Монарх IV

Хранилище для книг я разместил рядом с сокровищницей. Сейчас это место пустовало, но заякорив властью пространство перед собой, я потянулся обратно, к своему телу в Москве. На мгновение вынырнув из транса, я чистой волей приковал все книжные шкафы третьего ряда к своей новой библиотеке. Раздался негромкий хлопок, сверкнула короткая вспышка, я закрыл глаза и нырнул обратно, в свою цитадель.

Моя библиотека ожила! Книжный ряд с секретными техниками правящих родов Москвы теперь занял свое достойное место посреди огромного каменного зала. Жаль, что у меня сейчас не было времени изучать новые заклинания. Но я пообещал себе, что вернусь сюда, как только смогу.

Покинув библиотеку, я вошел в сокровищницу, которая самым отвратительным образом дышала пустотой и бедностью. Я решил исправить это недоразумение и потянулся Властью ко всем своим трофеям, что были хаотично разбросаны по всему острову.

Спустя минуту передо мной образовалась гора невероятно дорогих и полезных артефактов, оружия, склянок с зельями и кристаллами монстров.

Холодную сталь я развесил по стенам, склянки с зельями бросил в один сундук, а накопители энергии — в другой. Остальные артефакты в виде драгоценных украшений я положил в большую мраморную чашу.

Про тело Падшего, что я уже когда-то использовал для восстановления руки, я тоже не забыл. Данный экземпляр я поместил в свою новую секретную лабораторию. Благо криостазис прекрасно сохранял материал! В скором будущем я планировал вновь заняться апгрейдом своего тела, так что хорошие ингредиенты я берег.

— Ну вот… Вроде порядок! — довольно улыбнувшись, сказал я сам себе и направился к выходу.

Взобравшись на самую высокую башню своего донжона, я оглядел замок. Удовлетворившись открывшимся зрелищем, я не без сожаления покинул свою обитель. Как бы не хотелось мне остаться, но нужно было идти и заниматься делами во внешнем мире.

Вынырнув из транса, я сразу же сверился с часами. Прошло всего пятнадцать минут. Я посмотрел в ту сторону, где находился третий ряд книжных шкафов, и с удовольствием отметил, что он исчез. Лишь чистая широкая полоса на полу говорила о том, что здесь когда-то что-то стояло.

Надо было и раньше этим заняться, но все никак руки не доходили. А теперь душу мне грело осознание того, что у меня был огромный надежный сейф для всего самого ценного!

С этими мыслями я покинул казну и направился в тронный зал. Завидев меня, все гвардейцы вытянулись по струнке, состроив бравую гримасу на лице. Бельский-старший сидел в кресле неподалеку от трона и вовсю строчил что-то в своем планшете. Рядом с ним, скромно переминаясь с ноги на ногу, стояла группа людей.

Усевшись на трон, я громко хлопнул в ладоши. Эдуард Геннадьевич, доселе не замечавший меня, вздрогнул от неожиданности и бросил рассеянный взгляд в мою сторону. Совсем мужик себя не берег. Работал, не покладая «пальцев»…

— А, Глеб Ярославович! Вы уже вернулись!? — резко вскочив на ноги, воскликнул мой наместник и указал рукой на новых гостей. — Вот… Это специалисты по соответствию! Семьи Тарасовых и Голубевых!

От группы людей отделились двое мужчин среднего возраста. Один высокий и крепкий, как столетний дуб. Другой — коренастый и крепко сбитый. Оба бородатые, но ухоженные, словно девицы на выданье.

— Ваша светлость! — заговорил тот, что был пониже. — Примите мои поздравления! Ваш триумф вдохновил нашу семью! Род Тарасовых издавна служил Долгоруким! И с радостью послужит еще!

— Спасибо на добром слове. — улыбнулся я. — С удовольствием приму вашу присягу.

Понятливо кивнув и преклонив колени, коренастый мужик заговорил:

— Я, Антон Павлович, глава рода Тарасовых, клянусь служить верой и правдой деснице, великому московскому князю Долгорукому Глебу Ярославовичу, да будет его правление долгим и счастливым!

Я просканировал клятвенника Властью и не нашел в нем ни тени лжи. Этот человек говорил абсолютно искренне.

— Я принимаю вашу службу! И постараюсь оправдать ваше доверие. — великодушно сказал я и перевел требовательный взгляд на Голубева.

Долговязый мужчина тут же подобрался и упал на колени рядом со своим коллегой:

— Я тоже клянусь вам в верности! Я, Михаил Сергеевич Голубев, обещаю служить вам верой и правдой, десница!

Его я тоже просканировал. Мужик говорил правду, но в нем сильно выделялись эмоции страха.

— И вашу службу я также принимаю. Встаньте!

Спецы поднялись на ноги. Я подошел к ним и положил руки им на плечи.

— Отныне вы связаны со мной. — вкрадчиво прошептал я им. — Я обещаю вам сытую жизнь, крышу над головой, лучшее образование вашим детям и много других привилегий. Но в случае предательства вы непременно умрете!

Мои глаза вспыхнули королевскими золотыми лилиями, и я незаметно для всех поставил на сердцах новых слуг печать верности. Такая же до сих пор стояла на сердце Седого.

Мужики от моих слов вздрогнули и побледнели, а я улыбнулся и подбадривающе похлопал их по спине.

— Ваше жалование будет увеличено втрое. Скоро вы отправитесь со мной на Алтай.

— На Алтай? — нахмурился долговязый.

— Да. Какие-то проблемы?

— Н-нет… Просто переезд — неожиданная штука.

— Не переживайте! У каждого из вас будет отдельный дом и лаборатория для изысканий.

На это мужчины довольно закивали, а их глаза засверкали мальчишеским счастьем. Все же, это были авантюристы — исследователи. А каждому исследователю нужны хорошие условия для экспериментов!

Отправив спецов с семьями по домам, я вновь рухнул на свой трон. Но не успел я обратиться к Бельскому с новым поручением, как тяжелые двери открылись, и в главный зал вбежали запыхавшиеся Зорины, мои опекуны… Их сопровождали гвардейцы.

Глава 7

Едва увидев меня, глаза Светланы наполнились слезами радости. Юрий, крепко сжав губы, нежно приобнял жену, внимательно смотря в мою сторону. Оба замерли на месте, явно не зная, как дальше себя вести.

Я же без раздумий направился в их сторону.

— Глебушка, — прошептала «мама», стоило мне оказаться напротив нее, — как же ты вырос.

А ведь и правда, с момента нашей последней встречи я знатно раздался в плечах, да и вырос на несколько сантиметров. Постоянное употребление различной алхимии и невероятно питательного мяса монстров заставило мое тело невероятно окрепнуть. Сейчас я мог с легкостью согнуть подкову голыми руками.

— Я скучал. — произнес я, и заключил опекунов в свои широкие объятия.