потом.

Слава Создателю, Кристи оказалась на высоте. Девон отправилась к ней, как только покинула офис Джонатана, и проплакала на плече подруги два часа подряд. «Ну конечно же, Джонатан скотина, — утешала ее Кристи, не забывая добавить: — как и все мужики вообще». И ничего такого вроде: «Ах, я тебя предупреждала!» — просто сочувствие и поддержка.

Все последующие дни Девон провела за работой. Ярость, бушевавшая в ее груди, обеспечила ей удивительное прилежание и послужила отличным топливом, подпитывающим ее целеустремленность.

Она вернулась в библиотеку и перечитана все, так или иначе имевшее отношение к пожару в Стаффорде.

Нужные ей сведения печатались по преимуществу в бульварных изданиях, которые Девон никогда прежде не покупала и не читала. История о призраке, увиденном Алексом, упоминалась на их страницах чуть ли не повсеместно.

Однако же суть событий эти газетенки описывали довольно сумбурно, и выяснить правду о случившемся можно было, лишь переговорив с мальчиком с глазу на глаз. Правда, последнее теперь представлялось крайне затруднительным.

Сама того не желая, Девон вспомнила страстные объятия, в которые заключал ее Джонатан совсем не так давно и на этой же самой кровати. Мысль о том, как его мужское естество двигалось внутри ее тела, зажигая в ней пожар страсти, была теперь почти непереносима.

Застонав, Девон уткнулась носом в подушку и принялась оплакивать величайшую потерю ее жизни.

Она проснулась в дурном настроении и с тяжелой головой. Единственным, что еще давало ей силы подняться и жить в привычном ритме, была ее жгучая ненависть к Джонатану.

Одевшись и допив остатки вчерашнего кофе, Девон натянула пальто, подхватила сумку и направилась к выходу. Внизу уже стояла машина, которая должна была отвезти ее в Стаффорд. После длительных переговоров по телефону ей удалось выяснить адрес Элвуда Доббса, и тот согласился встретиться с Девон в десять утра. Теперь ей предстояла утомительная трехчасовая поездка, и поэтому она хотела как можно скорее отправиться в путь.

В дороге Девон просматривала свои записи и время прошло незаметно. Тем не менее, когда автомобиль свернул с шоссе к Стаффорду, Девон так разволновалась, что была вынуждена отложить бумаги. Водитель довольно быстро нашел маленький домик Доббса, находившийся неподалеку от пепелища родового гнезда Стаффордов. Несмотря на то что сердцебиение Девон усилилось, а ладони вспотели, она мысленно приказала себе остановиться на обратном пути возле развалин и тщательно их исследовать.

— Приехали, — сказал водитель, останавливая машину и выключая зажигание.

— Я не задержусь.

Девон быстро вышла и направилась по выложенной кирпичом дорожке в сторону небольшого деревянного домика, выкрашенного белой краской.

Над порогом висела выцветшая от времени вывеска, на которой значилось: «Мастерская Элвуда Доббса. Вы ломаете — я чиню». Девон усмехнулась. Имя этого человека очень подходило к старинной вывеске, украшавшей его жилье. Она поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Одна из ставен на ближайшем к ней окне приоткрылась и заскрипела на ветру. Через некоторое время распахнулась и тяжелая деревянная дверь.

— Здрасьте. Вы, стало быть, миссис Джеймс?

— Да, это я. Разрешите войти?

— Как же, как же. — Дверь раскрылась во всю ширь, и хозяин дома посторонился, пропуская посетительницу в гостиную. Комната, сверху донизу заставленная старинными деревянными полками, на которых пылились подшивки старых журналов, выглядела весьма мрачной, даже, пожалуй, чуточку зловещей. Доббс, однако, быстро поднял шторы, и комнату осветил неяркий свет зимнего солнца.

— Не обращайте внимания на беспорядок. Когда была жива моя Бетси, эта комнатка выглядела чудесно. А у меня не хватает сил поддерживать здесь уют и чистоту.

Элвуд Доббс был высоким человеком с сутуловатыми плечами и двухдневной седой щетиной. Его изрезанное морщинами лицо показалось Девон довольно приятным, а небольшие карие глаза светились дружелюбием. Доббс отодвинул ногой пачку лежавших на полу старых газет и указал гостье на потертый кожаный диван, куда Девон присела, так и не сняв тяжелого зимнего пальто.

— Значит, ваша жена умерла? — спросила Девон только для того, чтобы что-то сказать.

— Точно так, — радостно улыбаясь, сообщил старик, усаживаясь в кресло напротив, — как говорится, отошла в лучший мир. Смертушка так и косит нашего брата так и косит — вжик-вжик.

Девон несколько покоробило подобное фамильярное отношение к смерти, но она храбро продолжала гнуть свою линию:

— В каком-то смысле я приехала поговорить с вами именно об этом. То есть о «смертушке», как вы называете эту старуху с косой. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов по поводу того, что произошло в ту ночь, когда сгорела старая усадьба Стаффордов.

— Да-да, вы говорили мне по телефону… Скажите, а вы точно не репортер или кто-нибудь в этом роде?

— Клянусь.