Молчание во благо. Том 1

— «Видимо, Сатору зарабатывал на этом. С такими глазами грех не монетизировать взгляд — услуга должно быть дорогая и для лотов, где продавец уверен в прибыли. Такие, ясно, пойдут позже. Но я могу сам повторить его трюк», — решил Мирак.

Он сложил печати. Мэй Мэй, сидевшая рядом, удивлённо повернулась, а он шепнул слова Шёпота Ауры, подсветив энергию каждого в зале — и людей, и предметов, как однажды в баре. Обычно Шёпот учат, чтобы различать магию или жизнь в механизмах, нежити, людях — вещи редко показывают. Но Мирак не видел разницы между двемерскими механизмами и проклятыми предметами, в его восприятии все едино. Поэтому всё и подсвечивалось.

— «Техники людей стали чётче», — отметил он, скользнув взглядом по залу. Наличие техник выделялось ярче, чем когда-либо; он мог бы даже угадать их природу, хоть Шёпот и уступал глазам Сатору. Но, посмотрев на вещи, он заметил отличия и там — плотная аура, фрагменты, выдающие скрытые свойства.

Да, что именно за особенность они скрывали, сказать было нельзя, но потенциал предмета был ясен.

— «Эта лампа — пустышка», — Мирак покачал головой. Предмет, обвешанный сдерживающими печатями, казался опасным, и кланы яростно за него торговались. Но печати держали лишь слабого духа третьего ранга. — «Любой предмет может запечатать духа, если знать сутры».

Поток бесполезных лотов продолжался. Их выкатывали пачками на витринах, чтобы продать быстрее. В один из таких моментов взгляд Мирака зацепился за массивный двуручный молот с шипами — словно созданный для отбивных.

— «Молот третьего ранга, одинокий среди прочего. Но с особенностью», — прикинул он и поднял руку.

— Десять миллионов за чёрный молот с забинтованной рукоятью.

— Хорошая цена! Молоты делать непросто, особенно с такой ударной частью. Кто больше? — отозвался ведущий.

— Двенадцать, — бросил Джиничи, сверля затылок Мирака взглядом, полным ненависти.

— Целых двенадцать миллионов! Скоро дойдём до полувторого ранга.

— Четырнадцать, — продолжил Мирак.

— Шестнадцать! — тут же рявкнул Джиничи. Мэй Мэй закатила глаза.

— Эх, он будет поднимать цену, даже если не хочет покупать — либо чтобы тебе не досталось, либо чтобы ты спустил все деньги, — шепнула она очевидное.

Мирак не шелохнулся. В зависимости от особенности, предмет третьего ранга мог стоить больше двадцати миллионов. А эта была сильной — и точно того стоила.

— Восемнадцать, — спокойно бросил он, повернувшись с едкой улыбкой, будто намекая: в эту игру можно играть вдвоём. Джиничи тут же затерялся в догадках — хочет ли Мирак предмет или просто взвинчивает цену, как он сам задумал, чтобы вытянуть больше йен.

Он глянул на Сатору, чей взгляд иногда выдавал ценность лота. Но тот лишь ухмылялся, наслаждаясь их перетягиванием каната.

— «Он же явно бесполезен», — дёрнул бровью Джиничи, положившись на собственное восприятие, и смолчал. Молот ушёл Инумаки.

Мирак, довольный покупкой молота, внимательно следил за аукционом. Его взгляд скользил по витринам, выхватывая неприметные лоты с тайной силой. Зал гудел: участники выкрикивали ставки, а аукционист бойко выкликал новые предметы. Джиничи, сидевший неподалёку, то взвинчивал цены, мешая другим, то забирал то, что считал нужным для себя.

Вскоре Мирак приметил набор игл — простеньких на вид, но с скрытым потенциалом. Джиничи поднял ставку, но Мирак всё равно выкупил их за пятнадцать миллионов. Чуть позже Джиничи перехватил старинный свиток, обойдя Инумаки.

Затем глаз зацепился за потёртые мечи с пульсирующей аурой. Джиничи снова влез, но Мирак забрал клинки за пятьдесят пять миллионов — что было большой переплатой. В тот же момент Джиничи прибрал к рукам амулет с тусклым камнем, надеясь на его проклятую мощь.

— Хох, похоже, Зенины сегодня скупят половину лотов, — ведущий одобрительно глянул на мужчину со шрамом на лбу. Но братья Джиничи смотрели на него как на дурака, одержимого мелкой местью.

Мирак промолчал. Он был беднее многих здесь, но, в отличие от стариков из Нара, чьи глаза округлялись от каждой ставки, не терял хладнокровия. Опыт управления огромными суммами в прошлом давал о себе знать — деньги для него были не просто цифрами, а знакомой стихией, податливой, но требующей мастерства. Нынешняя скудость ставила его в шаткое положение.

Чтобы заработать такие суммы в мире шаманов, нужен не только таланта, но и ресурсы, которых сейчас не хватало. Во-первых, нужны связи — сеть союзников, торговцев, информаторов, открывающая доступ к редким проклятым объектам и богатым заказчикам на опасные миссии. У Великих кланов эта сеть крепла веками: их имена распахивали двери, а история внушала доверие.

И наконец, деньги рождали деньги. Экспедиции за проклятиями, сырьё для зачарований, содержание бойцов — всё это пожирало миллионы, что потом окупались сторицей. В Нирне у Мирака были казна, земли, армии. Теперь он лишён этой базы — но возможность исправить ситуация могла подвернуться прямо сегодня.

Среди очередной партии лотов Мирак заметил кусок древесины — невзрачный обломок, но с ощутимой магической энергией. Джиничи взвинтил цену, но Мирак выкупил его за двадцать миллионов.

— Скажи, ты правда умеешь читать ауры? — спросила Мэй Мэй, иногда перебивавшая ставки даже Наобито ради забавы. Она взяла кулон за пятьдесят с лишним миллионов — просто понравился, да и Мирак шепнул, что в нём есть особенность.

— Только не говори Джиничи, — кивнул он, и в глазах Мэй Мэй загорелся интерес.

— М… а зачем тебе кусок проклятой древесины? Он особенный?

— Хочу кое-чему научиться. Такой качественной древесины я ещё не встречал.

— Ну, в Нара знают толк в дереве, — хмыкнула она.

Аукцион шёл своим чередом. Джиничи упорно вмешивался, порой забирая ценные лоты, но Мирак, с иглами, мечами и древесиной, остался доволен. Он знал: скрытые свойства окупят затраты.

Вскоре объявили лоты, чьи особенности вскрыли за плату. Первым стал музыкальный инструмент, тут же ушедший за сто с лишним миллионов директору киотской школы, что сидел в дальнем ряду.

— Он играет на инструментах? — спросил Мирак, читая ауру старика.

— Да, помнишь Утахиме с программы обмена? Его ученица, пробудила технику через музыку, — Мэй Мэй улыбнулась, попутно перебивая ставки на любопытные лоты.

Цены были огромными. Шестьсот миллионов за оружие полувторого ранга. Миллиард за оружие первого. Заметив молчаливое лицо Мирака, она хихикнула.

— Это не самые дорогие вещи, но проклятая техника взвинчивает цену. Очки, чтобы видеть духов, стоят гроши. А вот меч, вызывающий молнии, или одежда с особым свойством вроде холода — это уже особый ранг, стоящий десятки миллиардов.