Моляков - Федоров: опыт противостояния
Шрифт:
Моляков: Я об этом и хотел спросить Федорова, но уважаемый суд прервал меня. Какой умысел, какой смысл? Он же прямо пишет, что я, ради того, чтобы мне сопутствовал успех в избирательной кампании, эту статью написал. Да не было никакого смысла!
Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста! Кто основным конкурентом у вас был на выборах в Госдуму?
Моляков: У меня был основной конкурент Аксаков.
Адвокат Глухов: Так вот об Аксакове ваша издательская группа и должна была писать?
Моляков: Может, и должна была писать, может быть, это была стратегическая ошибка.
Адвокат
Моляков: Да никакой он человек.
Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, вам обвинительное заключение зам. прокурора Ленинского района Толстов вручал?
Моляков: Обвинительное заключение зам. прокурора Ленинского района Толстов мне не вручал. Была попытка вручить мне обвинительное заключение уже в суде судьей Малюткиным. На что я ответил ему: существует 222 статья, и в этой статье ясно и четко говорится, что обвинительное заключение вручается прокурором.
В Уголовно-процессуальном кодексе есть статья, которая называется «Прокурор», и там перечислены те работники, которые являются прокурорскими и, следовательно, имеют право вручать обвинительное заключение. Но мне пытался вручить обвинительное заключение майор милиции. Я прямо так и сказал майору: «Вы милиционер, пожалуйста, сообщите Толстову, если он что-то хочет мне передать, то УПК дает нам ясно, четко форму. Уведомление, в какой форме это делается. Он меня приглашает, тут никаких вопросов нет, я прихожу и ознакамливаюсь. Но мне Толстов никаких повесток не вручал, этого не было. И я неслучайно вчера спросил у Моляковой Ирины Николаевны: было это или не было? Ничего не присылали. Майор милиции исчез, и я потом только узнаю, что Майе Борисовне Жемеричкиной отнесено вот это самое дело.
И, Василий Петрович, существует еще одно процессуальное действие. Когда я узнал о том, что обвинительное заключение мне не вручили, а оно почему-то оказалось уже в суде, Малюткин никак не мог понять, что же ему с ним делать, как мне его вручить. Существует семидневный срок, в течение которого, после вручения обвинительного заключения, должно рассматриваться это заключение, т. е. начинаться процессуальные действия уже в суде. Но срок был полностью нарушен. Я так и сказал Малюткину: «Что мы будем делать со сроками?»
Василий Петрович! Я понимал, есть заказ, есть политическое давление. Толстову было объявлено, что я не писал. Найди рукопись, вызови людей. Но он упорно не вызывает и ничего не делает. Сочиняет на четырех листах какой-то документ фантастический, потом тихонько приносит в суд, и потом в суде не знают, что с ним делать. Извините, это не следствие, это не суд!
Адвокат Глухов: Ну, суд не надо затрагивать!
Моляков: Ну, не будем затрагивать суд. Но следствие было странным.
Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, вы считаете, что Николай Васильевич был неправ, когда, как сын, писал это заявление, о том, что оскорбили его достоинство и так далее?
Моляков: Он как сын был прав.
Адвокат Глухов: Прав?
Моляков: Да. Но только, извините…
Адвокат Глухов: Вопрос второй. Вы готовы извиниться за свою издательскую группу, за то, что они, извините, «подставу» для вас сделали?
Моляков: Василий Петрович! Извиняться, где-то ходить!
Да не буду я ни перед кем извиняться!Адвокат Глухов: Все, вопросов нет.
Моляков: Между прочим, когда неоднократно издевались, лгали, поливали грязью в средствах массовой информации и меня, и всех членов моей семьи, и покойного отца, в том числе и Коля Васильев такой был, сколько подавали в суд! Ноль внимания! Тишина. Нет, все нормально, хорошо! А здесь уже четыре года идут вот эти разговоры, идут разбирательства.
Неоднократно были клеветнические, грязные публикации с тем, чтобы семью Моляковых смять, раздавить, сломать. Были! Могу принести на следующем судебном заседании, зачитать.
Судья: Еще есть вопросы?
Гособвинитель Юркин: Скажите, пожалуйста, у вас во время предвыборной кампании был избирательный фонд?
Моляков: Избирательный фонд был у всех кандидатов в депутаты.
Гособвинитель Юркин: У вас был?
Моляков: У меня был избирательный фонд.
Гособвинитель Юркин: Из чего он формировался?
Моляков: Избирательный фонд формировался из пожертвований, взносов, средств, которые поступали из центрального комитета Коммунистической партии Российской Федерации.
Гособвинитель Юркин: Кто имел право распоряжаться фондом?
Моляков: У меня было доверенное лицо, бухгалтер. Она имела право распоряжаться.
Гособвинитель Юркин: На основании чего?
Моляков: На основании финансовых документов. В частности, если появлялся документ, что выполнена работа…
Гособвинитель Юркин: На основании чего?
Моляков: Договора. У нас был заключен договор между мной и между бухгалтером.
Гособвинитель Юркин: Она могла распоряжаться средствами избирательного фонда?
Моляков: В мои обязанности по закону входило только лишь 3 или 4 раза отчитаться об использовании средств избирательного фонда, что, собственно, я и сделал в соответствии с законом. Промежуточные проплаты между этими тремя отчетами осуществляла бухгалтер.
Гособвинитель Юркин: На основании доверенности она осуществляла проплаты?
Моляков: Стандартный договор, он у всех кандидатов в депутаты одинаковый был.
Гособвинитель Юркин: Пользовались ли вы какими-нибудь иными средствами во время избирательной кампании? Или только фонд?
Моляков: Ну, конечно. А у меня иных побочных средств и не было. У меня четко отслеживалось это всеми службами, чтобы информационные материалы, агитационные материалы, что на телевидении, что в бумажном варианте, оплачивались из избирательного фонда. Это требование закона.
Гособвинитель Юркин: А вы сами не планировали, на что тратить средства избирательного фонда, на что конкретно?
Моляков: Я контролировал три раза. Вот когда 10 дней прошло, в первый раз посмотрел, как расходуются средства, сдал отчет…
Гособвинитель Юркин: А что входило в этот отчет, как конкретно…
Моляков: Не знаю. Я еще раз повторяю: необходимо, чтобы кандидат в депутаты…
Гособвинитель Юркин: А вам что, приносили материалы, что ли…
Моляков: Нет, никто ничего не приносил.
Гособвинитель Юркин: А как тогда…
Моляков: А меня, еще раз повторяю, неделями не было в городе.