Молчание адвоката

– И кто он? – поинтересовался я.

– Подозревается как пособник. А звонил мне, – он показал пальцем на потолок, – понимаешь, кто? Сейчас приедет женщина, близкая знакомая задержанного, ты заключишь с ней контракт.

Я покачал головой:

– Но сегодня ведь последний рабочий день, Новый год на носу…

– Что делать? – развел руками коллега. – Надо работать. Ты сумеешь его вытащить. Он никакого отношения к этому убийству не имеет.

Я сразу вспомнил дело Листьева, когда было задержано около сотни подозреваемых, тридцать из которых признались в содеянном. А потом выяснилось, что все они никакого отношения к убийству знаменитости не имеют. Тогда тоже было громкое дело, создана огромная оперативно-следственная группа. И каждый раз объявляли, что исполнители пойманы, а заказчики установлены. Причем следствие металось от одной версии к другой. То подозревали тех, кто хотел повлиять на рекламный бизнес на телевидении, который в то время контролировал Листьев как генеральный директор Первого канала, то всплывала бытовая версия – подозревали его жену, то еще что-то. Но дело это до сих пор не раскрыто.

Конечно, проведя аналогию с убийством Козлова, можно предположить, что если задержаны люди с Украины, то вряд ли они имели отношение к этому – деятельность Козлова на соседнее независимое государство никак не распространялась. Хотя возможно, что банкиры-подозреваемые были с Украины, а работали здесь. Но мне казалось, что настоящий заказчик должен быть из Москвы.

Вскоре моему коллеге снова позвонили. Я понял, что на этот раз объявилась та самая женщина, которая будет хлопотать за задержанного. Вероятно, она узнавала точный адрес офиса, куда ей нужно подъехать. Коллега что-то долго ей объяснял. Закончив разговор, он спросил у меня:

– А удостоверение и ордер у тебя с собой?

– Конечно, все в полном комплекте в машине лежит.

– Так давай, неси!

Я спустился вниз, достал из машины необходимые документы – удостоверение, ордер с печатью, который являлся основанием для допуска по уголовному делу, захватил блокнот с ручкой и маленький диктофон. Затем посмотрел на индикатор зарядки мобильника, учитывая, что, может быть, придется фотографировать какие-либо документы, которые предоставят следователи, когда я буду знакомиться с протоколом задержания своего клиента. Телефон был разряжен наполовину. Я стал шарить в портфеле в поисках портативного фотоаппарата.

Вскоре в кабинет вошла женщина лет сорока. Поздоровавшись, она представилась Лианой Аскеровой, по национальности дагестанкой, совладелицей одного из небольших ресторанов, расположенных в центре Москвы. Она рассказала, что ее партнер, пятидесятипятилетний выходец с Украины Борис Шахрай, подозревается в пособничестве убийству Андрея Козлова.

– А в чем его пособничество выражалось? – спросил я.

Она пожала плечами:

– Я ничего не знаю. Могу сказать только одно – он невиновен.

Тогда я не знал, что через какое-то время и она как подозреваемая по этому делу будет задержана и арестована.

– А где он сейчас?

– На Петровке. Хорошо бы, чтобы вы побыстрее туда приехали.

– Конечно, я понимаю. Зачем нам терять время?

– Да, вот еще что, – добавила Лиана. – Есть еще один нюанс. Но я расскажу вам о нем в машине.

Мы спустились вниз. Я направился к своей машине, но Лиана сказала:

– Давайте сделаем так: вы оставите свою машину здесь, а поедем на моей, с водителем. Доедем быстрее.

Я согласился. Вскоре я сидел на переднем сиденье черного «Мерседеса». Как только мы поехали, Лиана произнесла:

– Бориса задержали вчера вечером, когда он выходил из своего офиса. Он всю ночь просидел на Петровке. А утром человек, который сидел с ним в камере, позвонил нам и сказал, что у него есть для меня информация. Давайте заедем к нему!

Я взглянул на часы:

– Время дорого! Лучше как можно быстрее приехать на Петровку.

– А вдруг это важная информация? – настаивала Лиана.

– Ну хорошо. Где этот человек?

– В институте Склифосовского.

Вскоре мы подъехали к главному входу в Институт скорой помощи. Лиана достала мобильный телефон и набрала номер. Я обратил внимание, что она очень волнуется.

Из дверей института вышел мужчина лет пятидесяти, не очень опрятно одетый. Поздоровавшись с нами, он сказал, что сидел в камере с Борисом. У меня это вызвало подозрение. Как же так? Человек сидел в изоляторе временного содержания на Петровке, утром вышел и тут же оказался в институте Склифосовского? Может быть, «наседка»? Я окинул человека внимательным взглядом. Скорее всего, он похож на бомжа. А практика привлечения бомжей к уборке следственных изоляторов и территории на Петровке еще сохранилась. Я представил, что, скорее всего, его задержали на вокзале за нарушение паспортного режима и привезли на Петровку, 38, где такие же, как он, приступили к уборке милицейского помещения. Так и попал он в камеру, а не сидел там.

Бомж сообщил нам, что Шахрай передал ему номер мобильного телефона Лианы и сказал, что задержали какого-то его знакомого, который показал на него как на участника в организации убийства банкира Козлова. Это и была вся информация.

Я удивленно посмотрел на Лиану:

– Что еще за знакомый?

Она непонимающе пожала плечами:

– Понятия не имею!

– Ладно, поехали! И так мы потеряли много времени!

Вскоре мы подъехали к зданию Петровки, 38. Выйдя из машины, я предложил Лиане:

– Давайте сделаем так. Я сейчас пойду на встречу и, скорее всего, выключу телефон – по условиям режимного объекта телефоны адвокатам проносить запрещено. Как только у меня появится какая-либо информация, я обязательно включу телефон и наберу ваш номер.

– Хорошо, я поеду на работу, в ресторан, – сказала Лиана, – и буду ждать вашего звонка.

Открыв дверь, я вошел в помещение, расположенное на первом этаже. Здесь находилось бюро пропусков. Получив там специальный пропуск, нужно было пройти. Я обратил внимание, что народу в изоляторе временного содержания никого не было. Конечно, сегодня же пятница, сокращенный рабочий день – до конца его осталось пятнадцать минут. Надо успеть!

Я подбежал к окошку и стал стучать. Оно открылось.

– Мне бы пропуск в ИВС, – сказал я.

– Так звоните туда! – услышал в ответ.

– А какой телефон?

– Не знаю, – резко ответила женщина.

«Хорошее обслуживание! – усмехнулся я про себя. – Как же мне узнать номер?»

Я подошел к телефону-автомату, висевшему неподалеку. На одной из его стенок виднелась надпись: «ИВС» и четыре цифры рядом. Ну вот, и нашелся выход из положения! Я тут же набрал номер. В трубке раздался голос дежурного по изолятору временного содержания.

– Добрый день, я адвокат. Задержан мой клиент, Борис Шахрай. Мне необходимо с ним встретиться.

Дежурный громко переспросил фамилию задержанного, вероятно, для того, чтобы поставить в известность о моем визите кого-то из своих коллег, а потом сказал, чтобы я перезвонил минут через пять. Я бросил взгляд на часы. До конца рабочего дня оставалось десять минут. Вероятно, на это и рассчитывало следствие: накануне праздников, выходных дней, больших каникул задержать посредника, изолировать его от адвоката и в течение этого времени выкачать из него признательные показания. Неплохой расчет!