Молчи и танцуй (Часть 1)

Глеб проснулся, лежа на самом краешке кровати, и понял, что отборные похмельные муки ему сегодня гарантированы. Впрочем, как он и предполагал. -Мама дорогая...
– пробормотал он, приподнимаясь на локтях.
– Который час? -Без пятнадцати десять, - ответила Светлана. Она сидела перед зеркалом и наводила красоту. -Сколько?! -Почти десять. -Бррр!.. Глеб провел рукой по лицу. Кажется, вчера они не только надрались, но еще и сделали какую-то глупость. -А ты куда-то уходишь? -Ага. Бросаю тебя, любимый. -Чего? -Ухожу в монастырь к маме. Он внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, шутит она или нет. -И когда придешь... из монастыря? -Закончу все дела и приду. -В смысле? Светлана сложила косметические примочки в сумочку и повернулась к мужу. -Наша дочь возвращается сегодня из пионерского лагеря, балда! Я иду ее встречать. Глеб упал обратно на подушку и в той степени блаженства, какую мог сейчас себе позволить, пропел: -А ты не лё-о-отчик, а я была так ра-а-ада... -Ага. Завтрак на плите, чистая рубашка висит на гладильной доске. И еще: увижу Обухова - надеру ему задницу. -Разрешаю. Светлана не поцеловала мужа перед уходом. Она мотивировала это тем, что из недр его пасти несло неудавшейся подделкой "Шанель". Глеб не обиделся. Он и так был доволен, что жена не стала играть в непримиримого борца с пьянством. Светлана предпочитала не усугублять и без того паршивое состояние своего благоверного. Махнув ей на прощание, Глеб поднялся с кровати, прошаркал в ванную и десять минут своего драгоценного утра посвятил холодному душу. В это время он пытался осознать, чего они с Кириллом вчера наделали. Напиться до полной амнезии у них не получилось, но некоторая притупленность бдительности все же прошла: все стало немножко по барабану и чуть-чуть до лампочки. Заменили программную песню в эфире на ту, которую захотелось послушать, гоняли Пашу в магазин, орали как два мартовских кота и... И самое главное - сунули новичка в эфир без предварительной подготовки! За такое Глеб лично отвинтил бы уши кому угодно, но кто теперь сделает это с ним самим? Впрочем, Вадима, как самого трезвого и разумного, спасло то, что шоу не провалилось. Он на удивление быстро разобрался с кнопками, ручками, хотя первые минуты сильно нервничал, о чем свидетельствовало легкое дрожание рук. К тому же ему помогал Паша. Словом, прошло нормально. "А если бы провалилось?" - подумал Глеб и не нашел, что ответить на этот вопрос. Приведя себя в относительный порядок, он уселся на кухне перед тарелкой с салатом и бутербродами. Не успел сделать и нескольких жевательных движений, как зазвонил телефон на стене. -Алло! -Глеб Николаевич, здравствуйте, это Настя. -Привет, Настюха. Чего там у вас? -Приезжают оптовики за книгой. Мне отпускать без вас? -Отпускай, конечно. Счета у меня в столе, в верхнем ящике. -Хорошо. И еще тут Вадим пришел, вас спрашивает. Глеб чуть не подавился. -Давай его сюда! Как любой нормальный участник пьяного дебоша, Глеб желал поговорить утром на свежую голову с кем-нибудь из собутыльников и сравнить ощущения. А кроме того, он еще и хотел всыпать парню по первое число. -Доброе утро, - сказал Вадим. Голос его звучал буднично и даже несколько расслабленно.
– Как самочувствие? -Как и ожидалось. Ты мне вот что скажи, как ты посмел вчера сесть в эфир? Вадим ответил не сразу - на сцену вышло его фирменное смущение. -Вы же сами захотели... -Мало ли чего мы хотели. А если бы я предложил тебе трахнуть мою секретаршу?! Тьфу, прости господи!.. Вадим лишь молча дышал в трубку. Он посчитал, что его действительно серьезно ругают. -Ладно, - бросил Глеб, - радуйся, что все прошло нормально. Можно было бы и получше, но для первого раза очень даже неплохо. Я запрошу исследование, узнаю, сколько народу тебя будет слушать, а ты пойдешь со своей луной пока раза два-три в неделю. Готов? -Ага. -Ну, тогда все. -Передать Насте ваши слова о любви? -Я тебе так потом передам!
– рассмеялся Глеб.
– Вечером жду тебя в студии. -Хорошо. -До связи, крошка.

И все завертелось... Доедая в это утро свой любимый капустный салат, Глеб даже не подозревал, что вдвоем с Кириллом они собственноручно вынули пробку из бутылки, в которой сидел джинн. Вдребезги пьяный джинн.

Не нужно было дожидаться результатов соцопроса, чтобы определить, сколько человек слушают программу "Время Луны" и радио "Пилот" вообще. Во время эфира Вадима телефон в студии разрывался на части. Глебу пришлось подключать к работе второго оператора, который смог бы подменять Пашу на звонках и монтаже. В течение следующей недели Вадим провел еще три шоу. Темы были разные любовь, брак, бизнес. В студию звонили люди, не уверенные в своих силах, колеблющиеся при выборе партнера для секса, потерявшие друга, больные, здоровые и пьяные. По количеству пьяных звонков "Время Луны" уже могло соревноваться с каким-нибудь утренним шоу на отвязной молодежной станции. Почему-то люди решили, что на радио "Пилот" начал работать "телефон доверия", эдакий эквивалент общественного мусорного бака, в который можно выбросить натирающие ноги башмаки. Уже перед третьей передачей Вадиму вместе с Глебом пришлось провести серьезную редакторскую работу, чтобы обезопасить шоу от скатывания в пошлость. Прежде всего, поставили заслон перед телефонными хулиганами и теми, кто выпил больше двухсот граммов водки. Затем стали тщательно сортировать темы звонков. Сложность заключалась в том, что каждому из звонивших казалось, что именно он может рассказать в эфире интересную историю, и уже на предварительном этапе он начинал спорить и доказывать свое эксклюзивное право участвовать в шоу. Терпеливый Паша разъяснял, записывал номера телефонов, ругался и едва сдерживался, чтобы не послать к чертовой матери очередного болвана, перепутавшего радио с зоопарком. В результате Вадим беседовал в прямом эфире уже только с теми, кто действительно был интересен публике и мог рассказать что-то из ряда вон выходящее. Сам Вадим провел пару дней в публичной библиотеке, прочел "по диагонали" несколько книг по психологии. С каждым шоу его работа в эфире становилась более качественной. Глеб не мог этого не заметить. -Но все равно мы работаем неправильно, - сказал он как-то вечером после очередного разбора полетов.

– Мы налаживаем программу в процессе ее выхода, а надо было все детали продумать заранее. -Сам виноват, - отшучивался Вадим. Неожиданно активизировался отдел продаж. Рекламные менеджеры на радостях притащили в подарок программе "Время Луны" жирного спонсора - рекламный пакет был продан на месяц вперед. Авторы программы как раз только задумались об этом где-то между третьим и четвертым эфиром - а спонсоры нарисовались сами. Вадим испытал удивление и удовлетворение одновременно. По словам Глеба, рекламодателей чаще приходилось окучивать и уговаривать, чтобы они раскошелились. -Молодец, - сказал Шестопалов.
– По нашим правилам, десять процентов от стоимости проданного пакета достается автору программы. Так что в конце месяца можешь приходить за зарплатой. После этого известия Вадим на радостях уволился со своей парфюмерной базы и на следующий же день сунул под нос Глебу заявление о приеме на работу и трудовую книжку. Тот без возражений все оформил. Все развивалось очень быстро... Впрочем, памятуя об успехе рекламной кампании "Убегающего волка", никто не думал удивляться. Вадима Колесникова негласно причислили к когорте шаманов или суперталантливых хитрецов, которые умеют больше, чем показывают. Глеб только пару раз пытался задать вопрос типа "Как это у тебя?...", но Вадим недвусмысленно поворачивался к нему спиной и находил другую тему для разговора. Работа кипела...

Лариса тем временем готовилась к переезду. За неделю она собрала все имущество, которое считала своим, приготовила к транспортировке и теперь не могла дождаться того часа, когда она, наконец, захлопнет входную дверь и отдаст ключи соседке Любе. Своих родителей она уже поставила в известность (Людмила Викторовна за один вечер проглотила десяток капсул из различных упаковок и раз десять измерила давление), а свекор и свекровь до сих пор не проявили особого желания поинтересоваться, как живет их внук в отсутствии любимого папы. Максимка отдался процессу сборов со всей ответственностью. Ему нравилось готовиться к переезду, ему нравился дядя Вадим и он не задумывался о том, что ждет их с мамой в будущем. По его мнению, все у них будет хорошо, раз мама так сказала. Обычно он молниеносно ориентировался в ее настроении, и если мамуля была чем-то расстроена или подавлена, значит, что-то шло не так. Но Лариса за прошедшие дни ни разу не присела возле окна, грустно уставившись на улицу, и ни разу не всплакнула. Значит, все в порядке. -Мы будем жить в другом доме?
– однажды спросил Максим. -Да. -С дядей Вадимом? -Да. -Ура! А в садик я буду ходить? -Да, ты будешь ходить в тот же садик, будешь играть с теми же ребятами, а я буду ходить на работу, как всегда. Просто с нами будет дядя Вадим. -Ладно. К своему удивлению, Лариса действительно не терзалась сомнениями. Будь на месте Вадима кто-то другой, она, пожалуй, не поступила бы толь опрометчиво, но с этим парнем все было иначе. Какая, к черту, разница, что знакомы они всего-то недели две! Какая разница, что познакомились они на улице, как в дешевой советской мелодраме! Ведь иногда бывает достаточно и двух-трех дней, чтобы понять очевидное: судьба дает тебе шанс, сует его прямо под нос и говорит, что будешь полным идиотом, если не возьмешь. "Держи, пока я добрая!" - заявляет Судьба, и ты хватаешься обеими руками, как за хвост стремительно ползущего по земле каната. Впрочем, нет, все это больше напоминает "американские горки"... В пятницу утром Вадим подогнал к подъезду "Газель". Лариса и Максимка уже ждали его с нетерпением, и сам Вадим, вбежавший в квартиру, выглядел не менее взбудораженным. Коробки, свертки и пакеты с мелочью загрузили быстро. Гардероб Ларисы, включавший как личную одежду для повседневной носки, так и профессиональные костюмы для танцев, занял места в машине больше, чем все остальное. Глядя на эту груду тряпья, Вадим лихорадочно прикидывал, хватит ли места в его съемной двушке для всего остального. Впрочем, гадать уже было поздно. -Не волнуйся, - сказала Лариса.
– Часть вещей я отвезу к родителям. Например, вот это старье, которое я не носила уже года два... "Старья" почему-то оказалось немного, и Вадим подумал, что легче от его отсутствия не станет. Пока загружали машину, Максимка сидел на лавочке возле качелей и по обыкновению водил палочкой на песке, вырисовывая замысловатые знаки. Лариса время от времени бросала взгляд в его сторону, чтобы убедиться, что все нормально. В один из таких беспокойных бросков она увидела стоящего возле мальчика большого мужчину. Первая реакция: -Максим, эй! Мужчина обернулся. -Папа!
– воскликнула Лариса.
– Ты откуда здесь? -Отпросился с работы. Не узнала меня, что ли? Лариса подбежала к нему, поцеловала в щеку. -Ты чего это на себя нацепил? Александр Никифорович небрежно расстегнул свою старую холщовую куртку. -Это я так для погрузки оделся. Я не опоздал, там у вас еще есть работа для меня? -Конечно. Мы только начали. Отец подошел к машине. Вадим не заметил его появления, он в этот момент ковырялся в огромной коробке, пытаясь засунуть внутрь неформатную игрушку Максима. -Здравствуй, - сказал Александр Никифорович. Вадим вздрогнул, обернулся. В первое мгновение по лицу его пробежала тень испуга, но потом он успокоился, даже попытался улыбнуться. -Здравствуйте. -Помощник нужен? Вадим раскрыл рот, оглядел развалы домашнего скарба. -Ну... вот, вроде тут все, но там наверху еще пара тумбочек. -Хорошо. -Спасибо. -На здоровье. Александр Никифорович вместе с дочерью поднялись в квартиру и в течение десяти минут вынесли на улицу всю мебель, которую молодая женщина отважилась забрать: прикроватную тумбочку, корзину для белья, пару стульев. На большее Лариса не осмелилась, потому что вдобавок к семейной драме Игорь мог завести еще и имущественный спор. К одиннадцати часам с погрузкой управились. Лариса решила не отдавать ключ соседке, она сунула его в карман отцу. -Когда он появится, отдашь ему. Александр Никифорович ничего не сказал, только молча залез в фургон и опустил тент. Пока ехали до места разгрузки, никто не проронил ни слова - ни Вадим, ни Лариса, ни ее сынишка. Все были напряжены, переживали случившееся каждый по-своему. Лариса внезапно почувствовала какую-то гнетущую грусть, похожую на ту, что она испытывала, когда покидала родительский дом после свадьбы. Она решила, что от этих чувств не избавиться, даже если ты совершаешь обдуманный и единственно верный поступок - любые перемены в устоявшемся порядке жизни она всегда переносила тяжело. Впрочем, когда машина остановилась возле дома Вадима, на переживания уже не было времени. Втроем с отцом они дружно перетаскали вещи на четвертый этаж, расплатились с водителем, дружно уселись на кухне и выпили по чашке чая. Максимка сидел на коленях у мамы и не отводил глаз от дяди Вадима. -Ну что, сделали дело?
– произнес Александр Никифорович. Вадим и Лариса опасливо переглянулись. Звучало угрожающе. -Сделали!
– сказал Максимка. -Это правильно, ребятки. Молодые люди расслабились. Когда посуда была убрана в шкаф, Александр Никифорович обратился к Вадиму. -Слышь-ка, пойдем на пару минут в сторонку. Лариса слышала это приглашение, но вмешиваться не стала. Она доверяла отцу и не думала, что сейчас он будет рвать и метать, угрожать расправой в случае, если любимая дочка не станет счастливой. В комнате Александр Никифорович оглядел обстановку, пробежался глазами по книжной полке, по большому дивану с разбросанными одеялами. Вадим молча ожидал приговора. -Уютно, - сказал мужчина, присаживаясь на краешек дивана.
– Ты знаешь, я не большой поклонник этих свистоплясок, песенок и глупых прибауточек, и радио я обычно не слушаю. Но тут с напарником ездили в небольшую командировку с ночевкой, по дороге слушали твою передачу. Я слушал так, из любопытства, потому что Лариска рассказывала про тебя. Но знаешь, мне понравилось. Хорошо говоришь, цепляет. Вадим покраснел. Он ожидал явно не этого. -Так вот, - продолжил Александр Никифорович, - если ты и в жизни такой, как по радио, то я буду доволен ее выбором. Хотя меня такие темпы - две недели знакомы - как-то не очень успокаивают. Ее мать до сих пор оправиться не может от неожиданности. Что скажешь? Вадим краснел, но отмалчиваться по обыкновению не стал. -Я понимаю, что это слишком быстро и, наверно, многим кажется рискованным, что она бросила все и уехала со мной. Но мне кажется, что все будет в порядке. -Кажется? Вадим качнул головой, поняв свою ошибку. -Нет, мне не кажется, я в этом уверен. -Вот это уже лучше, - проговорил довольный Александр Никифорович.
– Больше ничего не хочешь добавить? -Хочу. Мы с Ларисой будем вместе, оформим ее развод и распишемся сами. У Максимки будет отец, а потом, возможно, появится и брат с сестрой. -Ух, ты, шустрик!
– рассмеялся Еремеев.
– Осади немножко коней, не спеши сделать все сразу. Он встал с дивана, положил руку парню на плечо. -Ну, в общем, я тебе вот что скажу в напутствие. Я всегда на стороне своей дочери, и если она приехала сюда, значит, она так решила, и значит, что я и на твоей стороне тоже. Если возникнут сложности, с которыми не сможете справиться сами - сразу обращайтесь ко мне. -Хорошо. Спасибо. Еремеев подосвиданькался с дочерью и внуком и, пожав руку гостеприимного хозяина дома, ушел.

Ночью они не могли уснуть. Максимка давно спал, проявив настоящий героизм и без пререканий устроившись на разборной кровати в соседней комнате. Лариса поражалась: она считала, что он ни за какие коврижки не ляжет спать в незнакомой квартире один, без мамы, но он это сделал. Еще один повод для размышлений. Они с Вадимом лежали на том же самом диване, в той же самой позе, что и в первый раз, после бурного секса в ночь "черепашьего концерта" - голова Ларисы на его плече, руки обхватывали плечи. -Ты думаешь, у нас все получится?
– спросила она. -Да, я уверен. Из этой квартиры нас пока никто не выгонит, потому что мне ее сдала знакомая тетка за хорошую цену и на неограниченный срок. С деньгами у нас все образуется. Глеб взял меня на работу, условия хорошие. Кроме того, Кирилл Обухов решился вложить деньги в мой музыкальный проект, сейчас готовим новую концертную программу. Может, в той же "Черепахе" откатаем. -Хорошо, - тихо сказала Лариса.
– Ты ему доверяешь? -Кому? -Этому толстому. Вадим усмехнулся. -Ты его плохо знаешь. Он забавный мужик. Денег - куры не клюют, а он живет в обычной квартире улучшенной планировки, ездит без свиты, гуляет пешком, жрет хот-доги на улице и вдобавок постоянно делает кому-то подарки. Недавно вот детский городок в чужом дворе оборудовал. Бзикнутый филантроп, короче. -Ой, что-то не верится. -Я тоже не верил. С виду он такой "чиста братан", а Глеб рассказывал, что у него в ящике стола два диплома о высшем образовании валяются. Я просто обалдел. -Ты его уже обожаешь... Вадим не обиделся. -Я его уважаю. Он не жадный. -Легко быть не жадным, когда богатый. -Совсем наоборот. Трудно. Лариса погладила его по щеке. -Ладно, давай сменим тему, о нас с тобой поговорим. -Ну, давай. Лариса сползла с его плеча, легла на спину, мечтательно уставившись в потолок.

– Ты говоришь, что хочешь с концертами снова выступать. -Да. Я не хочу заниматься этим профессионально, хоть Кирилл и уговаривает, но если получится что-то интересное, я бы, пожалуй, еще попел. -Я бы могла тебе помогать. -Да?
– Вадим приподнялся на локте, посмотрел на нее, и она заметила, как блеснули его глаза.
– Слушай, ты могла бы научить меня двигаться на сцене, каких-нибудь движений подкинула. -Конечно. Парень заметно оживился. Он уже не лежал на кровати, он сидел на ней, подогнув под себя голые ноги, и жестикулировал, словно оратор на трибуне. -Слушай, Ларис, можно было бы даже совместные номера делать: я с гитаристом, и ты - со своими ребятами. Это было бы шоу. -Ага, - согласилась она с улыбкой. Ларисе уже приходила в голову эта мысль, и теперь она была рада, что до нее допер и Вадим. Тем более, что теперь, если они рассчитывают жить вдвоем (даже если недолго, но вдвоем), им не помешают халтурные деньги. -Надо будет переговорить с Кириллом!
– с воодушевлением произнес Вадим.
– И с Глебом. Кстати, они постоянно передают тебе привет, а я забываю. -Спасибо.
– Лариса потянула парня за плечи.
– Ложись, спать пора. Вадим снова улегся рядом, обнял девушку, погладил волосы. Им нужно было привыкнуть к новому положению. Несмотря на уверенность Вадима и доверие Ларисы им никак не удавалось сбросить со счетов две вещи: слишком высокую скорость перемен и перспективы мирного развода с Игорем.

Хозяин элитного коттеджа и его гости переместились во двор, к бассейну и шезлонгам. Загорелые красавицы в купальниках ринулись в бассейн, а деловые мужчины расселись за столиками. Чуть дальше на лужайке перед окнами коттеджа установили мангал, и уже около часа оттуда доносились совершенно потрясающие запахи. Шашлыки сегодня обещали быть отменными - за их приготовление взялся лучший повар отеля "Славянский" Гоша Оганян. За одним столиком с Лесневским устроились главный пиарщик Андрей Нестеров, финансист одного из подразделений компании "Лес-фарм" Алексей Охлопьев и партнер по бизнесу, приехавший из другого города, Владимир Григ. -Как твоя жена к этому относится?
– поинтересовался последний, наблюдая за девицей, которая собиралась прыгнуть в бассейн с небольшой вышки. -Спроси у нее, - отмахнулся Лесневский.
– Я этих девчонок практически не знаю. Андрюха, ты сюда шлюх пригнал? Нестеров, потягивавший коктейль через соломинку, покачал головой. -Это не шлюхи, это твои многочисленные родственницы, секретарши, одноклассницы и тому подобное. Ты обещал им финансовую поддержку и покровительство. -Когда?! -Назвать точные даты? Они совпадут с датами всех наших последних крупных праздников. И Нестеров выразительно кивнул. Движения его головы всегда были красноречивее его слов. Лесневский больше не стал задавать вопросов. -Слушай, Костя, - подал голос Григ, - как ты думаешь, что будет, если посадить тебя сейчас возле бассейна, сделать пару фотографий на фоне этих родственниц, а потом поместить их в какой-нибудь местный таблоид рядом с твоим семейным фотоальбомом? Нестеров не смог удержаться от смеха. -Думаю, - заканчивал свою мысль Григ, - твой кандидатский рейтинг подскочил бы, как температура у покойника. Нестеров продолжал хихикать. Босс наградил его едкой репликой: -Андрюха, ты у меня побежишь вперед своих трусов, если в печати появится какая-нибудь гадость. Хватит ржать, говорю! На кухню сошлю с кошками обедать! Нестеров, наконец, успокоился. Все четверо мужчин продолжили попивать свои напитки и изучать сверкающие на солнце мокрые женские тела. Шашлыки уже были на подходе. К столику подплыли девушки-официантки, принялись суетиться с тарелками и приборами, извиняясь перед мужчинами за доставленные неудобства. -Что там с вашей авантюрой?
– поинтересовался вдруг Лесневский, обращаясь к пиарщику. -По плану, - коротко ответил Нестеров.
– Трофимов докладывал, что в ближайшие дни можно запускать второй этап. -Что это значит? -Это значит, что через несколько дней мы приступаем непосредственно к запланированной кампании. Кстати, Володя был прав, - Нестеров кивнул на Грига, любые опрометчивые поступки, в том числе и публикация неожиданных снимков или вырванные из контекста цитаты твоих интервью, могут все испортить. Тебе нужно беречься.
– Нестеров случайно капнул на брюки коктейлем, скромно потупил очи и ругнулся.
– И еще. Костя, с моей точки зрения крайне опрометчиво было начинать именно сейчас травлю Обухова. Всем известно, что его водка чиста. Мы подставляемся. -Ты уверен? -На все сто. Лесневский щелкнул языком, но ничего не ответил. Вместо этого он жестом подозвал к себе одну из загоравших у бассейна девиц - высокую блондиночку в синем купальнике. -Как тебя зовут, красавица?
– небрежно спросил он. -Ксения. -Ксюша, не уходи сегодня не попрощавшись. Девушка склонила голову набок, прищурилась. -Меня отвезут домой? -Отвезут сегодня же... Ну, может, завтра утром. Всё, иди, купайся. Лесневский проводил ее почти равнодушным взглядом. -Андрюха, - сказал он через минуту таким тоном, словно собирался выругаться, тебе необходимо проникнуться одной идеей: если я что-то начинаю делать, не спрашивая твоего совета, значит, я сделаю это несмотря ни на что. Нестеров молчал. Похоже, приближалась буря. -Обуховский завод ни при чем, мне нужен сам Обухов, с поднятыми лапками. Мне плевать на его водку. -Тогда я совсем не вижу логики и практического смысла в этой кампании. -Когда ты успел ослепнуть? Лесневский допил мартини и молча поднялся из-за стола, повернувшись к собеседникам спиной. Нестеров, воспользовавшись своей неуязвимостью, быстро переглянулся с Григом и Охлопьевым, и в этом взгляде было больше смысла, чем во всех официальных интервью и пресс-конференциях. "Он когда-нибудь допрыгается, пытался сказать Нестеров.
– Не видать ему этим летом губернаторского кресла как своей задницы без зеркала". Григ и Охлопьев только молча ухмыльнулись. Нестеров, чувствуя немую поддержку, решил еще раз попытаться образумить своего босса: -Костя, если ты будешь продолжать бодаться с Обуховым, я сниму с себя всю ответственность за твою избирательную кампанию или вообще подам в отставку. -Подавай, - не оборачиваясь, ответил Лесневский. -Но ты хоть можешь объяснить, почему это нужно делать именно сейчас? Лесневский все же соизволил повернуться. -Я давно собирался, Андрюха, - снисходительно молвил он.
– Обухов обидел одного моего хорошего знакомого. Вынул ложку прямо изо рта. Так делать нельзя. -И что теперь?
– Нестеров не думал сдаваться. Он был классным специалистом, и в число его достоинств, помимо всего прочего, входило и ослиное упрямство. Костя, твой знакомый в Семеновке проворачивал миллионы "черного нала" и целыми цистернами возил с Кавказа паленый спирт. Если ты сейчас себя хоть как-нибудь проявишь, тебе кранты. Лесневский промолчал. В этот момент девушки принесли четыре шампура на пластиковых тарелочках, немного свежей зелени, бутылку коньяка. Григ и Охлопьев сразу наполнили по рюмке и успели откусить по жирному куску мяса. Глядя на их блаженные физиономии, можно было подумать, что маленький конфликт в избирательном штабе Лесневского не имел к ним абсолютно никакого отношения. -Мужики, садитесь, - предложил Григ, вытирая пальцы о салфетку.
– Опрокинем по сотке, а потом говорите, сколько влезет. Костик, Андрюха, я вас обоих уважаю одинаково. Ну же! Лесневский, не вынимая рук из карманов, сел на свой стул, нервно закурил. -Вот и хорошо, - сказал Григ.
– А теперь давайте выпьем за твою, Костик, удачу, и за твое, Андрюха, смирение. -Что?
– якобы не понял Нестеров. -Смирение - добродетель. Костик прав, он здесь принимает решение, а тебе можно соглашаться, можно не соглашаться, но считаться с этим придется. -Я и не спорю, - сказал Нестеров, подбираясь к своему шампуру.

– Но если мне платят такие деньги и я отвечаю за результат, то со мной тоже следует считаться. А я могу гарантировать результат только в том случае, если держу под контролем всё. Он поднял рюмку и миролюбиво чокнулся с Григом и Охлопьевым. Его босс продолжал угрюмо молчать. -Костик, присоединяйся, - предложил Григ. Лесневский затушил сигарету и придвинулся к столу. Выглядел он при этом более чем решительно. -Андрей, ты выпил?
– спросил он. Нестеров непонимающе моргнул. -Если выпил, можешь удалиться. Ты уволен. Это известие повергло присутствующих чуть ли не в транс. Охлопьев тихонько положил свой недоеденный шашлык в тарелочку и аккуратно утер губы. Владимир Григ нахмурился. Появившаяся в его руке зажигалка "Зиппо" угрожающе сверкнула крышкой на солнце. Нестеров же просто офонарел: от "адвоката Дона Корлеоне" не осталось и следа. -Не понял, - выдавил он после минутного молчания. -Ты уволен, - терпеливо повторил Лесневский.
– Если есть с собой ручка, я подпишу тебе чек. Обижен не будешь, получишь все, что успел заработать. Лесневский посмотрел на своего финансиста, и тут ему в голову пришла другая мысль. -Кстати, тут же у нас Охлопьев рядом сидит. Так что можешь получить наличными. Леша, выдай ему. Тот не тронулся с места. Не двигался вообще никто, словно все ожидали, что кто-то один разрулит спорную ситуацию. "Разрулил" сам Нестеров. -Ладно, дело хозяйское, - сказал он.
– Спасибо за угощение. Он снял со спинки стула пиджак, небрежно накинул его на плечи и, раскланявшись, неторопливо направился к дому. Останавливать его никто и не подумал. За столиком некоторое время висела зловещая тишина. Нарушил ее Владимир Григ. -И что, Костя? Лесневский посмотрел на него мутным взглядом. -Ничего. -Ничего?
– Григ повернулся к Охлопьеву.
– Алексей Дмитрич, не сочти за труд, пойди за Андреем, объясни ситуацию. Пусть не спешит. Охлопьев понял с полуслова. Не прошло и пяти секунд, как он покинул столик. Григ долго молчал. Он наблюдал за полуголыми девицами, за их игрой в воде и фонтанами брызг и будто ничего не собирался говорить. Спокойствие его было обманчивым. За весь сегодняшний вечер он ни разу не продемонстрировал своей доминирующей роли, но последняя выходка Лесневского все же вынудила его взять слово. -Константин, - начал он, наливая в рюмку коньяк, - я не хотел тебе говорить, но необходимость заставляет. Видишь ли, моим друзьям в моем родном городе давно не нравится, как ты ведешь здесь свои дела. Григ осушил рюмку одним глотком, закинул в рот ломтик лимона. В это время в небе из-за крыши коттеджа выглянула туча, поднялся ветер, и девчонки, резвившиеся в голубой воде бассейна, по одной стали выпрыгивать на берег. Столь резкая перемена погоды весьма гармонировала с переменами за деловым столиком. -Моих друзей не интересуют твои аптеки и магазины, - продолжал Григ. Аспирина в стране хватает и без тебя. До ваших водочных разборок моим друзьям тоже нет никакого дела. Ты понимаешь, о чем я? Разумеется, Лесневский понимал. Сейчас он был похож, скорее, на пристыженного пса дорогой породы, нежели на собачьего заводчика. Он вытаскивал из пачки сигарету за сигаретой и, не докуривая до конца, выбрасывал в траву. -Даже принимая во внимание наши в целом хорошие отношения, - сказал Григ, - я вынужден тебя огорчить: если в августе ты не будешь сидеть в кабинете губернатора как хозяин, мы не только свернем финансирование твоих программ, мы, пожалуй, будем настаивать на возврате затраченных на тебя сумм. Кстати, ты пытался подсчитать, сколько мы потратили с того момента, как ты решил здесь развернуться? Лесневский молчал, направив сосредоточенный взгляд в траву. Впрочем, ответов от него и не ждали. -Пусть лучше я скажу тебе, Костя, чем это сделает кто-то другой. Твоя предвыборная платформа, как и вся избирательная программа в целом - полное фуфло. Ты делаешь необдуманные политические заявления, ты швыряешь деньги на явно провальные акции. Ты вообще допускаешь массу ошибок и при этом позволяешь себе швыряться такими кадрами, как Нестеров. Андрюша за семь лет сделал одного губернатора, двоих мэров и еще пачку депутатов Госдумы. И, кстати, не тебе решать, когда ему уходить. Вспомни вообще, что ты говорил нам при нашей последней встрече. Лесневский, наконец, соизволил поднять на него глаза. -Я помню, - буркнул он.
– Я сказал, что в понедельник пятого августа мы будем праздновать мою победу, или я отдаю вам ваши деньги. -А можно узнать, на чем базируется такая уверенность? -На обладании секретным оружием. -Что ты знаешь об этом оружии? Лесневский раскрыл было рот, но тут же вынужден был признать, что знает о нем очень мало. -Вот так, - произнес Григ, снова наполняя рюмку янтарной жидкостью.
– Подумай, Костя, чем ты занимаешься. И еще подумай о том, что в случае провала тебе придется не просто вернуть деньги. Тебе придется отдать всё. И это в лучшем случае... Григ не стал продолжать свою мысль, но Лесневский все понял без слов. Сделав над собой неимоверное усилие, он вынул сотовый телефон и набрал номер. -Андрей, твоя рюмка на столе. Полная. Мы погорячились... Да... Да... Пусть живет пока, сворачиваем. Хорошо, жду. Нервно хлопнув крышкой трубки, Лесневский в ожидании уставился на своего гостя. -Ты все правильно сделал, Константин Палыч, - сказал тот.
– Сосредоточься на деле, а с врагами разделаешься потом, когда у тебя будет больше возможностей для этого. И, как ни в чем не бывало, Григ принялся доедать свой шашлык. Дождь так и не пошел.

Танцевальный зал клуба "Гараж" был пустой, темный и холодный. Впрочем, таким он был каждый день с десяти утра до пяти вечера. Ночью он оживал, гремел децибелами и смеялся, залитый электрическим светом, но днем был грустен. Сегодня Лариса притащила сюда Вадима. Она пояснила, что часто здесь репетирует, если не хочет показываться во дворце культуры. Выпрашивает ключи у ночного ди-джея Севки и "колбасится, сколько душе угодно", не опасаясь гнева директора. Вадим стоял на сцене в обнимку с микрофонной стойкой и внимал наставлениям своего нового хореографа. -Вот смотри, - говорила Лариса, - ты пытаешь контрастировать с гитаристом, который скачет по сцене как орангутанг, но это уже не выигрышно. -Почему же, - не соглашался Вадим, - очень даже ничего. Я смотрел наши видеозаписи, и по-моему... -Ты, конечно, можешь со мной спорить и даже имеешь на это право как автор и исполнитель. Но если делать шоу, как хочет твой Обухов, то надо все менять и перешлифовывать. Лариса была настроена решительно. Сейчас перед ней стоял не возлюбленный Вадик, приютивший ее вместе с сыном, а артист, которому необходимо поработать над своим визуальным самовыражением. -Что ты предлагаешь?
– спросил тот. -Предлагаю тебе совсем убрать гитариста и поставить за спиной парочку девчонок. -Что?! -Да. Вадим оторвался от микрофонной стойки и начал наматывать круги по сцене. Радиус у кругов получился не очень большим - на этой сцене смогли бы уместиться от силы человек пять активно машущих руками танцоров. -Не нервничай, - спокойно сказала Лариса.
– Знаешь, скольких таких ребят я вытащила на сцену и научила двигаться? -Я не нервничаю, - буркнул Вадим, прекратив "броуновское движение".
– Я пытаюсь представить, что это будет. -Ну и?.. Вадим почесал затылок, зачем-то оглядел сцену по диагонали и как-то судорожно рассмеялся. -По-моему, чепуха. Я же не "Руки вверх" и не какой-нибудь там Леонтьев. -А кто ты? -Я?..
– Вадим сник. Лариса надавила на одну из его интимных мозолей. -Вот именно, дорогой, ты не "Руки вверх" и не Леонтьев. Ты пока даже не супер-пупер Колесников, ты сейчас просто Вадик. Лариса направилась к столику в углу зала, на котором стоял проигрыватель лазерных дисков. Он был подключен к мощной аппаратуре, и когда Лариса вставила диск и включила усилитель, раздался громкий хлопок. -Блин! Все время забываю, что надо нажать в первую очередь... Она захватила дистанционный пульт и вернулась в центр зала. -Ты делаешь хорошую музыку. Но ведь и визуальный ряд нужно подгонять под этот же уровень. Ты извини меня, Вадик, твой гитарист выглядит ужасно, он диссонирует. Вадим слушал внимательно, но было видно, что он все еще обижен. -Вообще-то, - продолжала Лариса, - можно было бы поработать и с ним, то есть с вами обоими, только вот есть ли в этом смысл? Вадим пожал плечами. -Вот видишь. И не бойся ты, не буду я устраивать здесь кордебалет и заставлять тебя плясать под свою дудку. Ты останешься на сцене самим собой, только чуть-чуть облагороженный. Согласен работать? Вадим молча подошел к микрофонной стойке, взял ее рукой под самое "горлышко" и нагнул к себе. -Да, - ответил он, - давай попробуем. -Молодец. Лариса отошла на несколько шагов назад. -Так, Вадик, прежде всего, перестань сутулиться. Выпрямись, расправь плечи. Вадим послушно исполнил ее просьбу, но выпрямление получилось у него недостаточно изящным. Лариса решила внести поправки: -Плечи назад! Голову подними выше! Вон туда посмотри!
– Она вскинула руку, указала на зеркальный шар, висящий под самым потолком.
– Вот так, молодец. Теперь у Вадима получилось значительно лучше. Он даже стал казаться чуть выше ростом. -Так, а теперь, не меняя позиции, плавненько опусти взгляд на меня. Здесь зрители, к которым ты обращаешься, их много. Во-от, умница. А теперь запомни это положение и попробуй спеть какую-нибудь песню. Что тебе включить? -Второй трек. Лариса нажала на кнопку пульта. Из мощных колонок ударили барабаны. Зазвучала та самая песня, которая крутилась на радио "Пилот". Вадим просто открывал рот под фонограмму, сосредоточившись на движениях. Лариса пока никак не комментировала его жалкие попытки сделать что-нибудь со своими ногами, она пока смотрела и делала выводы. Вадим даже не представлял, насколько ему повезло, что он не может читать ее мысли - в противном случае они могли бы поругаться. Когда песня закончилась, Лариса подошла к сцене и опустила на нее локти. -Слушай, - сказала она, - тебя микрофон током лупит? -В смысле? -Ну, вот эти твои "волны" правой ногой без отрыва носка. Ты ведь так всю песню плаваешь, это утомляет. Вадим не стал возражать, он лишь смущенно молчал и почесывал крылья носа. Видимо, он признал безоговорочное право Ларисы как хореографа руководить творческим процессом. -А что у тебя со свободной рукой? -А? -Вот в одной руке у тебя либо радиомикрофон, либо стойка, а свободная рука где? Вадим повернул свободную руку ладонью к себе и посмотрел на нее будто впервые.

– А что у меня с ней? -Она у тебя прижата к бедру и за всю песню шевельнулась только пару раз. Это тоже последствия столбняка, с которыми надо бороться. -Ну, тогда уже покажи мне что-нибудь. -Обязательно. Лариса подтянулась на руках и запрыгнула на сцену. Встав рядом с Вадимом, она легонько шлепнула его по заднице. -Не расслабляйся, стой прямо. -Стою. -Так, теперь попробуй, не прекращая своих волнистых движений ногой, поднимать свободную руку и на уровне плеча разворачивать тыльной стороной к залу. Вадим попробовал. Получилось что-то похожее на одно из упражнений утренней гимнастики. Лариса рассмеялась. -Что это у тебя! -Ты же велела, - ответил Вадим, сам едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
– Как сказала, так и делаю. -Посмотри, как надо. Она встряхнула руками и сделала все то же самое, только в тысячу раз изящнее. -Локоть вниз, - поясняла она по ходу демонстрации, - пальцы попробуй растопырить. Видел, как Меладзе делает? Показал ладонь, потом развернул тыльной стороной и веером сжал пальцы в кулак. Понял? -Угу. -Давай, пробуй. Вадим все повторил в точности, только при этом все время ухмылялся. -Голубизна какая-то... Дядя Петя оборжался бы. -Заткнись и работай, - отрезала Лариса.
– Дядя Петя... Совсем не обязательно, что ты будешь все это делать. Я пока что просто разминаю твои руки. Так, теперь соедини все это с притопыванием ногой. Вадим соединил. Вышло довольно сносно, и на этот раз Господин Артист не только не услышал от наставницы замечаний, но даже удостоился скупой похвалы. После этого Лариса снова спустилась в зал, запустила ту же самую песню, и все началось сначала.

Репортер телекомпании "РТВ" Василий Стручков в эти дни получил не совсем обычное предложение. Исходило оно непосредственно от главного редактора, но подспудно Василий чувствовал, что настоящим автором идеи является кто-то более важный и, по его мнению, более здравомыслящий человек. -Мне пришла в голову мысль прикрепить тебя к молодежной редакции, - сказал босс.
– В информационном вещании ты уже заработал выговоров достаточно для того, чтобы тебя выпереть отсюда. -Николай Иваныч, - пробовал хныкать Вася, но его попытки были пресечены на корню. -Тебе дается последний шанс: молодежная группа приступает к циклу передач о новых именах и талантах. Пойдешь к Коржакову, у него есть для тебя интересная темка. Согласен? Разумеется, Стручков согласился. Других вариантов у него просто не было по определению. Коржаков, в свою очередь, долго скрипел зубами и вспоминал былые "заслуги" Василия перед Отечеством ("Твои скандальные репортажи с митингов ультраправых расстроили даже меня, человека стальной выдержки!" - так примерно изрек молодежный редактор). Но работу он ему все-таки подкинул: нужно было встретиться с молодым продюсером одной молодой звезды, которая скоро выпустит сольный альбом и выступит с концертом в клубе "Черепаха". -Опять "Черепаха!" - не сдержал эмоций Стручков. -Не опять, а как всегда. Если ты будешь трезвым, тебя, наверно, даже не будут бить. На следующий день ровно в полдень Стручков явился в бар "Афродита", что напротив драмтеатра, и заказал у бармена бутылку "колы". Сделав один жадный глоток, он представился корреспондентом телекомпании. Бармен тут же сообщил, что его давно дожидаются за столиком в углу. Обернувшись, Василий обнаружил на указанном месте тучного мужчину в дорогом костюме и с короткой стрижкой "а-ля новый русский". Это и был тот самый молодой продюсер, попивающий чашку кофе. -Добрый день, я Василий Стручков, - представился журналист, подойдя к столику. Тучный слегка приподнял зад, протянул руку, напоминающую кусок размороженного фарша. -Кирилл Обухов. Садись, братишка, пообщаемся. От подобных обращений со стороны малознакомых лиц Василия всегда коробило, но сейчас он решил этого не показывать. -Чем могу быть полезен, Кирилл? -Своими профессиональными качествами. Я тут решил поработать на ниве шоу-бизнеса, запускаю проект с одним талантливым мальчиком. Мне нужна хорошая пресса. -Что ж, если все финансовые вопросы с моим руководством у вас решены, то я не вижу препятствий. У нас даже специальная передача на эту тему запускается. -Ну и отлично. Дело теперь непосредственно за творческим процессом.
– Кирилл вытащил из сумочки компакт-диск.
– Вот, группа "Ночная смена". Думаю, ты ее слышал. Василий усмехнулся. Он шел на концерт именно этой группы, когда его так грубо остановили секьюрити клуба "Черепаха". Кстати, на концерт его послал главный редактор "РТВ". Зачем, интересно? -Я о ней слышал, но послушать собственно музыку мне пока не довелось. -Нет проблем, забирай диск. Кстати, при желании можешь послушать их музыку и на радио "Пилот". Там сейчас довольно активно крутят одну песню, она тебе понравится, обещаю. -Ладно. Итак, что конкретно вас интересует? Кирилл придвинул стул поближе и приступил к рассказу.

И все завертелось... Эта неделя, пожалуй, была самой суматошной за последние пару месяцев. Глеб практически не появлялся дома, и приехавшая из пионерского лагеря дочка серьезно на него обиделась. Директор радио "Пилот" проводил структурные перестановки на своем предприятии, финансовую ревизию и чистку завалов, а попутно помогал Вадиму и Кириллу запускать музыкальный проект. На раскрутку проекта в масштабах миллионного города требовались не такие уж и большие деньги, но Вадим все равно умудрялся комплексовать и стесняться, ощущая на себе такое внимание. Кирилл терпел недолго: однажды он отозвал парня в сторону и сказал ему, чтобы он "не выпендривался". -Деньги тебя не должны волновать, - отрезал толстяк.
– Ты должен творить и радовать публику, а бизнесом займутся другие. Усек? -Усек, - буркнул Вадим. Ему вспомнилась брошенная Ларисой фраза: "хорошо быть добрым, когда богатый". -Ну, раз усек, тогда бери и твори. -Я согласен творить, но ты же понимаешь, что этот проект не окупится. -Конечно, не окупится. Ты думаешь, я это делаю, чтобы заработать? -А для чего? Кирилл скривился и заголосил: -Ой, Вадик, не строй из себя девицу, не набивай цену. Я это делаю, потому что хочу это делать. Понял? -Ага. -Ну и все. Заткнись, крошка, и танцуй свои песни. Через два дня Кирилл принес в офис "Пилота" большую коробку. Отогнув край картонки, Вадим увидел стопки компакт-дисков группы "Ночная смена". -Это что?! -Это твой альбом, - спокойно пояснил Кирилл.
– Я заказал двести штук, за пару дней до концерта пойдет в продажу во всех крупных музыкальных магазинах. Вадима это известие повергло в неописуемое волнение. Он ощупывал диски, с благоговением поглаживал коробку и не мог выразить то, что он в данный момент чувствовал. -И что я теперь с ними буду делать?
– то и дело бормотал он, не замечая иронических насмешек со стороны Глеба. -Теперь у тебя появятся те же проблемы, что и у меня с моим "Волком", забавлялся тот.
– Пока не продашь все двести штук, спокойно спать не будешь. -Не ссы, - парировал Кирилл.
– Он - продаст.

Вечером восьмого июля, за три дня до концерта в "Черепахе", состоялся эфир интервью с лидером группы "Ночная смена". В качестве интервьюера выступил Василий Стручков. Неожиданно выяснилось, что Вася неплохо разбирается в современной музыке. "Похоже, парень взялся за ум", - сказал телевизионный босс, наблюдая прямую трансляцию. -Как ты считаешь, - спрашивал Вася, - есть ли смысл в этих проектах, когда изначально понятно, что основным потребителем твоей продукции, в лучшем случае, станет местная молодежь? -Считаю, что смысл есть, - отвечал Вадим, скромно сложив руки у себя на коленях (имиджмейкер из штата телекомпании проделал чудовищно сложную работу, заставив эти руки лежать спокойно в течение всей программы).
– Думаю, что любая вещь, которая заслуживает быть сделанной, должна быть сделана. Речь может идти о чем угодно: о бизнесе, об уборке квартиры, о новогоднем утреннике. И не важно, в каком масштабе ты работаешь - местном, всероссийском или мировом, ты просто работаешь, потому что тебе кажется это стоящим. -Но тебе же не все равно, покупают люди твои пластинки и ходят ли они на твои концерты? -Разумеется. -А нет ли желания попробовать свои силы на более высоком уровне? Ну, скажем, записать альбом на серьезной московской студии, снять клип, засунуть его на "Муз-ТВ", покататься по столичным клубам? Вадим все же оторвал одну руку от колен, небрежно почесал щеку, как бы раздумывая. -Пока не знаю, насколько мне это интересно - сказал он.
– Ты "Атаку клонов" смотрел? -Смотрел. И что? -А то, что становиться одним из тысячи мне не хочется. -Понятно. То есть, по твоему мнению, лучше быть первым в деревне, чем последним в городе? -Лучше быть на своем месте. -О' кей, ладно. Итак, дорогие мои, сейчас мы прервемся на короткую рекламу, а потом послушаем песню в исполнении группы "Ночная смена", лидер которой у нас сейчас в гостях. В течение двадцатиминутного интервью было показано два наспех сляпанных "клипа". Чтобы не делать откровенную халтуру, режиссеры просто смонтировали несколько отрывков из американских и российских блокбастеров, причем сделано это было так, что зрители вряд ли могли догадаться, из каких фильмов взяты эти общие планы, крушения поездов и полеты птиц. Вадим успел ответить на несколько вопросов зрителей ("звонки" с хорошими вопросами были смонтированы заранее), порассуждать немного о смысле жизни и пригласить послушать свою программу на радио "Пилот". По мнению Кирилла, интервью получилось. Глеб добавил, что скоро Вадим Колесников станет "звездой", которая сможет позволить себе купить малиновые штаны. За день до концерта продюсер Обухов успел тиснуть в местную вкладку "Комсомольской правды" статью, рассказывающую о большом успехе группы "Ночная смена" на концерте в Санкт-Петербурге и о кулинарных пристрастиях Вадима Колесникова. Написана статья была довольно бестолково, но требуемый эффект произвела: к вечеру одиннадцатого июля в клубе "Черепаха" вся танцевальная зона была до отказа забита людьми, а за VIP-столиками не нашлось ни одного свободного кресла даже для Кирилла с Глебом. Концерт начался коротким, но зрелищным лазерным шоу: тонкие лучи мерцали в клубах дыма, взрывались алым пламенем лазерные пушки, с потолка сыпался почти настоящий снег. Из-за грохота музыки трудно было услышать, как беснуется публика. После этого на сцену вышли девчонки в коротких шортиках - это была танцевальная группа "Фокус". Шесть девушек выстроились клином, впереди которого встала сама Лариса, и ударили по собравшимся зрителям зажигательным танцем. Толпа завизжала. Пожалуй, давно уже Лариса не работала с таким вдохновением, а Вадим не видел ее раньше такой красивой. Она была сегодня Королевой. -Черт возьми!
– выругался Кирилл, засунув за ухо антенну своего сотового телефона. -Что такое?
– поинтересовался Глеб. -Да этот Вадик, этот сукин сын!.. Смотри, какая девка! Глеб начал широко улыбаться, как ангелочек с рождественской открытки. -Да уж не влюбился ли ты, старый пень? Кирилл махнул рукой. -Вызвать его на дуэль, что ли? -Это было бы опрометчиво. Ты слишком крупная мишень. Он в тебя попадет с пятидесяти метров с закрытыми глазами. -А ты - сраный кукурузный початок!
– гаркнул Кирилл. Глеб расхохотался. Танец тем временем завершился грандиозным взрывом пиротехники. Толпа ахнула. Такого в клубе "Черепаха" еще не делали, потому что боялись пожара, но Кирилл умел убеждать. Под вспышку искр на сцену выпрыгнул Вадим. Его появление было не менее эффектным. "Типа Джексон из бутылки", - сказал Обухов в прошлый раз, и так оно было и теперь. Танцоры остались на сцене и не покинули ее до самого финала, они работали вместе - вокалист, гитарист и девчонки в коротких шортиках. Семь самых лучших песен, семь вспышек счастья, семь самых главных слов о добре и зле, любви и свободе, жизни и смерти. После концерта Вадим просто плакал... На следующий день канал "РТВ" выпустит в эфир короткий отчет о концерте, газета "Новости" разместит фотографию Вадима на фоне утренних звезд с подписью "Вот так!", а местная вкладка "Комсомольской правды" разразится пространным рассуждением о профессионализме и серьезном отношении к своему делу. Это было самое лучшее шоу группы "Ночная смена". Первое и последнее в ее новом качестве.