Молчание бога

Хозяин улыбнулся.

– И ты прячешься в этом замке. Прячешься от всех. От себя тоже. И от меня, от людей, от Бога, от Дьявола... Могу поспорить, что ты бродишь по этим комнатам, по пещерам под замком... бродишь, пытаясь отогнать от себя призраков... И я тоже прячусь. Только немного по-другому. Б суете, в толпе, в попойках. Нету меня... я только часть толпы... Тупой, пьяной толпы, которая способна только жрать, размножаться, убивать... Слушай, а может, мы стали искать Бога для того, чтобы убедиться в его отсутствии? Убедиться, что нет никого там... – Ловчий ткнул пальцем в потолок зала. – Что мы свободны в своих поступках... И нет никакого предназначения...

– Не забывай о свободе воли, – сказал Хозяин.

– Что? Свобода воли? Верить в Бога или нет? Очень правильно. Толково. Хочешь – верь. Не хочешь... Не обессудь. Свобода воли... Это ты расскажи тем, кого крестят огнем и мечом. Им расскажи. Расскажи тем, кого рвут в клочья фанатики. Свобода воли... Какая есть свобода воли у человека, укушенного оборотнем? Ах да – убивать или быть убитым... Блеск! Какая свобода воли у тех, кого Толстый Али по повелению Старца собирает по всему Востоку, вырывает им языки и зачем-то отправляет в наши края? – Ловчий встал с кресла и прошел по залу. – Мы сами себя загоняем в клетки. Или позволяем загнать в клетки. А потом заявляем, что у каждого есть право выбора. Вспомни о мухе и философе. Это же твоя любимая история!

История действительно была забавная... Казалась забавной первые пятьсот лет.

Вышел спор у Хозяина... тогда он, правда, этого прозвища не носил, именовался совсем по-другому, но к истории это отношения не имело. Вышел у Хозяина спор с философом настолько известным, что его пригласили наставником к молодому царевичу, будущему завоевателю, будущему Великому, будущему властелину половины мира. И был философ отчего-то уверен в постижимости мироздания и сам кропотливо собирал факты и фактики – о звездах и земле, о людях и животных.

– Мир постижим, если ты так считаешь, – сказал ему Хозяин как-то за чашей вина. – Только вот, хотят ли люди его постигать? Хотят ли они правды? Или им достаточно придумать красивую сказку, подкрепленную авторитетом?

Философ, хоть и был изрядно выпивши, очень логично доказал, что истина интересует каждого, что достижение ее...

– Хорошо, – сказал Хозяин.

И предложил провести эксперимент. Философ, следуя совету Хозяина, в одной из своих книг написал, что у мухи – восемь лап. Ничего более банального и нелепого они тогда просто не смогли придумать. И так просто проверяемого. Этих мух вокруг человека всегда было и будет предостаточно.

Философ от бессмертия отказался, чем еще раз в глазах Хозяина подтвердил свою мудрость.

Я до конца своих дней – это Хозяин знал наверняка – не мог поверить, что никто не усомнился в восьминогости мух. Никто. И после его смерти, век за веком, умные люди, философы, ученые, повторяли – восемь...

...В дверь зала постучали.

– Кто? – спросил Ловчий.

Дверь открылась, и на пороге появился Хорек. С его одежды стекала вода. Мокрые волосы облепили бледное лицо.

– Здравствуйте, святой отец, – сказал Хозяин.

– Сколько ног у мухи? – спросил Ловчий.

– Восемь, – ответил Хорек, не задумываясь.

– Вот такие интеллектуальные игры, – засмеялся Ловчий. – К огню, батя, к огню. Рано или поздно все там будем. Так лучше всё это без простуды.

Священник медленно вошел в зал. Трещали дрова в камине. Капала вода с одежды на пол. Стучал в ставень дождь.

Хорек прижимал к груди сверток.

– Книгу принесли, – сказал Хозяин. – Проходите, присаживайтесь.

– Я принес вашу книгу, – сказал священник, развернул несколько слоев ткани, положил книгу на стол, на самый край. – Я прочел вашу книгу.

Священник опустил руки и стоял неподвижно, словно изваяние.

– И? – сказал Ловчий, когда пауза стала уже неприлично долгой.

– Зачем вы дали мне эту книгу? – спросил священник. Тихо спросил, даже жалобно, как мог бы спросить калека у своего обидчика, – зачем ты меня ударил?

Ловчий внимательно посмотрел в лицо Хорька, перевел взгляд на книгу, а с книги – на лицо Хозяина. Хозяин хмыкнул и отвернулся к огню. Смущенно, как показалось Ловчему, отвернулся.

– Если я правильно понял, это та книга, – сказал Ловчий, вставая с табурета.

– Это книга Младшего Дракона, – сказал Хозяин, не отрывая взгляда от огня. – Ее привез на корабле посланник Старца С Горы.

– Вот как...

Ловчий подошел к столу, протянул руку к книге, но не дотронулся. Держал пальцы над исцарапанным переплетом, словно пытался понять, а не обожжет ли старая кожа.

Кончики пальцев осторожно коснулись переплета. Кожа скрипнула, когда открылась книга. Ловчий перевернул несколько страниц. Листы шуршали, словно песок пересыпался из одной ладони в другую.

– Помнишь пустыню? – спросил Ловчий.

– Помню, – ответил Хозяин.

– И ту ночь...

– И ту ночь.

Они перебрасывались словами, словно стеклянным мячом в полдень, лениво, но осторожно, чтобы не уронить мяч. Не ради того, чтобы превзойти друг друга в ловкости, а просто чтобы не прекратить игру. И Хорек следил за полетом мяча. Провожал его глазами. Изо всех сил стараясь не поверить.

– Знаешь, – сказал Хозяин, – а ведь, похоже, Младший дракон один из немногих, кого мы сделали счастливым... Чуть ли не единственный.

Ловчий медленно переворачивал листы, не отрывая взгляда от книги, и Хорьку вдруг показалось, что мяч сейчас упадет, что разговор разлетится вдребезги, и останется только уйти, забрав с собой свои сомнения и страхи.

Но Ловчий ответил.

– И ведь что самое странное, – сказал Ловчий, – мы не собирались делать его счастливее, мы даже не думали о нем. Так, пустынный разбойник.

Рука Ловчего замерла над страницей.

– Опаньки... А этого комментария я никогда не читал, – Ловчий посмотрел на Хозяина. – Твоя работа?

– Это о чем? – продолжая смотреть в огонь, спросил Хозяин.

– О Кровавой Жертве и Разрушителе, – сказал Ловчий.

– О Проклятом городе?

– Да нет, не о Городе, а именно о жертве. И довольно подробно о Силе... – Ловчий ткнул указательным пальцем в строку, словно собирался читать вслух. – Вот...

– Земля словно сочится Силой, и Сила, будто капли росы или капли пота, появляется на поверхности, туманом висит в воздухе, проникая в грудь человека с каждым вздохом, – тихо проговорил Хозяин. – И только в людях Сила становится Силой, как в пчелах превращается нектар в мед. Но не сознают люди Силы, не способны они познать ее и использовать, а могут только отдать ее, молясь или жертвуя. И отдавали люди ее языческим идолам, обменивали ее на благосклонность ложных богов. А к истинному Богу несут они не Силу, но просьбу. Не отдать хотят, но получить... И Сила, не находящая выхода из тела человеческого, начинает сжигать душу его, превращая человека в чудовище...