Mondengel II: Чёрный Трон

– Диана, я что-то не то сказала? Прости меня, пожалуйста. Что с ним? Он в порядке, он жив?

Лицо Эндри исказила улыбка обречённой жертвы.

– Он пропал.

Подруга испуганно взирала на собеседницу, потом виновато уставилась в стол.

– Прости, я...

– Ничего. Я начинаю привыкать к его отсутствию, – соврала Андрейст, вставая из-за стола. – Мне пора. Хочу успеть отдохнуть перед завтрашним рабочим днём. «Очередным бессмысленным, серым рабочим днём».

Натали тихонько кивнула ей. В светлых глазах девушки застыло сожаление.

– Я позвоню вечером, – чуть слышно сказала она подруге вслед.

Диана Росс медленно брела по небольшим улочкам, опустив взгляд. Вокруг сновали машины, проходили люди, спеша куда-то по своим делам. Жизнь проплывала мимо, обходя стороной покинутую, одинокую душу. Ирмолинд-Зигв’а ощущала себя чужой. В этом новом мире ей не нашлось места. Работа, тренировки, глупая компенсация боя... «Куда мне идти? Серая пустошь – однообразие улья. Все словно трутни – примитивные, способные к определённым действиям и выполнениям необходимых команд. Куда-то бегут... Зачем? Кто-то где-то скомандовал, крикнул, и Земля снова начала расцветать, для того, чтобы стать угодьями, боевым полигоном для следующего эксперимента. Феромоны страха – и вся планета мечется в агонии, как лабораторные крысы, как простейшие в пробирке. Сколько оружия для подобных экспериментов было на базах Дилана? У кого оно теперь? Для чего? Искусство управления массами применялось ещё в начале прошлых столетий. Сейчас дана команда размножаться, но что будет потом?» Андрейст устало покачала головой и ускорила шаг. Заходящее солнце медленно закрывалось пеленой тяжёлых, давящих туч. Они наплывали со всех сторон, превращая небо в бесконечное заунывное серое полотно. «Где ты сейчас? Я вспоминаю тебя, думаю о тебе каждую ночь, каждый пустой день своего бесцельного существования. Мы столько пережили вместе... Боевая операция на кровопролитной войне, благословенная Охота, спустя десять долгих нестерпимых лет. Каждый день без тебя – клетка. Я томлюсь в заточении на этой поганой планете, в этой примитивной никчёмной жизни, в шкуре обычного человека, пережившего Большое Несчастье». Лицо женщины увлажнилось. Несколько горячих и солёных капель разбавились холодными, крупными струями дождя. Люди поспешно раскрыли зонты, спрятали свои угрюмые примитивные лица, не выражающие ничего, под капюшоны. Диана огляделась. Их глаза, их мёртвые глаза... Она вспомнила андроидов, державших на цепях сосредоточенных подконтрольных Чужих, прочёсывавших сибирские леса и влажные джунгли жарких стран. Глаза людей – стеклянные, рыскавшие в поисках наживы, заработка, быстрого куша и приятного отдыха в окружении алкоголя, дорогих собачек, джакузи, резиновых шлюх, неважно чего проходящего, недолговечного и пустого. Женщины, словно зомбированные, были одержимы размножением, будто природа дала команду срочно восполнить утерянный запас человеческих ресурсов на планете. «Улей. Война ничего не изменила. Ничего». Слова “Честь”, “Воин”, “Справедливость” постепенно полностью выходили из оборота, продолжая меняться на тот же пресловутый торгашеский набор, что использовался до эксперимента над Землёй. Андрейст ускорила шаг. Её камуфляжная повязка на лбу, которую она никогда не снимала вне дома, скрывая священный для её сердца клановый знак, промокла насквозь. Тёмные струящиеся волосы чуть ниже лопаток потяжелели от воды. Дождь усилился. «Где же ты, мой Лунный Ангел, мой Вожак? Неужели ты забыл меня?» Рядом проехала машина и окатила девушку водой. Все вокруг были безличностными, безнравственными мразями, и подобные вещи уже давно не принимались в расчёт, став обычным явлением из разряда стандартных. «Нет, ты не забываешь воинов своего клана. Значит, скорей всего, тебя уже просто нет. Хватит мне потешать себя ложной надеждой. В каком-нибудь улье на отдалённой планете тебя пронзила хвостом Королева ксеноморфов. Ты пал, и твой клан ведёт другой Вождь. А я жду тебя. Жду, как дура, прекрасно зная, что жизнь без тебя – пустота. Мучаюсь, но продолжаю ждать, отвергая ласки наших примитивных скучных “самцов”. Однодневных и бесполезных. Кто познал Воина, уже не сможет вернуться к трутням, увы, не сможет». Женщина подняла глаза – они смотрели на неё. Да, они всегда смотрели на неё, порой испуганно, сконфуженно отворачиваясь. Изъян на лице военной цеплял их взгляды, но сейчас люди взирали не на него. Их алчущие сытной бездуховной жизни глаза пытались проникнуть в самое нутро. Ей казалось, что они присматриваются к ней, вся эта масса, влекущая однообразное бытие, стадо, подготавливающееся вышестоящими для очередного экспериментального убоя. Нутром чуят чуждое восприятие, чужое сознание... Война слишком разворошила человечество, обнажая гнилую суть, слишком... но она ничего не смогла изменить. Города росли, ресурсы истощались, экология уничтожалась, лицемерие множилось с каждым новым детёнышем Пьод Амедха.

– Забери меня отсюда, – беззвучно прошептали губы, глотая солёную слезу. Она бросилась бежать – через узкие улочки, захудалые дворы, к возвышающимся в центре небоскрёбам. – Забери меня, забери, забери, забери, – повторяла Ирмолинд-Зигв’а, убегая от любопытных взглядов, от глаз, ведомых инстинктами, размытых и непонятных, оскорбительных выкриков.

Лестница, ведущая в подъезд. Почему она до сих пор не приобрела отдельный дом где-нибудь подальше отсюда? Лифт. Тридцатый этаж правого крыла. Система бокового перемещения лифтов, разработанная компанией «O.U.O.S.T.», прижилась в новом мире, в отличие от Андрейст Рок. Кодовый замок, именной чип-ключ.

Женщина зашла в квартиру, быстро скинула куртку, ботинки. Датчики уловили её стрессовое состояние и включили мягкое спокойное освещение. Она зашла в душевую, вынула всё из карманов, сняла вымокшие штаны, армейскую майку, стянула с головы ненавистную повязку. В зеркале мелькнул клановый знак. Воспоминания... Он наносил его так сосредоточенно, выводя каждый изгиб.

– Мой Вождь, – тихо шепнула она, прикасаясь подушечками пальцев к отражению знака, – я чувствую, что ты жив. Ты жив и вернешься, ведь ты всегда возвращаешься.

По щеке скатилась слеза. Эндри смахнула её рукой, сняла нижнее бельё и встала под душ. Она положила руку на небольшую выемку – программа измерила пульс, давление, провела диагностику психического состояния. Исходя из этих данных, был подобран необходимый состав воды, выверен процент запрашиваемых эфирных масел, задана температура, сила подачи. Эндри выбрала аромат иланг-иланга. Она отдалась расслабляюще-горячим струям. Её тело по-прежнему было в форме – плотное, гибкое, стройное. Окроплённая никогда не бросала каждодневных тренировок. Довольно часто она выезжала в безлюдные места, где тренировалась с копьём. Рядом с зеркалом, на прозрачном столике лежал золотой унтар, подаренный альбиносом перед отлётом. Диана уже изучила каждую царапинку на нём, каждый символ. Поверхность кольца была немного шероховатой за счёт гравировки. Вода и запах эфирного масла возымели свой эффект, успокоив расшатавшиеся за сегодня нервы бывшей командующей. Она смотрела на унтар, и перед её глазами всплывал его силуэт. Тот сон, когда он в первый раз овладел ею... «Ты был так дерзок и так нежен. Я до сих пор помню запах твоей сияюще-белой кожи». Золотые глаза Вождя, мягкая чёрная мантия... Запечатлённые в памяти образы дразнили сознание человеческой самки. «Умоляй», – его голос раздался в опьянённой сладкими воспоминаниями голове так чётко, что Андрейст невольно оглянулась. Он словно был рядом, как будто где-то здесь, в этом помещении, стоит в скрытии и наблюдает. Женщина устало вздохнула, понимая, что это лишь сплав воображения, фантазий и воспоминаний.

– Ты был восхитителен, Гуан-Тант’ер. Я бы всё отдала, лишь бы снова увидеться с тобой.

Она сползла вниз. Струи горячей воды обнимали её тело, смывая все невзгоды прошедшего дня. Андрейст глубоко вдохнула – сладкий аромат иланг-иланга, увы, лишь ещё больше усиливал любовную тоску. «Я сказал, умоляй!» Ирмолинд-Зигв’а засмеялась.

– Как ты был жарок, разгорячён. Тебе невозможно было не подчиниться. Ты прирождённый правитель, мой Вожак...

Снова в меркнущих глазах застыла грусть, душу колебали сомнения. «Тебя нет во снах, нет в реальности. Был ли ты на самом деле?» Всхлипывания. Злость. Женщина поднялась, вышла из душа, вытерлась насухо полотенцем. Закинула одежду в стиральную машину. Техника сама подобрала режим для стирки вещей и медленно закрутила барабан. Спустя минуту Эндри уже была в спальне и доставала из шкафа красное, оттенка вскипающих ярости и страсти, нижнее бельё. Ей нравился этот цвет, он ассоциировался у неё с огнём и кровью. И то и другое было не чуждо как военной, так и Охотнице. Над кроватью висела картина – тот самый расправленный лист бумаги, на котором был изображён Воин, стоящий на краю обрыва на фоне луны – Лунный Ангел. Взгляд тёмных глаз застыл на изображении Вождя. Андрейст залезла на кровать и протянула руку, погладив его по валарам, плечам, широкой груди.

– Завтра будет новый чёртов день, до примитивности плоский и скучный, но... Я, пожалуй, отправлюсь на охоту.

Она спрыгнула на пол и сняла с личной оружейной стены одноствольный самозарядный карабин калибра девять мм. Задумалась, проверила прицел.

– Начну, пожалуй, с этого, а потом... – Окроплённая довольно улыбнулась, повесила ружьё на стену и сняла красовавшийся по центру яутский комбо-шест. – Потом будет веселее.

Диана погладила поверхность копья ладонью, снова эти приятные ощущения – инопланетные Охотники держали это оружие в своих когтистых руках. Она помнила, что данный комбо-шест когда-то принадлежал Древнему – одному из Великих Вождей. Потёртый знак его клана – две чёрточки, словно два когтя, смотрящих вверх и вниз, до сих пор виднелся на ручке. Она аккуратно повесила копьё на место и отправилась на кухню. Планируя завтрашнюю поездку, женщина готовила ужин, автоматически нарезая продукты, но концентрируясь совершенно не на процессе приготовления пищи. «Патроны, патроны, таак, да. Вроде остались. На прошлой охоте потеряла любимый нож. Жаль, у него был хороший клинок». Через некоторое время Андрейст поужинала, предоставила технике мытьё посуды и зашла в душевую. Она взяла со столика золотой унтар, поцеловала и прижала к сердцу, что-то прошептав. Затем, вздохнув, Эндри пришла в спальню, где уселась на подоконник. Печально глядя вдаль, она начала ловко перекатывать между пальцев подарок Гуан-Тант’ра.

– Этот город словно застыл в эпохе самоуничтожения...

Сцены борьбы всплывали в памяти: притуплённые инстинкты самосохранения, выживание, безумие... Преторианцы, пробивающие броню танков, Королева, громыхающая цепями вонзённых во плоть доспехов, мелькающие лезвия Потрошителя...

– Боги, гневные боги, – зашептала она. Военные, держащие на цепях Жуков, выпускающие клонов, зачищающие “засорённый” вражеский “биоматериал”. Она закрыла глаза, положила руку на лоб, покачала головой. – Боги...

Фил, вручающий нож, улыбающийся в лицо собственной смерти. Бледная, умирающая в медицинском секторе Дилана Трейси. Андрейст сжала унтар и зарыдала.

– Помоги мне... Помоги забыть всё это, Ангел Ночи. Без тебя жизнь не имеет смысла.

Его глаза – золотые, требовательные, справедливые. «Позволь свой раса осознать опасность. Дичь ещё не понять, что она терять контроль на свой планета».

– Уже слишком поздно, мой Вождь. Слишком поздно. Ты просчитался... просчитался...

Она рыдала, не жалея слёз. Чересчур многое накопилось внутри за несколько лет его отсутствия. «Жди меня».

– Я люблю тебя... Чёрт! ЧЁРТ! Проклятый Белый Дьявол! Я люблю тебя! А тебя нет, НЕТ!

Дождь с силой застучал по стёклам. Она подняла голову и взглянула в серое давящее небо. Где-то за низкими тучами скрывалась бесконечная синева, усеянная звёздами, ведущая в недра космоса...

– Ты там... Ласкаешь кого-то в безумный Сезон. У тебя есть кто-то другой. Ты нашёл себе самку своей расы. Нет, – она всхлипнула, – нет, твоя любовь была так сильна. Неужели она могла угаснуть? Я не верю в это, мой Белый Зверь.

Время заката. Внизу еле заметно сновали маленькие точки – машины ехали по шоссе, спеша домой. Небольшой квадратик сквера был окрашен в жёлто-красные тона опавшей осенней листвы. Шальной ветер порывами набрасывался на прохожих, вырывая из их рук зонты, но отсюда, с высоты тридцатого этажа, таких мелких деталей было не разглядеть. Здесь и люди казались далёкими брызгами потерянных угасающих звёзд. Эндри ещё долго сидела, перебирая в голове моменты тяжёлого прошлого, пока не задремала и не проснулась – от звонкого звука ударившегося о кафельный пол унтара. Потерев глаза кулаками, женщина встала с подоконника, подобрала золотой унтар и ушла в спальню, где обессиленно рухнула на кровать. Телефонный звонок не смог заставить её открыть глаз и сказать в пустоту квартиры: «Слушаю». Андрейст крепко спала.