Молодость века

— Он не только красивый человек, но и прекрасный командир, — ответил я.

Демократизм Джемаля был демократизмом аристократа, привыкшего к большой власти.

Паша затянулся сигаретой «Вестминстер», посмотрел на голубые колечки дыма, тянувшиеся кверху, и сказал:

— Можно вам задать один вопрос?

— Прошу вас.

— Я беседовал с местным генерал-губернатором Мухаммед Сервар-ханом. Это человек прошлого века — эпохи Абдурахман-хана. Между тем он о вас отзывается с большой похвалой. Как же это вы, человек с коммунистическим мировоззрением, находите с ним общий язык?

— Очень просто. Мухаммед Сервар-хан имеет характер истинного афганца. Он бесконечно любит свою родину. Как-то он сказал, что, если бы ему пришлось уехать из Афганистана, он не прожил бы и нескольких часов. Далее, он никогда не хитрит, он прямолинеен, ясно отвечает на любой вопрос и выполняет обещания, если их дает. Наконец, Мухаммед Сервар очень хорошо понимает, что два таких соседних государства, как Афганистан и Советская Россия, должны поддерживать дружеские отношения — это обеспечивает его родине независимость. Все остальное меня не интересует. Внутренние дела Афганистана меня не касаются, и я имею на этот счет строгие инструкции: уважать строй государства, в котором нахожусь…

Джемаль-паша улыбнулся:

— Но реформы? Неужели вы не понимаете, что стране нужны реформы? Здесь же, в Гератской провинции, к ним даже не приступали.

— Видите ли, афганцы — трудолюбивый и талантливый народ. В жизни человека двадцать, тридцать, пятьдесят лет — большой срок, в истории государства это не так много. Я убежден, что лет через пятьдесят Афганистан в смысле благосостояния и прогресса догонит Турцию…

Он посмотрел на меня удивленными глазами.

— Вы говорите серьезно?

— Я в этом убежден…

Тогда Джемаль-паша перешел на другие темы и будто невзначай спросил, где сейчас находится Энвер-паша, заметив, что едва ли Кемаль-паше захочется, чтобы он вернулся назад в Турцию.

Я ответил, что не имею об этом ни малейшего представления.

ПОДГОТОВКА АНГЛИЧАНАМИ АВАНТЮРЫ ЭНВЕР-ПАШИ

Я действительно не имел тогда ни малейшего представления о том, где находится Энвер-паша. У нас были сведения о многих турецких офицерах. Большая часть тех, что находились в тот момент с Джемаль-пашой, была настроена просоветски, и Лев Вениаминович Никулин, который по своей должности в нашем Кабульском полпредстве общался с ними, составил о них такое мнение. Впоследствии некоторые из них, как, например, полковник Исмет-бей, хотя он и был родственником последнего султана, продолжали, прибыв в Турцию, поддерживать хорошие отношения с советскими представителями.

Но были и другие турецкие офицеры, еще до Октябрьской революции бежавшие из Туркестана к эмиру бухарскому и в Афганистан. Некоторые из них сразу примкнули к басмачам и стали их военными руководителями. Турецкие офицеры Али-бей, Риза-бей, Хасан-бей и другие пытались создать из басмачей ударные отряды.

Что касается Энвер-паши, то из триумвиров, правивших Турцией во время войны (Энвер-паша, Талаат-паша, Джемаль-паша) и возглавлявших партию «Единение и прогресс», он отличался самым безудержным авантюризмом. Ворвавшись 23 января 1913 года в Порту, Энвер-паша убил военного министра Назым-пашу, что привело к окончательному захвату власти Иттихадом. Во время войны, будучи главнокомандующим турецкими войсками и, кроме того, зятем султана и халифа [11] , он выдвигал смелые, но нелепые проекты, вроде рейда на Сарыкамыш или создания армии Иылдырым («молния»), которая должна была занять Ирак и Палестину. Проекты эти всегда кончались крахом. После военного разгрома Оттоманской империи Энвер-паша бежал в Советскую Россию и попросил убежища. Оно было ему предоставлено, но при условии отказа от политической деятельности.

11

Турецкий султан был одновременно халифом, то есть главой всех мусульман мира.

Во время конгресса народов Востока в Баку он попросил огласить его воззвание к народам Востока. Ему разрешили это. Он обратился ко всем мусульманам с призывом бороться против колониального рабства, отметив при этом, что Советская Россия освободила народы на своей азиатской территории. Приблизительно в то же время Энвер-паша создал вместе с Назымом в Берлине «Мусульманское революционное общество», ставившее своей задачей панисламистскую пропаганду. Энверисты заявляли, будто они ограничивают свою деятельность Афганистаном и Индией и не будут препятствовать Кемаль-паше в его борьбе с Англией и Антантой. Но ни название общества, ни его задачи нисколько не испугали англичан, ибо они уже давно научились использовать панисламистов для своих целей. Тогда же Энвер-паша выдвигал и другие планы вполне фантастического характера, вроде захвата Константинополя силами врангелевской армии или возведения Кемаль-паши на султанский престол. Его попытки проникнуть в Анатолию были признаны Ангорой нежелательными. И после этого след его на короткое время потерялся.

Хотя наша жизнь в Герате шла размеренным темпом, это вовсе не означало, что она была спокойной. Каждую неделю происходили какие-нибудь события.

Каджарская династия в Персии доживала последние дни. Хотя статья 6-я договора 1921 года предоставляла Советской России право ввести свои войска в Персию, если другая держава превратит ее в свою военную базу, но все-таки при слабости персидского правительства трудно было ожидать, что оно окажется в состоянии выполнить свои обязательства.

В Хоросане, граничащем с Гератской провинцией, вспыхнуло большое восстание под руководством полковника Мамед Таги-хана. После упорных боев его части, разбитые правительственными войсками, откатились к Герату и могли просочиться на нашу территорию. Вскоре затем целое арабское племя, совершив огромный переход, прорвалось в Гератскую провинцию из Ирака Бежавший в Кабул бухарский эмир Саид-Алим-Тюря-Джан с некоторого времени стал проявлять особую активность. Появились признаки того, что англичане всерьез принялись за организацию басмачей в Туркестане. Они решили создать из них «армию ислама», разработали «инструкцию по тактике», «по строевой и боевой подготовке». Из отдельных отрядов составлялись эскадроны, полки и бригады. В этих частях вводились форма и знаки различия по образцу турецкой армии. Для каждого района были поставлены определенные задачи.

В Афганистане, на базарах, в мечетях и чайханах, началась пропаганда «священной войны». Появились агенты, которые вербовали добровольцев-фанатиков, снабжали их деньгами и переправляли через границу. Обстановка осложнялась тем, что к концу 1921 года советские войска совсем были выведены из Восточной Бухары.

Важно отметить, что всю эту кампанию по подготовке контрреволюционного восстания в Бухаре вели те же самые элементы, которые втайне агитировали против афганского правительства и проводимых им реформ, а впоследствии участвовали в мятеже, поднятом Бачис Сакао.

В Герате, как и в других афганских городах, существовали тайные притоны, где курили анашу [12] . Это, конечно, преследовалось, но как торговцы наркотиками, так и наркоманы умели скрываться от полиции.

В одном из таких притонов бухарец, проезжавший через Герат и сильно накурившийся анаши, уронил пакет. Что упало, то пропало. В пакете находилась записка, адресованная Ибрагим-беку, которого, убегая из Бухары, эмир назначил своим главнокомандующим.

В записке, между прочим, говорилось:

12

Гашиш из листьев конопли.

«Готовьтесь и ждите. Скоро прибудет великий вождь, который возглавит армию ислама».

Один из турецких офицеров, работавших в Афганистане еще с немцами, был задержан при переходе советско-афганской границы. Он оказался членом «Союза установления халифата в Туркестане» — организации, состоявшей из турецких офицеров и имевшей отделения в Мерве, Ташкенте, Самарканде, Бухаре, Коканде.

Мы знали, что дружественное афганское правительство поможет нам при всех обстоятельствах. Но обстановка складывалась так, что нельзя было не принять в соответствии с ней серьезных деловых решений. Во-первых, нужно было принять меры к тому, чтобы в случае прекращения дипкурьерской связи необходимая информация безотказно и быстро поступала в Кушку, через нее в Ташкент и Москву, а также и в полпредство в Кабуле. Во-вторых, в случае развертывания военных действий в Бухаре и других районах надо было обеспечить наши войска сведениями о местонахождении противника и его силах. В-третьих, следовало сделать так, чтобы открытие военных действий на границах не повлияло на наши дружеские отношения с Афганистаном.