Молитва к звездам

– Ну что? – донимал меня Гарри, когда мы вышли из приемной.

– Он дал мне вопросы к экзамену.

– Дал? Отлично! Когда экзамен?

– Через три дня.

– Дай взгляну на вопросы, – он выхватил у меня листы. – Хм, когда я поступал, их было меньше. Ты справишься?

– Разумеется, – оскорбительно ответила я. – Ты сомневаешься? – Я забрала свои бумаги обратно и сложила в папку.

– Ни капельки! Уверен, ты уже и так знаешь ответы на многие вопросы. Просто сосредоточься, и все. А как у тебя с сочинениями?

– Я пишу рассказы с детства. Думаю, проблематику «Дон Кихота» изложить смогу.

– Тогда отлично! Я приду поддержать тебя.

– Спасибо, Гарри! – Я пожала его руку. – Спасибо за то, что поверил меня и подтолкнул на этот шаг. Я бы, наверное, струсила.

Он снова улыбнулся своей теплой улыбкой.

– Мне пора на занятия. Я же обещал, – он особенно выделил последнее предложение.

– Это принесет тебе больше пользы, чем ты думаешь. Вот увидишь.

– Ты доберешься до дома сама?

Я посмотрела на него с укоризной.

– Я почти студент университета! Я теперь все могу!

И я выпорхнула из здания, наполненная невероятным чувством легкости и гордости за себя. Конечно, все самое сложное было впереди, скажешь ты, но нет – для меня всегда было труднее всего начать. Когда ты делаешь что-то, что кажется тебе правильным – нет момента более счастливого. Вот тогда я окончательно поняла, что мое предназначение в жизни гораздо интереснее, чем его пророчили. В общем, я была заведена, и мне хотелось довести дело до конца. Родителям я решила ничего не говорить, пока не станет ясно, что меня приняли. Я была уверена, что меня примут. Как только я вернулась домой, меня настигла моя ненаглядная бездельница-сестрица.

– Где это ты была так рано? – Было ощущение, что она только проснулась: распущенные волосы разлетались по плечам, постель не заправлена.

– У меня были дела в городе.

– Какие? – Ее любопытство сложно было приструнить.

– Какая тебе разница? – спокойно спросила я, усевшись за туалетный столик.

– Интересно. Куда бы ты ни ходила, это жестоко – не брать меня с собой. Ты же знаешь, как мне скучно, – ее укор звучал смешнее некуда, поэтому я не смогла сдержать смеха.

– Тебе бы там не понравилось, поверь.

– Не надо решать за меня!

– Ну ладно, чтобы ты отстала, скажу. Только зарекись, что никому не скажешь! Об этом знает только тетушка и Гарри, больше никто. Ну же!

– Хорошо, клянусь, что не скажу никому.

Я знала, что не скажет, эта новость не была какой-то сенсацией, она не стоила того, чтобы хвалиться ей.

– Я буду держать экзамен для поступления в университет. Сегодня я была у декана.

– Ты хочешь учиться? – скучающим тоном пролепетала она.

– Да.

– Хоть как-то убьешь время.

Это все слова поддержки, вылетевшие из ее уст, которые никогда не исторгали ничего более-менее умного. Но мне и не нужна была поддержка: ни ее, ни чья-то еще. После ланча я засела за вопросы к экзамену. Оказалось, что многие произведения я и вправду читала, но большинство вопросов откровенно ввергали меня в ступор. Поэтому я сразу же направилась в библиотеку тетушки Кинг и попросила ее помощи – она была женщиной образованной и умела все доступно объяснить. Она дала мне необходимые книги из списка, снабдила бумагой, перьями и спокойной обстановкой. Мы разобрали с ней вопросы, которые вызывали у меня некоторые сомнения, и она оставила меня наедине с фолиантами, пока не пришло время обеда. День еще никогда не казался мне таким коротким. Наспех пообедав, я вернулась к занятиям и прокорпела над книгами целый день, пропустив ужин.

Так было и в следующие дни. Еду мне приносили прямо в библиотеку, которая стала моим постоянным местом нахождения. Несмотря на все мои старания, мне казалось, что я все равно ничего не знаю и не запоминаю. Это ощущение не давало мне покоя. Иногда я устраивала себе перерывы, чтобы прийти в себя, подышать воздухом и убедиться, что я еще не спятила. Вечер перед экзаменом я посвятила отдыху. Мы с Гарри прогулялись по городу, обследовали тихие улочки и посидели у реки, бросая булочные крошки голубям.

– У тебя все получится, Кэрри. Ты изрядно потрудилась, – ободряюще сказал он мне.

– Я тоже так думаю. По крайней мере, я сделаю все, что в моих силах. – Мы помолчали, затем я решила поразмышлять вслух. – Сейчас сказала, а потом засомневалась. Что значит «сделаю все, что в моих силах»? Как вообще это можно понять? Откуда мне знать порог собственной силы?

– Наверно, мы должны это чувствовать.

– Но я не чувствую! Мне кажется, что я могу все, что я обладаю такой огромной силой, но не пользуюсь ей полностью, и это удручает меня. Я всегда думаю, что делаю мало, недостаточно. Это нормально?

– Просто ты хочешь делать все по максимуму. Я тоже постоянно не доволен собой. Мне кажется, я ни на шажок не приближаюсь к своей цели.

– Мы должны трудиться и выжимать все из себя. А может, если кажется, что ты делаешь мало – означает, что ты делаешь много. Как считаешь?

– Неплохая теория.

Ночь прошла просто ужасно. Я не могла уснуть от переживаний, а когда засыпала, видела страшные вещи во сне и просыпалась. Под утро я наконец крепко уснула, но буквально через час меня разбудила горничная, и я принялась собираться на экзамен. Чувствовала я себя скверно: все тело ломила усталость, голова гудела как паровоз, в ней словно все перемешалось. Удивительно, но билет мне попался довольно простой. Я радовалась своей образованности и с самодовольным видом строчила сочинение и ответы на вопросы. Когда меня вызвали отвечать, я почувствовала, как пересыхает горло, и становится тяжело дышать. Я прошла к кафедре, за которой сидело три профессора, в их числе декан. Помимо меня экзамен сдавали еще трое. Я была единственной девушкой, конечно же.

– Мисс Уайт, прошу, – пригласил меня декан.

Неровной походкой я подошла к кафедре и села напротив преподавательского стола. Мой ответ показался мне блестящим – когда я начала отвечать, мысль потекла сама собой, я говорила уверенно и была счастлива в эту минуту собственного, как мне казалось, триумфа. Они выслушали меня и задали свои вопросы. Я пыталась быть сосредоточенной, но кое-где все равно сбивалась и брала минуту на размышления. С сочинением все было гораздо проще – его должны были прочесть после того, как я покину аудиторию, и сообщить мне результат через два дня.

Когда я вышла, все было как в тумане: я не понимала, сделала ли я все правильно или провалилась – так как никаких комментариев за моим ответом не последовало. Я решила прогуляться до пансиона одна, размышляя о, возможно, упущенном шансе по-настоящему стать кем-то. Мне показалось, что если я не смогла сделать все, что было в моих силах, то я всю жизнь так и останусь просто Кэрри, которая будет влачить самое заурядное существование.

Я не стала говорить на тему экзамена ни с тетушкой, ни с Гарри, хотя они терзали меня расспросами. Я сказала лишь, что мне должны написать в течение двух дней. Если ответ будет положительным, то я на следующий день должна буду явиться к декану. Меня лихорадило от ожидания. Я не хотела и не могла говорить ни с кем, включая мою нерасторопную сестрицу. Она, к слову, не особенно интересовалась тем, как складываются мои дела. Я, в свою очередь, была абсолютно равнодушна к ней. На наших обычных собраниях за чаем я держалась обособленно, будучи полностью погруженная в свои мысли. Два дня тянулись бесконечно долго. Но по истечении второго дня, я решила взять себя в руки – и некоторые люди этому способствовали.