Молчание во благо. Том 1

— Потому что ваша техника слишком непредсказуемая. Один звук способен вызвать непредсказуемые эффекты. Но я очень рад, чтобы мы всегда находили способ договориться и унять волнение клана Зенин. С твоим отцом было проще всего: он не владеет техникой. А ваша матушка вовсе не не выполняет роль шаманов.

— И всё же вы меня выслушали, — её голос окреп, в нём зазвучала решимость.

— Верно, — старик позволил себе лёгкую, почти зловещую улыбку. — Ты пришла с правильной стороны. Чувствуешь себя недооценённой, да? Твой брат, Масакадо, слишком ослеплён собой, а клан Инумаки трещит по швам. Ты хочешь спасти их — и готова заплатить цену. Это нас заинтересовало.

Она глубоко вдохнула, собираясь с духом.

— Если вы поможете моему клану выжить, я сделаю всё, что потребуется. Желательно не убийство, а что-нибудь, что сдержит моего безрассудного брата. Но мне нужны гарантии.

Советник кивнул, словно ожидал этих слов.

— Разумно. Мы заключим пакт. Но знай: цена будет высока, и обратного пути не будет.

* * *

— Обучение и подготовка к охоте на проклятых духов начнётся уже сегодня в восемь часов утра, — стоящий в своей комнате Мирак смотрел на лежащий на столе свёрток.

Комната, отведённая Масакадо, была типичной для общежития магов — небольшой, с аскетичной обстановкой, но достаточно функциональной. Голые серые стены раздражали его своей пустотой — ни картин, ни следов жизни, только намёк на то, что он сам должен придать этому месту смысл.

— «Как будто мне есть дело до таких мелочей», — подумал он, скривив губы.

Единственной мебелью, помимо узкой кровати и стола, был встроенный шкаф, где висела униформа академии — белая, как насмешка над его новым положением. Окно занавешивала тёмная штора, слегка криво висевшая на карнизе, и это почему-то бесило его больше, чем он готов был признать.

— «В комнате мага должен быть порядок,» — он сам залез на тумбу — так как слуг в ближайшем окружении не было, и поправил проблему.

На столе, покрытом мелкими царапинами и едва заметными следами прожжённых пятен — вероятно, от магических опытов — лежал свёрток. Он провёл ладонью и медленно развернул.

Меч.

Не шибко длинный, рукоять для одной руки. Выполнен из сплава, который придавал ему слегка матовый оттенок. По режущей кромке можно заметить лёгкий блеск — металл там отполирован до совершенства. Но важно не это. В нём была собственная проклятая энергия.

Оружие, между прочим, тоже разделялось на классы, так же как шаманы и проклятие, и оно было аж третьим.

Мирак не сильно этому впечатлился, но всё же был рад. Описание точно соответствовало тому, которое он запросил: одноручное, лёгкое, с двумя режущими кромками. Всё же пользоваться катанами не привык.

— Лишь неприятно, что оружие нельзя открыто носить на улицах. Глупое ограничение для простолюдинов, — пробормотал он, сжимая рукоять чуть сильнее, чем требовалось. В Нирне подобное было бы немыслимо — сила должна быть видна, чтобы её боялись. Здесь же, в этом мире, её прятали, как позорный секрет. Зато в школе — другое дело. Здесь оружие не просто дозволялось, оно было частью их бытия.

Как только время занятий подошло, он взял свёрток под мышку и шагнул в старинные коридоры техникума. Деревянные полы поскрипывали под шагами. Мирак двигался неспешно, изучая не самую богатую внутреннюю отделку: голые стены из потемневшего дерева, редкие бумажные ширмы с выцветшими узорами, тусклый свет фонарей, висящих под потолком. Даже несмотря на то, что шаманам, вроде как, платят немало, тут не принято отстраивать дворцы. Это место выглядело скорее как старый храм, чем обитель силы.

В Японии, где каждый клочок земли ценился на вес золота, а богатство клана измерялось не только деньгами, но и влиянием, подобная скромность казалась ему одновременно чужой, но логичной.

Он вспомнил слова Широи о регионе Канто: кланы давили друг на друга не ради показной роскоши, а ради контроля. Здесь, в этих стенах, менталитет был выкован веками истории, где внешняя простота скрывала внутреннюю силу.

Японцы, как он успел заметить, не любили выставлять напоказ — ни оружие, ни богатство, ни даже проклятую энергию. Это было в их крови: сдержанность, дисциплина, уважение к традициям, даже если те казались абсурдными.

Роскошь считалась отвлечением, слабостью, которая могла бы подорвать их дух. Деньги, что платили шаманам, шли не на мрамор и золото, а на оружие, тренировки, проклятые объекты. Школа была не местом для хвастовства, а кузницей, где ковали тех, кто должен выстоять против хаоса.

— Глупцы, — тихо выдохнул он, сжимая свёрток. — Скрывать силу — значит ослаблять её.

Мирак остановился у двери с табличкой «1-Б». Немедля, он толкнул дверь указательным пальцем, и та скрипнула, пропуская его внутрь.

Внутри класса царила живая, но сдержанная атмосфера. Ряды парт отражали тусклый свет ламп, а за массивной кафедрой стоял Масамичи Яга — имя всплыло в сознании Мирака, но детали ускользали, как песок сквозь пальцы. Он знал, что этот человек был директором и учителем, но отношения Масакадо с ним были… не самыми радужными.

Высокий, с непреклонным взглядом мужчина часто отчитывал Масакадо за очередное нарушение — кажется, драка с соклановцами или пренебрежение техникой безопасности. В памяти звучали слова: «Ты думаешь, что сила даёт тебе право нарушать правила, Масакадо? В этой школе ты подчиняешься, как все».

— Масакадо, не стой в дверях. Заходи.

Мирак сделал шаг вперёд, позволяя двери тихо закрыться за спиной, и окинул взглядом помещение. Его внимание сразу привлекли трое, сидящих за партами — три фигуры, каждая из которых выделялась на фоне тусклого света и серых стен класса.

Первая — девушка, сидящая ближе к окну. Она выглядела слегка растрёпанной, с напряжённой осанкой, и задумчиво постукивала пальцами по парте. Её взгляд метнулся к Мираку — быстрый, полный любопытства и лёгкого волнения.

Рядом с ней сидел парень, спокойный и собранный. Его поза была непринуждённой, но в ней чувствовалась уверенность. Он бросил на Мирака короткий взгляд, и уголок его рта чуть дрогнул, узнав соседа.

А третий… Этот сразу бросался в глаза. Развалился на стуле, закинув ноги на парту, весь — сплошная дерзость. Светлые волосы торчали в беспорядке, тёмные очки скрывали глаза, но от него веяло чем-то тяжёлым, почти давящим. Мирак невольно напрягся, задержав на нём взгляд чуть дольше.

Яга кашлянул, возвращая его к реальности, и заговорил:

— Это Масакадо Инумаки. Единственный из вас, кто не перевёлся сюда из другого места. Он родился и вырос в клане Инумаки, так что можете считать его местным.

Мирак непреднамеренно поднял подбородок.

— Двое твоих одноклассников были завербованы в шаманы совсем недавно. Это Сёко Иэёри и Сугуру Гето. Последний — Сатору Годзё. Он перевёлся к нам и Токио, по причине, ведомой ему одному.