Молодильные яблоки

– Должен признать: твой способ воздействия на меня крайне остроумен и необычен! – Управляющий развернул листок. – Особенно меня потрясла последняя строчка. Я долго думал, что ты хочешь сказать, и лишь по прочтении финальной фразы понял, в чем заключался твой грандиозный замысел!

– Ка… какая последняя строчка? – пролепетал консьерж.

– Вот эта! – Управляющий устроился удобнее и выразительно озвучил приписанное Мартином предложение: – «Именно эти слова я скажу вашей супруге, если вы не примете на работу мою жену в качестве моего же помощника по смене!»

У консьержа вытянулось лицо.

– Ты заботишься о семье настолько, что не желаешь расставаться со второй половиной ни днем ни ночью? – поинтересовался управляющий. – Поздравляю, ты растешь в моих глазах!

– Я…

– Против лома нет приема! – Управляющий сложил листок вчетверо и положил в нагрудный карман. – Так и быть, я принимаю твою жену на работу. В следующую смену приходишь вместе с ней, а я объясняю, в чем будут состоять ее обязанности.

– Но… – Присутствие жены ставило огромный жирный крест на прогулках с незнакомками, и Альфред чувствовал, как земля медленно уходит из-под ног. – Может, не надо?

– Какой-то ты непостоянный… – погрозил пальцем управляющий. – Первое слово дороже второго, и твое желание выполнено. Но предупреждаю в первый и последний раз: чтобы таких писем больше не было! Увижу – набью морду безо всяких разговоров! Намек понятен?

– Мне…

– А теперь беги будить постояльца из пятьдесят третьего номера: время к половине восьмого идет! Учти, если он потребует деньги за то, что проспал и не попал на важную встречу, я выплачу их из твоего жалованья!

Консьержа как ветром сдуло. Мы переглянулись: похоже, кто-то там, наверху, сумеет-таки получить обещанные нынешней ночью девять золотых монет.

Вчерашний незнакомец увидел нас и, приветливо улыбнувшись, подошел поздороваться:

– Ну и номер вы мне вчера подсунули!

– А что случилось? – спросили мы.

– Да какой-то мужик ворвался среди ночи и стал кричать: кто меня сюда направил и где карта? И еще добавил, чтобы я не смел приближаться к тому месту, в которое стремлюсь попасть.

– А что за место, если не секрет?

– Берег Черного моря!

– Псих какой-то…

– Не то слово! Край непуганых сумасшедших…

– Подробнее можно? – попросил управляющий. – Ничего подобного у нас до сих пор не случалось!

– Запросто! – отозвался незнакомец. Подхватив стоявший у стенки стул, он переставил его к столу, сел и закинул ногу на ногу. Управляющий подался вперед. – Лежу я, значит, отдыхаю, и вдруг слышу: скребется кто-то. Вот, думаю, заведение: то денежки вручают, то ломятся, чтобы их прикарманить! Не гостиница, а парк сюрпризов! Ну что, развлекаться – так развлекаться. Не удастся выспаться, так хоть настроение подниму! Лежу, значит, жду, когда воришка перестанет измываться над допотопным замком и приступит к поискам денег, пока я изволю наслаждаться сновидениями. Смотрю полуприкрытыми глазами и вижу: входит худой мужик и озирается по сторонам. Ни разбойничьей маски, ни полосок краски, ничего ровным счетом – лицо открыто. Я даже засомневался в том, что он решил меня обокрасть. Думаю: ошибся номером человек, теперь не поймет, где находится. А нет, оказывается, не ошибся. Увидел мой плащ, встряхнул его и положил на место. Значит, не воришка. Но и на уборщика не похож. Для чего тогда пыль с плаща стряхивает? А он что-то высматривает, но не деньги, потому что кошелек лежит на видном месте и мужик на него – ноль внимания. То есть сначала-то он в него заглянул, но не взял ни гроша! Заинтриговал он меня, честное слово! Уже предполагаю, что ему нужен меч. Но он и до меча не дотронулся, издали посмотрел и отвернулся. Даже обидно стало, как будто у меня с собой не смертоносное оружие, а деревянная сабелька! А пока я размышлял над мотивами его действия, он подскочил к кровати и вцепился мне в горло. Увидел, что я открыл глаза, и прорычал: «Не вздумай идти туда, куда держишь путь!» Рычит, душит… следы видите? – Незнакомец показал на горло, где виднелись красные, но достаточно блеклые следы. – А я так надеялся досмотреть сны! В общем, вскочил я да как треснул ему между глаз! Он вышиб раму, вылетел в окно и упал на землю. Но не распластался безжизненно, а вскочил, разорался последними словами и убежал. Вот так. А теперь кто-нибудь мне объяснит, что это было?

Управляющий сидел с кислой миной: следы на земле полностью подтверждали слова постояльца, и возразить было нечего. Незнакомец встал.

– Каким образом вы предпочтете принести извинения за происшествие в вашей гостинице? – спросил он. – Определенным количеством добрых слов или расплатитесь золотыми монетами? Я человек не гордый, могу обойтись и добрыми монетами. Ваш выбор?

Три монеты легли на стол. Управляющий молча посмотрел на незнакомца.

– Маловато будет! – вздохнул тот.

– А сколько бы вам хотелось получить в качестве компенсации?

– Двести пятьдесят или триста тысяч монет золотом высшей пробы подойдут лучше всего!

У Анюты отвисла челюсть: она не знала, что на свете бывают такие суммы.

Управляющий подпер голову руками и вздохнул.

– У нас нет столько денег! – спокойным голосом ответил он.

– Жаль. Тогда придется взять это… – Незнакомец сгреб со стола монетки. – Всего вам наилучшего, дама и господа! Здорово у вас тут: при входе платишь золотой, при выходе получаешь три. И еще ваши пять, молодые люди! Вы знаете, я предлагаю нам чаще встречаться в этой славной гостинице! Да, молодые люди, чуть не забыл… я так и не сумел вспомнить, где делают такие монетки: времени уже не было на воспоминания, как вы догадались! Возьмите.

Он протянул Анюте монетку и вышел. Мы тоже выскочили на крыльцо: с лестничного пролета доносилась ругань постояльца из пятьдесят третьего номера, требовавшего девять золотых монет. Консьерж возмущался наглостью клиентуры на чем свет стоит, и человек отвечал ему полной взаимностью. Управляющий с тоской поглядел в свой кошелек, и это было последнее, что мы увидели, перед тем как закрылась входная дверь.

– Вы загляните в библиотеку, а я похожу по рынку, поспрашиваю у людей, что к чему, – сказал я, – Нам необходимо более быстрое средство передвижения, и кто-нибудь должен знать, где его можно найти.

– Ты о чем?

– О ковре-самолете.

Мимо нас проскакал тот самый незнакомец на вороном коне. Плащ с развеселой черепушкой трепетал на ветру и, казалось, подмигивал нам.

– И все-таки я о нем где-то слышал… – задумчиво пробормотал Мартин.

– Вспоминай, потом расскажешь!

– Непременно.

Глава 5 НЕЖДАННО-НЕГАДАННО

– Сынок, зачем тебе ковер-самолет? – спрашивала меня старушка – божий одуванчик. – Глянь, какие скатерти-самобранки: льняные, крепкие, с узорами – на века хватит! А ты о каком-то ковре лопочешь. Нет их давно, никто не делает!

Продавцы и покупатели в вещевом ряду уже не торговали, а открыто слушали, о чем я пытаюсь договориться с пожилой купчихой. Именно так и было: я пытался, а она договаривала, находя на каждое мое слово пятнадцать своих.

И с чего я решил остановиться около ее прилавка?

Кажется, увидел скатерти со знакомыми рисунками, как во дворце, и на миг притормозил. Этого оказалось достаточно, чтобы скучавшая от отсутствия покупателей старушка вцепилась в меня мертвой хваткой. Профессиональная торговка, она была готова заманить любого прохожего не хуже морской сирены. У нее не было ни чарующего голоса, ни былой красоты, но хватки и словарного запаса с лихвой хватало чтобы заменить недостающее.

– А в чем дело? – недоумевал я.

В моем активе значилось аж двадцать часов летного времени. Я выделывал на ковре-самолете немыслимые пируэты и заставлял маму хвататься за сердце, а отца – за ремень: они боялись, что я погибну, совершив фатальную ошибку при большой скорости. Торговка твердила то же самое. И добавляла, что наилучшим транспортом были, есть и будут резвые скакуны. Здесь уже я мог с ней не согласиться, но старушка меня и слушать не желала, уповая на прожитые годы, личный опыт и сплетни товарок.