Молчание во благо. Том 1

— Зачарования — прибыльный бизнес? — прищурился Мирак, ещё сильнее загоревшись этим делом.

— Да, но не всем доступный. Видишь фонарь ведущего? Он из редких магов, что создают проклятые предметы благодаря технике — но Годзё его давно перекупили.

Мирак задумался. Техника нужна для особенных предметов — но можно ли заменить её словами? Размышления прервал новый лот: браслеты, излучающие проклятую энергию сильнее любого предмета первого ранга. Слова ведущего удивили:

— Браслеты второго ранга, поглощают часть энергии, направленной на владельца, снижая затраты на защиту. Польза очевидна. Старт — триста пятьдесят миллионов.

Мирак насторожился. Ранее называли и ярче особенности, но аура таких вещей, в сравнении с браслетами, казалась тусклой. Видимо, продавец знал лишь одну черту, упустив главную. Опыт зачарований Нирна — пусть и не всегда применимый здесь — подсказывал: секрет в скрытом усилении.

— «Если предмет увеличивает резервы владельца и выбросы энергии, его аура должна быть ярче», — подумал он. Не факт, что эти понятия тут работали, но даже так, две особенности делали лот бесценным. Его стоило перехватить — для перепродажи или себя.

— Шестьсот миллионов, — бросил Наобито Зенин. Перебивать не спешили. Мирак сжал кулаки — таких денег у него не было.

— Мэй Мэй, насколько ты богата? — решительно повернулся он. Та выгнула брови, мигом уловив намёк.

— Хочешь, чтобы я купила? Тебе? — в её глазах мелькнула усмешка. Мирак серьёзно кивнул. — Ты хорошенький, но не настолько, чтобы я дарила такие подарки. Даже с клятвой вернуть деньги.

— Какие проценты тебе нужны?

— Не в них дело, — покачала она головой. — Я не готова разом выложить столько — это вся моя подушка безопасности. Я не Наобито, чтобы тратить три миллиарда за день.

— А если я предложу брак и позволю вести дела в Канто как жене главы? — быстрый, твёрдый вопрос заставил Мэй Мэй замереть. На фоне Камо вяло перебивали Наобито. — Удивлена? Ты можешь думать, что это юношеский пыл — попытка впечатлить или привязать тебя ради выгоды. Или что я хочу манипулировать твоим богатством, не давая ничего, кроме пустых слов.

Она чуть качнула головой, соглашаясь с его доводами — или сомневаясь в силе обещаний. Клан Инумаки, хоть и рос, не равнялся Зенинам или Камо, и это могло казаться ей слабостью.

Но Мирак знал: она мыслит выгодой, пока слабой в её глазах. Он продолжил:

— Я предлагаю политический брак на твоих условиях. Канто — это торговые пути, проклятые объекты, ресурсы Токио и провинций. Ты сможешь влиять на их распределение, забирать долю, что утекает к Зенинам и Камо. Как моя жена, ты войдёшь в Совет кланов — это власть, которую не купишь, и ты это понимаешь, — его голос, холодный и рассудительный, лился как мёд. — Ты будешь продвигать свои интересы без посредников. С твоим умом это усилит наш клан.

Он видел её меркантильность — она не сдержится, используя репутацию Инумаки, и её деньги вряд ли станут общими. Но это и не требовалось.

— Деньги волнуют меня меньше, чем сила, которую я постигаю. Ты умеешь торговать, я — управлять. Вместе мы станем непобедимы. Я вижу скрытое и помогу тебе находить недооценённые лоты, как этот, превращая их в состояния. Мы построим сеть, скупая и перерабатывая проклятые объекты — я уже доказал, что вижу то, чего не видят другие. Это лишь верхушка айсберга наших возможностей.

— А как же любовь? — невинно спросила Мэй Мэй. — Мне всего восемнадцать, и, несмотря на ум, я, может, хочу красивого накачанного мужчину. Да и ты молод.

Мирак глянул на ведущего, отсчитывающего секунды до конца торгов. Он понял: Мэй Мэй, видимо, не любила слишком серьезные клановые дела. И видела предложение Мирака, как одно из таких безжизненных клановых обязательств.

Не оборачиваясь, он бросил в последней попытке:

— Любовь? Она рождается из доверия, а доверие — из побед. Я же собираюсь победить весь мир, и, так уж и быть, разделить его с тобой. Если скажешь — да.

Мирак понял, что не умеет самое главное. По-человечески вести разговоры и романтично флиртовать — эти навыки молодых выбило из него уже очень и очень давно.

— Хм… Семьсот миллионов! — Мэй Мэй вскинула руку, её грудь колыхнулась. Все обернулись, сморщив носы, но перебивать не стали. Ведущий улыбнулся, спросил, есть ли ещё желающие, и трижды стукнул молотком. Лишь тогда она повернулась к Мираку с игривой ноткой вызова: — Ну что, дорогой, такой ответ тебя устроит?

— Хм, — Мирак остался доволен. Её уж явно зацепила не попытка в романтику, а та выгода, которая открывалась, как жене главы целого региона. Но он был совсем не против, а недостающие навыки отточиться ещё успеется. — Этот мир уже у наших ног.

— Хо-хо-хо, очень на это надеюсь.

12 — Древний и Древнейший

Солнце давно скрылось за горизонтом, и поместье клана Инумаки окутала мягкая тишина вечера. Лишь редкие звуки нарушали покой: скрип половиц под шагами патрульных да шорох листьев, гонимых ветром по двору. Общие комнаты последователей тонули во мраке, который слегка рассеивал слабый лунный свет, пробивавшийся сквозь бумажные ширмы окон. Длинные ряды футонов аккуратно выстроились вдоль стен, и дыхание спящих послушников сливалось в тихий, ровный гул. Усталость после дневных тренировок придавила их к земле, словно невидимая ладонь, и даже самые беспокойные теперь лежали неподвижно, погружённые в сны о силе и славе.

Но среди спящих выделялась одна фигура — пятый из приближённых Мирака, тот, кого не коснулась милость проклятой техники. Он лежал на своём футоне у дальней стены, ближе к выходу, но его широко открытые глаза блестели в полумраке. Руки сжимали край тонкого одеяла, пальцы дрожали от напряжения, а грудь вздымалась чаще, чем у других. Его звали Кейта — имя, которое Мирак так и не заменил звучным прозвищем, как у остальных четверых.

Имена бывших друзей звучали в его ушах, как боевые кличи, а он остался просто Кейтой, безликим и ненужным.

Недавно его судьба окончательно определилась. Когда четвёрка гордо доложила о пробуждении техник, Мирак лишь мельком взглянул на него, пятого, и бросил холодно: «Ты не владеешь личностью. Не способен показать технику». Эти слова, произнесённые без гнева, но с ледяным равнодушием, врезались в память Кейты, точно клеймо. А затем его отправили к Широе — «пусть тренируется с дозорными», сказал глава клана, будто Кейта был не более чем обузой, недостойной внимания лидера. Широя, строгая и непреклонная, гоняла его весь день, заставляя отрабатывать удары до изнеможения, пока пот не заливал глаза, а руки не дрожали от усталости.