Молчание во благо. Том 1

— Развивать регион и копить капитал — разные вещи, — парировал Наобито, будто принижая. — Успехи твоего региона — это результат пары месяцев удачи — на которые может повлиять слабый ветерок. На же клан не собьет даже ураган.

— Насчёт урагана. Вы, главное, побольше якудза со своих земель выпускайте — они плодят бизнесы, которые выгодно разваливать. Такими темпами и ваши богатства медяком покажутся, — Мирак прошёл мимо, шагнув в аукционный зал, чтобы занять место. Насмешка Наобито ударила в спину. Каждый слышал, ощутил укол под рёбрами.

Раздражение витало в воздухе.

— «Выглядит никчёмным лидером, но какую игру он провернул с Камо», — усмехнулся Наобито про себя. Выпускать якудза было удобно всем, кроме простых людей: преступность держали в узде, власть — под контролем, но Великие оставляли щель, через которую бандиты вылезали. Щель вела в ловушку. Много лет эта лазейка приоткрывалась, наполняя карманы Великих, и никто не замечал. Пока не явился Мирак, заявив, что калитка, которая контролирует бандитов, на самом деле то открыта нараспашку! Он указал на виновных, и причины бед тут же свалили на Камо — им велели разобраться, отрезав Великие кланы от привычной кормушки.

Конечно, приказали не только Старейшины, на которых были рычаги давления.

Годзё с их выскочкой Сатору давно пытались переломить правила, но не хватало людей — точнее, того, кто встанет на сторону старейшин. Старики не хотели, чтобы в Канто, где они жили, плодилась преступность. Мирак помог, попутно прикрывшись ими, как щитом против Великих. Так мастерски, что это казалось практически случайностью.

— «Ты опасен, Масакадо,» — усмехнулся Наобито.

Вскоре объявили начало аукциона. Лидеры, до того топтавшиеся снаружи и разглядывавшие дорогие, чертовски полезные проклятые предметы в витринах — вещи, о которых каждый мечтал, — двинулись внутрь. Они расселись на красных бархатных сиденьях, шурша одеждой.

Зал дышал роскошью. Над сиденьями нависал балкон, где мелькали тени слуг, а в центре возвышалась трибуна — чёрная, с резьбой в виде змей, готовая принять первый лот.

Сатору Годзё, притягивавший все взгляды, развалился в первом ряду у трибуны. Белые волосы торчали, как маяк, ноги лежали на спинке переднего кресла, а ухмылка кривила губы — он явно наслаждался вниманием.

Рядом пустовало место, но через несколько кресел сидела Мэй Мэй. Её прямая спина, серебристые волосы, блестящие в полумраке, и пальцы, постукивающие по подлокотнику, выдавали холодную расчётливость. Мирак шагнул к ней и опустился в соседнее кресло, бросив короткий взгляд на собравшихся.

Мест было мало, но зал оставался почти пустым — несколько фигур от Великих, пара из Хигасибодзё, кто-то из Нара да редкие бесклановые шаманы.

— Привет, лидер растущего клана, — Мэй Мэй приятно улыбнулась.

— Бедная, несчастная девушка, что не может купить себе кофе? — подколол Мирак.

— Хо-хо, ничего не могу с собой поделать, люблю, когда за мной ухаживают, — добродушно отозвалась она, с радостью приняв нового соседа. — Хочешь что-то купить или просто поглазеть на здешние редкости?

— Я уже прошёлся вдоль витрин и прикинул, что тут бывает, — пожал плечами Мирак, заслужив понимающую улыбку Мэй Мэй.

— Сокровища вроде тех, что там стоят, редко попадают в лоты. Великие такое не продадут и не выставят, но люди вроде тех из Нара, нашедшие или создавшие что-то примечательное, неплохо наживаются на чужом богатстве. Потому тут и сидят не только Великие и ты.

— Я? — моргнул Мирак.

— Ты — многообещающий лидер целого региона. Тебя позвали из-за капитала, а не из-за лота, что ты выставил. Я права?

Вспомнив, что письмо пришло раньше, чем он решил продать мечи, Мирак кивнул — коротко, без лишних слов.

Вскоре зал ожил: аукцион начался. Шаманы зашуршали кимоно, устраиваясь в красных бархатных креслах, их взгляды метались к трибуне. Тишина разлетелась вдребезги, когда на неё шагнул ведущий — худощавый блондин в юкате, расписанной щупальцами осьминога. Чёрная шляпка съехала набок, а рядом парил фонарь — круглый, напоминающий рыбу-фугу, с синими огоньками, мерцающими в воздухе. Проклятая техника мужчины гудела еле слышно, пока он хлопнул в ладоши, раскатив звук по залу. Все замерли.

— Господа, добро пожаловать! — нго голос резанул с лёгкой насмешкой. — Прежде чем начнём, благодарю клан Годзё. Без их щедрости и дальновидности этого места бы не было, — он коротко поклонился. — А теперь к делу. Правила просты: кто больше даст, тот и возьмёт. Первый лот! — Щёлкнув пальцами, он заставил фонарь вспыхнуть ярче, осветив мечи для пущего эффекта. — Десять мечей третьего ранга. Заточка — до бритвы. Для защиты, к моему удивлению, требуется свыше двенадцати процентов проклятой энергии — перспективное оружие. Начальная цена — пятьдесят пять миллионов йен. Кто откроет торги?

— «Стартовая цена ниже, чем при продаже поодиночке, но особенность мечей должна зацепить остальных», — подумал Мирак, оглядывая зал. Мэй Мэй и Сатору явно плевать на лот — такие мечи годились для послушников-новичков, чтобы раскрыть их силу. Предсказать было несложно: Камо и Зенины вот-вот начнут торги.

Цена быстро подскочила до семидесяти пяти миллионов. Камо отступили, шепча, что за такие деньги лучше вооружить кого поважнее новобранцев. Зенины же не скупились, вбухивая целые состояния в свою элитную армию.

— Неплохо, — кивнул Мирак, услышав последнюю ставку.

— Они твои? — повернулась Мэй Мэй.

— Да.

— Разве твоему клану не нужны сильные послушники?

— На эти деньги я куплю им что-то полезнее, — отрезал он, наблюдая дальше.

Следующим лотом вынесли чайник — ранг был таким же, но, как и с мечами, без намёка на особенности. Неудивительно: обычные глаза, даже напитанные негативной энергией, видят лишь силу ауры, а не её суть. В отличие от человека, чьи эмоции и колебания ауры выдают технику, вещь молчит. Её свойства, как у мешка Фудзина, проявляются только в руках мага.

Мирак уловил риск этого аукциона: такие вещи ты должен покупать, ориентируясь на чувства. Многие владельцы выставляют лоты, не разобравшись в их природе, а то и вовсе считая их пустышками — иначе бы сразу объявили особенности, взвинтив цену. Описание вроде «лампа с проклятыми надписями» говорило слишком мало.

— «Может ли Сатору видеть их суть?» — Мирак глянул на одноклассника, чья широкая улыбка не сходила с лица.

Вспомнились слова Сатору: он предлагал за плату раскрыть особенности предметов. Его глаза, очевидно, видели проклятую энергию в деталях, различая техники — не просто их наличие, а саму природу. Он даже заметил, когда с него спала печать, сковывавшая речь.