Mondengel II: Чёрный Трон

– Прежде чем вглядываться вдаль, посмотри, что у тебя под жвалами...

– Да, Гуан-Тант’ер. Они воспользовались твоей неискушённостью в политических делах. Твоим прикрытием был и остаюсь лишь я. Союзники присматривались, и, пока они решали, на чьей стороне выгоднее и стабильнее, что лучше: война или всё же холодное противостояние, Рот’ам’олинд сговаривался с Воинами Аттура. Его позиция давно определена. У него были и остались твёрдые союзники – последователи его идей. А значит, был щит, и была основа. Всё, что нужно для достижения цели. Он рассчитал время – твои первые шаги к Чёрному трону. Шаткие, неуверенные. Пока оглядываешься, осматриваешься, сканируешь территорию, он уже действует, расставляя капканы. Нужно было подорвать веру кланов в тебя, пока ты не закрепился у высшей власти. Затем промыть мозги неуверенным в тебе союзникам. Одна лёгкая подстава – и какие плоды? Большинство уже ждут команд Битта. Ты изгнан и считаешься слабым, ничтожным, тем, кто виновен в резне Неокроплённых, кто предал их врагу, кто попрал свою Честь сговором с берсеркерами. Мало того, тебя косвенно обвинили в смерти одного из Старейшин. Пока ты вынужден скрываться, Битт действует. Теперь, когда их с Воинами Аттура общий план приведён в исполнение и Лидеры обезврежены, они пойдут друг против друга. Исход битвы оставит лишь одну расу. Кто-то должен умереть.

– Устройства, Фаитинд! К’жит, устройства! Мне нужно знать, кто поставщик!

– Это неизвестно, да и неважно сейчас. Устройства были приманкой. Маленьким способом привлечь внимание, заманить в капкан, начать смуту, посеять неуверенность в твоих действиях.

– Вызов. Это был вызов мне. К’жит! Скажи, скажи, откуда они. Кто использует их? Что с Елпен-Маолиндом?

– Это не вызов, Одам-ан’де. Это лишь...

– Рйет! – альбинос поднялся и стукнул кулаком по столу. – Это проклятый ВЫЗОВ, Фаитинд! Я не ответил на него! Кто использует устройства?! Сау-гканн?! Я угадал?!

Вечный встал:

– ПРЕКРАТИ повышать на меня голос!

Ангел Ночи стиснул клыки. Жвала нервно шевелились. Во взгляде плясали искры бунта.

– Успокойся. Сядь, – с укором прорычал Элдер.

Гугар’кха, сделав глубокий вдох, опустился обратно на скамью. Убедившись в том, что собеседник взял себя в руки, Фаитинд тоже сел.

– Да, это Сау-гканн. Я успел засечь его за уничтожением клана «Зоркого Глаза».

Глухое рычание и тяжёлый вздох.

– Этот тип мне не понравился сразу. Вспомни то поддельное видео...

– Он неофициально возглавляет всю Воинскую часть Сондара.

– Да, я успел получить эту информацию. Почему они так скрывают источник Агандара? Кто создаёт эти устройства?

– Не знаю. Мне кажется, это известно лишь нескольким аттр’ури. Возможно, это их внутренняя борьба. Среди Воинов ведь тоже всё нестабильно.

– Ладно. Оставим этот момент. Елпен-Маолинд изгнан?

– Нет. Формально он по-прежнему на престоле. Но за троном стоит Сау-гканн с помощниками и дёргает за верёвки.

– Значит, Верховный Учёный не волен принимать свободные решения...

– Опять-таки неизвестно, насколько сильно Воины прижали Учёных и готовят ли те отпор. Сейчас каждый из заговорщиков будет работать исключительно на себя. От нашей стороны... – он тяжело вздохнул, – уже принято решение о расформировании JAG’D’JA.

– Что?!

– Сядь, Одам-ан’де!

Mondengel встал из-за стола и начал нервно кружить по помещению.

– Выпей к’нтлипа, с тобой невозможно говорить.

– Фаитинд, когда расформируют «Адомур»? К’жит, Аттур ответит на этот выпад!

– Собственно, Битту это и нужно. Теперь он ведёт свою игру, пытаясь обвести вокруг когтя Совет Аттура, в частности тех, с кем сговорился. Он скрывает от меня свои намерения, но кое-кто из Воинов, направленный туда вместо операционной команды, дал понять, что базы превращаются в многофункциональные военные корабли.

– На подготовку к активным военным действиям уйдёт немало времени. Как с их, так и с нашей стороны. Что будем делать, Фаитинд?

– Это ты мне скажи, Гуан-Тант’ер. Не в меня верили с самого прихода в Сендар.

– В меня больше не верят. Я – изгой.

– Я верю в тебя, – он спокойно поднялся с места. – Ещё я знаю, бывает так, что изгои возвращаются. И это не сулит ничего хорошего Битту и его “друзьям”.

Альбинос замер и развёл руками:

– Кетану, Фаитинд! Ты шутишь? Ты хочешь, чтобы я вернулся и сказал: «Хэй! Я – Король. Сейчас я всё мигом разгребу. Эти налево, эти направо, а этих – на казнь»?! Меня прикончат сразу, как я только покажусь возле Сендара! Меня и весь мой клан!

Фаитинд молчал. Где-то в глубинах потемневших голубых глаз зашевелился гнев. Он молча буравил Лунного Ангела тяжёлым взглядом.

«Они много себе позволяют, Гуан-Тант’ер! Эра Учителя прошла, Великий. Началась эра Правителя», – словно гром, грянул голос Насид-Меама в голове белокожего Вожака.

– Не дай мне разочароваться в тебе, Одам-ан’де.

– Не разочаруешься, – уверенно, но негромко прорычал альбинос. – Ты предоставил мне много важной информации. Но мне кажется, что у тебя всё же есть какой-то план.

Фаитинд подошёл к Ночному Воину и положил на его плечо свою тяжёлую руку.

– Доверие, собрат. Это единственное, что поможет нам проложить правильный путь к выходу из этой ловушки. Я верю тебе, верю в тебя и в твой клан. Я предлагаю... Насгалл-Твей.

Гуан-Тант’ер удивлённо вскинул брови и рыкнул. Насгалл-Твей – ритуал кровного братства, объединявший кланы пред ликом Наинд’эред-Гелла. Это сакральное действие в первую очередь подразумевало полное доверие между Вожаками. Во время ритуала производился акт Молчаливой Клятвы – Вожди рассекали вену на руках и соприкасались ранами, смешивая твей. Они и их бойцы становились единым братством. Конд-орлон (вражда) между ними делалась запретным и греховным чувством. Став едиными однажды, они автоматически клялись поддерживать друг друга, защищая Честь и жизнь собратьев. Насгалл-Твей был очень непопулярен у науду из-за их ярко выраженной агрессивности и повышенного чувства личной собственности. Кланы предпочитали драться между собой, доказывая превосходство друг над другом, нежели чем объединяться, подобно берсеркерам, в единые охотничьи формации.

– Я... Я должен подумать.

– У нас нет времени.

– Но Младшие! Они едва поймут, насколько сакрально это действие!

– Война научит их, Одам-ан’де. Повзрослев, каждый осознает, насколько важен подобный шаг и что он даёт.

Альбинос прижал жвала и защёлкал, чуть опустив голову.

– Дай мне полчаса, Фаитинд. Я должен обдуманно принять правильное решение.

Тем временем в кехрите продолжалось знакомство кланов...

– Зим-оннинд – первый помощник Кар’клейя, – яут опустил в поклоне голову. – Наши Кровавые: Шкар’инд, – тот же жест, – Каммур, Дакс’иц-ур-тей – Старший Кровавый, – Восставший обходил своих собратьев, называя поимённо, – и Сид-шир. – Он развернулся, следуя к Young Blood. – Молодая Кровь: Елпен, – юнец совершил поклон, – Ноп’ерул, Эмиг-агуринд, и... – он кивнул на самку, – Корле-корла’йе. Родная сестра вашего Кар’клейя.

Младшие клана «Чёрного Зверя» громко и любопытно защёлкали. Фатор не сводил глаз с возлюбленной. Самка не двигалась, ощущая прикованные взгляды Охотников. Она только добилась расположения и нормального отношения “штормовщиков”. В этом ей немало помог Лаих, взявшийся охранять её от первичных нападок. Будучи достаточно взрослым самцом с серьёзным характером, он воспринял её внезапное появление в их рядах с лёгким любопытством. Видя отношение Вождя, он быстро взял нюанс безопасности молодой науду под свою ответственность и контроль. Пока остальные поняли, что потеряли, Гость сполна вкушал плоды её близости, давая помимо защиты индивидуальные тренировки и обучая выживанию среди жёсткого кастового строя самцов. Он знал о её отношениях с Фатором и предпочитал не вмешиваться в спокойный ход их крайне редких встреч. Всё остальное время она была рядом с ним, плотью, но никогда душой.