Mondengel: Легенда о Ночном Хищнике

– Чёрт! – выругалась девушка, бросившись за ним.

На этот раз Гуан-Тант’ер успел отреагировать, ускользнув от острейшего хвостового сегмента. Достав ки’чти-па, Вождь с размаху заехал ими по морде преторианца. Чтобы повредить настолько толстую лобовую броню, требовалось применение гораздо большей силы, поэтому враг получил минимальные ранения, сущие царапины, которые, тем не менее, оскорбили его до глубины просмоленной души.

Выразив своё негодование в рычании, Чужой кинулся на альбиноса, завалив его на пол и успев прижать лапой руку, вооружённую лезвиями. Одам-ан’де, опять потерявший символ клана, ударил соперника по морде свободной рукой, в эти же секунды попытавшись завалить тяжеленную тушу, но резкая боль от нагрузки сковала мышцы, заставив его взреветь от злости и безысходности. Ксеноморф уже намеревался пробить врагу голову...

– Получи!!!

Совершенно неожиданно для Чужого в его бок вонзилось копьё. Зашипев, Кайндэ сделал резкий рывок в сторону. Андрейст, в этот момент крепко державшая другой конец комбо-шеста, кубарем покатилась к соседнему ряду мониторов. Раненый преторианец вынужденно отступил, завалившись на “пятую точку”, а затем на бок. Схватившись лапами за торчащий из тела железный штырь, Чужой с силой рванул от себя, вытащив копьё и в итоге с грохотом швырнув его на пол. В этот момент Вожак отполз в угол, одновременно отцепив аптечку – срочно нужна была доза обезболивающего. Внештатная ситуация требовала принятия немедленных мер. Поднявшийся на ноги преторианец собирался сейчас же прикончить столь живучего нарушителя. Он лихо, буквально в несколько больших, широких шагов, преодолел расстояние, отделяющее его от цели, оказавшись рядом с зажимающим в руке драгоценный шприц Хищником.

– НЕТ!

Неокроплённая сорвалась с места, влетев в не пострадавший бок ксеноморфа. Так как ранение обессилило Жука, ей удалось завалить его на пол. Пока разозлённый Чужой поднимал свою тушу, Андрейст ловко подскочила к утерянному оружию. Она быстро подобрала копьё, вовремя успев пригнуться, таким образом избежав столкновения с чёрной растопыренной ладонью. Преторианец всячески пытался зацепить прыткую добычу когтями, но девушка ловко уворачивалась, внимательно следя за хвостом.

Гуан-Тант’ер не сводил взора с поединка, исход которого был крайне важен для его новой ученицы. Стиснув зубы от не утихающей боли, Вожак хватал взглядом каждое движение, подвергая его жёсткой критике. Сейчас уманка была предоставлена сама себе. В случае неудачи она встретит смерть. Достойную смерть.

Чужой рассёк хвостом воздух. Экс-военная ушла от удара, упав на пол и прокатившись под каким-то столом со множеством ящиков. Сотрясая стены басовым рычанием, преторианец кинулся за ней, грубо убрав с пути мебель – стол отлетел в стену. Из помятых ящиков посыпались секретные документы. Люди всегда делали несколько копий с электронных носителей во избежание потери данных.

В это время отточенный боевыми операциями взор Лунного Ангела приметил быстрое движение небольшого объекта по направлению к союзнице. Лицехват подкрадывался сзади, выжидая секунды, когда потенциальный носитель обернётся. Он нетерпеливо помахивал длинным пружинистым хвостом, готовый полететь к цели, словно пущенный по ветру снаряд. Миссия фэйсхаггера с треском провалилась в момент, когда тело приняло горячий поцелуй плазмозалпа.

Закончив с этим, Ночной Воин попытался встать, но измученная белоснежная плоть настойчиво сопротивлялась, требуя покоя и отдыха. Фыркнув, он всё-таки заставил себя подняться, не забыв подобрать валявшуюся рядом нагинату. Неожиданно, пролетая через весь отсек, в паре метров от него упала уманка, прокатившись по полу и остановившись у самых его ног. Как он упустил этот занимательный момент? Несмотря на удар и далеко не мягкое приземление, Андрейст всё ещё крепко сжимала копьё. На удивление Вожака, Неокроплённая приняла вертикальное положение. От неё веяло обжигающим гневом.

– Ну, ВСЁ.

Преторианец был похож на взбесившегося, но очень вымотанного бесконечным поединком раненного быка. Обнажая в оскале клыки, он отчаянно боролся со слабостью, которую вызывала потеря большого количества кислотной крови. Измотанный, Чужой продолжил выполнять свой священный долг по защите родного гнездовья, а в частности, Матки, находившейся неподалёку. Последний шанс спасти своих...

Андрейст дождалась, когда он, взяв разгон, опустит морду для финальной лобовой атаки. Размахнувшись, девушка злобно швырнула комбо-шест прямо в голову Кайндэ. Ки’итс-па вошло под гребнем, пронзив скопление нервных узлов. Неистовый вой ударил по ушам, раздражая слух. Преторианец заметался по отсеку. Теряя равновесие, он зацепил какой-то металлический стеллаж, заваленный оружием, и с грохотом упал на пол. Некоторое время его мёртвое тело пробивали судороги. С шипением исчез свалившийся лазерган, попавший под струю кислоты, льющуюся из пробитой головы.

– Тварь! – тряхнув головой, со злостью крикнула Андрейст, позабыв про всё, что творится вокруг.

Удовлетворённое пощёлкивание Лунного Ангела вывело её из состояния гнева. Она ошарашенно посмотрела по сторонам, а потом на Кар’клейя. Хотелось что-то сказать, но в пересохшем горле встал ком. Хищник прошёл мимо, направляясь к убитому Кайндэ Амедха. Бывшая командующая молча последовала за ним. Одам-ан’де вырвал копьё из головы преторианца и протянул Андрейст. Затем, с хрустом отломав палец поверженного врага, он макнул его когтем в кислоту. Воцарилась странная атмосфера, пропитанная древним, давно чуждым этой планете ритуалом. Словно оживала какая-то спящая, свёрнутая тугими кольцами сила, чтобы стать свидетелем данного священного действия.

Повернувшись к уманке, Вожак снял маску. Поблёскивающие золотом глаза внимательно смотрели на неё. Мандибулы тихонько шевелились, демонстрируя избранной ожидание. Эндри вмиг стала серьёзной, избавившись от настырного чувства растерянности. Её сердце бешено застучало в груди, выражая волнение и трепет. Неужели у неё получилось? Он правда намерен сделать это? Девушка уловила мягкий кивок – Лидер приглашал получить заслуженную метку посвящения. Стараясь унять непонятно откуда взявшуюся дрожь, уманка подошла ближе и подставила лоб, закрыв свои тёмные глаза. Через несколько секунд раздалось лёгкое шипение – Гуан-Тант’ер аккуратно наносил кислотной кровью убитого врага знак клана “Чёрного Зверя”. Андрейст сконфузилась, стараясь не дёргаться. Кислота жгла не хуже, чем раскалённый уголь. Закончив, альбинос отшвырнул оторванный палец преторианца и уставился на девушку в ожидании реакции. Любопытно, что она сейчас скажет? Вопреки разным вариантам, вертевшимся в голове Белоснежного, Эндри не сказала ничего, просто глядя счастливым взором на своего Вожака.

– Ирмолинд-Зигв’а, – тихо произнёс он, – что на ваш язык означать «Горячая Грация». Это твой имя.

– Горячая Грация? – засмущавшись, шепнула она в ответ.

– Потому что гибкий, дикий зверь. Он дремлет в тебе. Научись вызывать его во время бой и твой Охота всегда будет успешный.

Девушку переполняли чувства. Сейчас, после успешного поединка, ей просто хотелось нежно обнять Ангела Ночи и уснуть рядом с ним, наслаждаясь его теплом. Она была счастлива, что им обоим удалось выжить. Пока удалось. Впереди ждала конечная цель. Кто знает, возжелает ли Чёрный Воин видеть их обоих на своём жестоком Суде? В какой-то момент ей дико захотелось рассказать Вожаку о своих необычных нежных чувствах по отношению к нему, но не было ясно, как он отнесётся к этому? Может, на их родине это считается проявлением непростительной слабости? Гуан-Тант’ер ощутил изменения в атмосфере. От уманки веяло робостью, вперемежку со сладким желанием и чем-то ещё, напоминающим... привязанность? Преданность? И то, и другое?

– Ты теперь часть клана и я заботиться о тебе так же, как заботиться о всех своих воинах. Ну... может чуть больше. Ты же всё-таки... женщина.

Она по привычке постаралась скрыть выдающую её улыбку.

«Заботиться как о женщине? Ты это хотел сказать, мой Вожак?»

Ночной Воин медленно приподнимал и опускал верхние мандибулы, вдыхая столь сладкий аромат, исходящий от ныне посвящённой союзницы. В нём было что-то новое, более глубокое, серьёзное. Он аккуратно присел перед девушкой на одно колено и потянул её к себе. Ирмолинд-Зигв’а не сопротивлялась. Лицо уманки оказалось на уровне его мерцающих в полумраке глаз.

– Твой желание... усугубляться.

Слегка отвернувшись, она закрыла глаза.

«Что делать? Он всё знает. Я ведь сейчас скажу ему. Это будет огромной ошибкой. Это неправильно».

Эндри почувствовала лёгкое прикосновение когтистой руки к щеке. Он аккуратно повернул её к себе и, заглядывая прямо в глаза, шепнул:

– Ты бояться этого?

Дрожащим голосом она ответила:

– Нет.

Хищник приблизился. Подвергая себя очередной феромоновой атаке, он обхватил горячими мандибулами лицо Эндри. Раздвоенный язык с острыми кончиками влажно облизал её губы, а затем бесцеремонно ворвался в рот. Уманка сжала белоснежные плечи, словно опасаясь, что Лунный Ангел прервёт эту блаженную любопытную ласку, которой было так мало тогда, на корабле. Она отвечала с такой интенсивностью, что самец едва контролировал себя, закатывая глаза от необычных ощущений.