Молох Империи

– Что ж, в таких делах я полагаюсь на вас.

Покинув номер, эмиссары сели в купленный на днях гравитолет самой распространенной на планете марки 'ЛГЗ' восьмой модели. Или попросту – восьмерка. Хертвиг сел за управление, Подгорный расположился в заднем салоне.

Поднявшись в воздух, гравитолет влился в воздушное движение. В пригороде Екатеринаслава транспортные потоки были не столь оживленные, как в центре и они за несколько минут добрались до реки Иркут, за которой начинались жилые районы города.

Подгорный наблюдал за широким мостом, по которому медленно двигались тяжелые грузовики с промышленными материалами. Грузовых гравитолетов нигде не было видно. Наверное, им запрещалось находиться в пределах столичного града. За несколько дней пребывания на Новой Русе он ни разу не видел небоскребов, многоквартирных домов да и вообще скученности населения. Планета казалась слабонаселенной. Однако он знал, что это не так и также знал, что в Русской Империи предпочитают селиться в частных одно-, двух-, трехэтажных весьма просторных домах. За эти дни он сделал еще одно наблюдение. В Екатеринаславе было много храмов. Белокаменных, древних, с яркими разноцветными куполами. На фоне городских построек храмы выглядели настоящими гигантами. Как и всякого иностранца Подгорного удивляло и то, что Новая Руса была одним из немногих миров Русской Империи, которые дозволялось посещать чужеземцам. Империя издавна была закрытой для жителей иных галактических держав, а в столичном мире иностранцам запрещено нарушать 'черту пребывания' – своего рода зону отчуждения. Существовали такие зоны и во всех закрытых мирах; зоны отчуждения охватывали территорию вокруг коммерческих космопортов, экипажам иностранных торговых и пассажирских судов было запрещено нарушать пределы зоны, поэтому вся космофлотская братия оседала в припортовых гостиницах, рядом с которыми имелись привычные им бары, таверны и прочие подобные заведения, где можно и выпить в веселой компании, и устроить добрую драку, и даже найти подружку. Подгорный знал, что портовые проститутки работали по контрактам, все они, ну может за редчайшим исключением, не были подданными русской короны, прилетая в империю за 'длинным рублем'. Вне пределов зон проституция в империи отсутствовала как явление.

– Приготовьтесь, – сказал Хертвиг и активизировал блокировщик. – Кажется, у нас появились сопровождающие.

– Хвост?

Отражение в салонном зеркале улыбнулось.

Резкий маневр вдавил Подгорного в сидение. Гравитолет резво свернул и влился в нижний поток движения.

Посмотрев на задние мониторы, Подгорный увидел, что то же самое сделали еще два одинаковых гравитолета черного матового цвета.

– Я так и думал, – бросил Хертвиг, – пристегнитесь получше.

Едва эмиссар успел застегнуть ремень безопасности, как Хертвиг резко бросил машину вниз, почти на уровень садовых деревьев и крыш домов.

Какое-то время преследователи не появлялись, затем один из них возник сверху, другой в сотне метров позади.

Послышался приглушенный грохот выстрелов, это открыли огонь из заднего гравитолета. Подгорный посмотрел назад. Из верхнего люка салона преследователя по пояс высунулся человек и целился в его восьмерку из автомата.

Забарабанила очередь. Пули разбили задний плекс и наделали дыр в переднем сидении рядом с водителем.

– Возьмите оружие!

Хертвиг кинул пистолет через плечо.

– Но как вы смогли провезти его через пограничников и таможню?

– Сейчас не время об этом. Постарайтесь убить стрелка!

Подгорный сбросил ремень безопасности и снял оружие с предохранителя. Нормально прицелиться не получалось. Он дважды безрезультатно выстрелил.

Хертвиг бросил восьмерку практически к самой земле, резво свернул между двумя трехэтажными особняками. Задний преследователь не ожидал этого и на некоторое время потерял их. Зато из верхнего гравитолета был открыт плотный огонь. Несколько пуль прошили салон спереди. Одна из них попала Хертвигу в голень, срезав пласт кожи.

Хертвиг бросил машину в другой пролет между домами, но их преследователь, как оказалось, ожидал подобного и сразу навис сверху. Еще одна очередь повредила антигравы. Гравитолет начал терять высоту.

Хертвиг оказался классным пилотом, практически не имея тяги, воздушная машина не рухнула вниз, а вспорола брюхом подворотню. Несколько испуганных пешеходов поспешили скрыться в подъездах муниципальных зданий.

– Быстрее вылезайте! – бросил Хертвиг и выпрыгнул наружу.

Подгорный последовал за ним и с удивлением уставился на султанчики, заплясавшие у его ног. Телохранитель сбил его в прыжке и прижал к земле своим телом. Но новых выстрелов, к счастью, не последовало, стрелок потерял возможность вести огонь.

Второй гравитолет пошел на повторный заход. Из боковых дверец высунулись двое боевиков с автоматами, но прежде чем они открыли губительный огонь, Хертвиг швырнул шефа за корму поврежденного гравитолета, а сам едва успел уйти от пуль.

Подгорный с оцепенением наблюдал, как срикошетившие пули пронеслись рядом и ощутил в плече сильное жжение. Ощупав его другой рукой, он увидел кровь и лишь тогда почувствовал боль.

Тем временем, один из черных гравитолетов высадил группу боевиков в нескольких десятках метров. Другой разворачивался для нового захода. От огня его стрелка гравитолет эмиссаров загорелся. Хертвиг открыл прицельный пальбу в ответ и убил водителя. Завалившись на бок, машина врезалась в бетонные плиты подворотни, развалилась на куски и вспыхнула.

– Бегом в подъезд, сейчас рванет! Они стреляли зажигательными, чтобы выкурить нас.

Им повезло наверное, что рядом стояло муниципальная пятиэтажка. Окажись они посреди кварталов частного сектора, возможностей для маневров было бы меньше. Ближайший подъезд находился напротив, в дюжине метров. Укрывшись в нем, Хертвиг только теперь увидел, что его шеф ранен. Достав из поясного кармана жгут, он перетянул им плечо выше раны и приставил рядом с пулевым отверстием крохотную металлическую аптечку. Тоненькая игла впилась в кожу, затем анализатор выдал еще серию уколов.

– Теперь наверх!

Все вокруг потряс взрыв. Выбитая взрывной волной дверь плашмя припечатала их к ступенькам. Быстро придя в себя, Хертвиг вытащил из-под нее шефа и что было сил, потащил наверх.

– Я уже могу сам, – простонал эмиссар.

– Антигравы рванули… Теперь по лестнице вверх. Я скоро к вам присоединюсь.

Подгорный тяжело застонал, а Хертвиг вызвал лифт и, когда дверцы открылись, расстрелял приборную доску.

Подгорный спешил по лестнице, внизу затарахтели выстрелы 'Короткова'.

– Хертвиг! – позвал он.

Ему никто не ответил. Сплюнув, эмиссар почувствовал боль – губы были разбиты.

Послышался еще один выстрел и чей-то короткий вскрик. Надеясь, что кричал не его помощник, эмиссар проверил магазин. Осталось девять патронов.

Убив первого боевика, Хертвиг распотрошил панель освещения и ушел в образовавшуюся тьму лестничного пролета. До следующего этажа он поднялся бесшумно и повторил акт вандализма со второй панелью. Потом прислушался. Ни одного звука. Вдруг за одной из дверей со стереограммой 'отдел регистрации' взвизгнул женский голос и послышался треск разбитого окна. Он подбежал к этой двери. Теперь и внизу прозвучали едва различимые шаги.

С диким грохотом дверь помещения вылетела на лестничную клетку, припечатав собой Хертвига. От всей души матерясь, он попытался подняться и тут же получил тяжелый удар сапогом по пояснице. Удар был столь силен, что Хертвиг выронил пистолет. Но все же он успел сгруппироваться и, отразив следующий удар, подсек нападавшего. В этот же момент снизу на лестничный пролет вскочил еще один боевик.

– Это не тот, – крикнул сбитый с ног, – кончай его на…!

Боевик вскинул автомат, но выстрелить не успел. Хертвиг метнул стилет. Длинное узкое лезвие вонзилось боевику прямо в глаз и вошло в мозг. Не издав ни звука, автоматчик покатился по ступенькам.